— По-моему, тоже, но я его люблю.
Толстощекий британец Стефан вскочил на стол и потерся мордой о лицо Валери, утробно урча. Она отставила кружку, подхватила кота и зарылась носом в его густую шерсть.
— У меня так много друзей, — прошептала она, — почему бы и Максу не считать себя просто моим другом?
— А тебе почему бы не реветь из-за него, да? — Рейчел все прекрасно понимала. — Нет, так не годится. Я знаю, что нужно делать.
— Выпить еще чаю и лечь спать? — предположила Валери.
— Отнюдь. — Рейчел отняла у нее кота, опустила его на пол и потянула кузину за руку. — Идем. У меня в гостях как раз куча специалистов по тотальному исправлению кармы.
— Рейчел, я не хочу! — сопротивлялась Валери, но кузина ее не слушала. Она практически вытолкнула сестру на середину комнаты, полной народу.
— Ребята, это Валери. Валери, это ребята. — Гости нестройным хором поприветствовали новоприбывшую. — У нее скопилось много дерьма в жизни, и ей нужно очистить карму. Только не предлагайте поехать в Тибет — Валери у нас слишком занята для этого.
Очень занятой мисс Мэдисон оставалось только моргать, ошеломленно глядя на разношерстную компанию и слушая дикие советы, которые давали со всех сторон.
— Уехать на тринадцать дней в горы и там медитировать, сидя на краю обрыва!
— Искупаться три раза в молочной ванне! И прочитать заклинания! Я научу!
— В полночь выйти на перекресток, три раза повернуться вокруг своей оси, и обязательно через левое плечо…
— Не говорите ерунды, — прорезался сквозь шум чистый высокий голос, и все вдруг примолкли. — Она же не верит во все это, значит, ей не поможет.
Валери улыбнулась и встретилась глазами с говорившей — молодой женщиной с белокурыми волосами, задорно торчавшими во все стороны. В волосы были вплетены цветные тонкие косички и крохотные бубенчики. Глаза у женщины были зеленые и очень живые — как ртуть.
— Все правильно, — подтвердила Валери. — Это вряд ли поможет. Мне нужно быстрое сильнодействующее средство.
— Меня зовут Хельга, — представилась блондинка, — и я настоящая шаманка. Можете улыбаться, но я знаю верное средство.
— Какое? — Присутствующие с любопытством уставились на женщину.
— Очень простое. Ей всего лишь нужно подстричься.
— Нет! — воскликнула Валери и невольно притронулась ладонями к волосам. Они лежали привычно, элегантно и гладко, и ей было страшно подумать, что это может измениться.
— Вы хотите что-то менять или нет? — спросила «настоящая шаманка».
— Хочу, — вздохнула Валери, вспомнив об усталых глазах Макса. — Но при чем тут мои волосы?
— В волосах хранится информация. Пока вы поддерживаете длину и форму, карму вы не переломите. Нужно измениться, и тогда изменится ваша жизнь. Это проверенное средство.
— А сила не пропадет? — съехидничала Валери. — Если вспомнить Самсона.
— Он был мужчиной, — отрезала Хельга. — У мужских волос свои законы. Не бойтесь, я вас не изуродую, у меня дядя — первоклассный парикмахер.
— Соглашайся, — подтолкнула кузину Рейчел. — Хельга плохого не посоветует.
— Это так спонтанно… — промямлила Валери.
— По-моему, именно спонтанности тебе и не хватает.
Валери вспомнила ночную дорогу, и крик Шеррил, и то, что она, благополучная мисс Мэдисон, — настоящий друг Макса Эвершеда. Все то, что отравляет ее кровь и заставляет плакать ночами. Это нужно отрезать. Любовь можно оставить, а стесненность и осколки, ранящие сердце, — уничтожить любыми доступными способами.
— Хорошо, — дивясь собственной смелости, сказала Валери. — Только не слишком экстремально, ладно? Моя работа…
— Я поняла, — засмеялась Хельга. — Пойдем.
Ножницы щелкали, Рейчел размешивала краску для волос в мисочке, и Валери чувствовала резкий химический запах. Она сидела, закрыв глаза, чтобы не увидеть результат раньше времени. Словно в омут прыгала: изменить прическу для нее значило так много. Хельга напевала что-то на неизвестном Валери языке, может быть, страшные заклинания индейских предков. Хотя какие у нее могут быть индейцы в роду, у этой белокурой красотки… Но мало ли на свете племен, сгинувших и ныне живущих, которые хранят страшные магические тайны! Валери приоткрыла глаз, увидела, что масса в мисочке приобрела бледно-сиреневый цвет, и снова зажмурилась. Нет, пока она не хочет ничего знать.
Валери все думала и думала о Максе. О его руках, которые иногда прикасались к ней — в шутку, по-дружески, но ее словно огнем обжигало, и потом она, забравшись в темный угол, зализывала ранки. Он ничего не замечал. И не должен был заметить, и все же в глубине души Валери жило тайное желание: пусть бы он заметил, и, может, тогда смог бы полюбить ее. Но если этого не случилось за четыре года, глупо надеяться. Иначе она так и умрет одинокой старой девой, потому что никогда не сможет полюбить кого-нибудь еще.
Как можно полюбить кого-то, кроме Макса Эвершеда?..
Через полтора часа Хельга выключила фен и торжественно произнесла:
— Готово.
— Мы притащили большое зеркало в гостиную, — таинственно сообщила Рейчел, — и обставили все, как нужно. Ты увидишь себя обновленную, а мы прочитаем заклинание. Готова?
— Нет, конечно, — огрызнулась Валери, которая отчаянно трусила. Все, что угодно, только не ирокез, подумала она. — Но выбора у меня нет, не так ли?
— Именно. Давай руку, глаза пока не открывай.
Хельга и Рейчел под локотки сопроводили Валери в гостиную, где слышалось нестройное пение гостей. Видимо, гости вслух пели магическую песню, потому что ни слова Валери не понимала, только чувствовала ритм — странный, завораживающий.
— Теперь открой глаза, — прошептала Рейчел.
Валери выполнила указание. В дальнем конце комнаты стояло зеркало, едва заметное в полутьме. Свет было погашен, к зеркалу вела дорожка, образованная двумя рядами горевших свечек-«таблеток». Такие же свечки держали все присутствующие; учитывая то, что одновременно они раскачивались и пели свою песню, выглядело все жутковато.
— Черная месса какая-то, — шепотом прокомментировала Валери.
— Черная месса — это когда кошек режут, а у нас маленькое бытовое волшебство, — хмыкнула Рейчел. И действительно, кот Стефан сидел у дверей, спокойно глядя на творившееся безобразие. Кузина подтолкнула Валери в спину. — Иди.
— И не обращай ни на что внимания, — посоветовала Хельга. — Просто останься сама собой и пойми, что твоя жизнь с этого момента принадлежит одной тебе и меняется навсегда.
— Ну… хорошо.
Валери сделала первый шаг, стараясь не оглядываться на домашний электрический свет, льющийся из кухни. Пламя свечей колыхалось, когда женщина осторожно шла мимо. Песня показалась ей успокаивающей, и происходящее больше не выглядело фантазией ребенка-аутиста. Валери нестерпимо захотелось посмотреть на себя, поверить Рейчел и ее странным друзьям, поверить, что отныне и навсегда у нее все будет хорошо.
