– Да, – протяжно произнес он. – Думаю, не стоит. – Прислонившись плечом к двери, он несколько мгновений внимательно смотрел на нее. – У нас еще осталось немало дел. Твоя мать лишь первое препятствие.
– Но не самое маленькое.
Хейл улыбнулся. Его блеснувшая в темноте улыбка почему-то показалась Валери искренней и тронула в ее сердце ту струну, которую, как она считала, навсегда оборвал Люк.
У нее возникло неожиданное желание узнать как можно больше о Хейле.
– А твоя семья? Им ты что-нибудь расскажешь? Его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
– У меня нет семьи.
– Никого?
– Мои родители умерли.
– Извини...
– Это было давно. Я даже не помню их. Тебе не за что извиняться.
– А братья и сестры – родные, двоюродные?..
– Никого.
На него падал свет двух ламп, прикрепленных над дверью. Валери смотрела на его черные блестящие волосы и ставшие вдруг такими холодными глаза.
– Я не хочу ничего выпытывать, – проговорила она смущенно, – но думаю, мне тоже следует кое-что узнать о тебе, хотя бы немного. Если ты хочешь, чтобы Стоуэллы поверили в нашу помолвку, тебе есть смысл рассказать мне о своей жизни. По крайней мере, самое важное, о чем мне необходимо знать.
Он помолчал несколько секунд.
– Ты права.
– Я выглядела бы довольно глупо, появись я на яхте, практически ничего не зная о человеке, рядом с которым намерена провести всю жизнь. Единственное, что мне известно, так это то, что ты владеешь инвестиционной компанией.
Хейл пожал плечами и распахнул перед ней дверь.
– Ты права. Завтра утром я снабжу тебя всей необходимой информацией.
– А чем мы займемся завтра? Засмеявшись, он стал спускаться по лестнице.
– Вот завтра и узнаешь, – ответил он.
В его голосе послышалось что-то загадочное. Она закрыла дверь. Поднимаясь по крутой лестнице к себе в квартиру, Валери уже в который раз задала себе вопрос: не совершила ли она непоправимую ошибку, связавшись с таким непредсказуемым человеком, как Хейл Донован? Удивительно, но на душе у нее было легко при мысли о завтрашней встрече с ним. Это новое ощущение легкости, беспокоило ее. И очень сильно беспокоило.
Утром Валери вынула из шкафа всю свою одежду и разложила на диване. У нее было не так уж много юбок, платьев, блузок, пиджаков, свитеров и брюк. Все они были, на ее взгляд, красивы, хорошо сшиты. Но среди них не было ничего сверхдорогого или экстравагантного.
– И что мне делать с этим добром? – проговорила она.
В этот момент Шамус вскочил на диван и уселся среди вещей.
– Здрасьте, только тебя здесь и не хватало: все ведь в твоей шерсти будет. – Девушка осторожно подняла своего толстого и пушистого любимца на руки и погладила по голове. – Как ты считаешь, гожусь я на роль невесты знаменитого Хейла Донована?
Шамус зевнул, выбрался из ее объятий и прыгнул на дубовый пол, согретый проникавшим в комнату солнцем.
– Да, нечего сказать, хорош помошничек!
Разбирая одежду, Валери нашла лишь несколько более или менее подходящих для этого случая вещей. И поняла: Хейл кругом прав. Для прогулки на яхте у нее практически ничего нет, а с другой стороны, ей-то что волноваться!
Она сложила в чемодан два легких платья, две пары брюк, свитера к ним, любимые джинсы и единственные приличные шорты. Потом вспомнила про шелковую блузку, нашла ее, также положила в чемодан и стала выбирать туфли. Теперь, когда ее скудный гардероб был готов, она могла включить кофеварку.
Минут через десять в дверь позвонили. Шамус подобно молнии пронесся к открытой балконной двери.
Глянув в дверной глазок и увидев лицо Хейла – увы, показавшееся ей даже более красивым, нежели вчера, – Валери постаралась взять себя в руки. Общение с Хейлом каждый раз напоминало ей поединок. Собравшись с духом, она открыла дверь.
– Ты всегда так точен?
– Привычка, с которой не могу расстаться.
Он быстро вошел в комнату и бросил на стол газету. Улыбнулся при виде царившего на диване беспорядка.
– Собираешься?
– Если это можно назвать сборами.
Он указал на чемодан.
– Нужно что-нибудь?
– Ничего, что я не могла бы купить сама.
– Ты уверена? – Он подошел к открытому чемодану и стал разглядывать содержимое. – А где остальное?
– Что – остальное?
– Ну, другие сумки и чемоданы.
– У меня нет больше сумок. Я думаю, что положу сюда еще несколько вещей, и все.
– Но ты же знаешь, что это не уикенд на пляже. Валери не на шутку рассердилась.
– А ты понимаешь, что я не намерена корчить из себя дочку богатых родителей? У меня нет таких денег, да и по возрасту я не гожусь на эту роль. Мне нужно своим трудом зарабатывать себе на хлеб, я, что называется, представительница среднего класса, и если мистеру Доновану это не нравится, то ничем не могу помочь, придется смириться!
У Хейла нервно дернулась губа.
А Валери прорвало:
– Стоуэллу будет наплевать, кто я и откуда, если ты убедишь его, что связан со мной и что тебя не интересует ни его дочь, ни ее деньги.
Он поднял голову.
– Ее деньги?
– Но разве не в этом все дело? Тебе ведь нужно доказать, что у меня есть деньги, за которыми, ты якобы охотишься. Иначе Стоуэлл ни за что не поверит, что Хейл Донован, который боготворит только всемогущий доллар, серьезно вознамерился на мне жениться.
– Все обстоит совсем не так.
– Нет?.. А как? – спросила она и подошла к нему так близко, что почувствовала даже запах его одеколона и увидела синенькие крапинки в его серых, стальных, глазах.
– Мне просто хочется, чтобы ты не чувствовала себя белой вороной.
– Не беспокойся обо мне. Все будет хорошо.
– Твоя воля.
– Я уверена в себе, – произнесла она, с вызовом вскинув лицо. – Ты сам выбрал меня, Донован, поэтому воспринимай меня такой, какая я есть.
– «Дорогой», а не «Донован», забыла? – Он улыбался.
– Для тебя все это забавная шутка, да?
– Когда вопрос касается бизнеса, я не шучу. Но мне кажется, что от этого мероприятия надо получить и удовольствие. Мы, разумеется, можем провести эти две недели, днем разыгрывая перед всеми влюбленных, а потом, оставшись наедине, вцепляясь друг другу в горло. Но почему бы нам не попытаться ужиться? По-моему, это ты предложила «перемирие».
– Считай меня идеалисткой, – сказала она, с издевкой, но потом неожиданно для себя улыбнулась.
– Налить тебе кофе? – предложил он, открывая один за другим шкафы, пока не нашел две керамические чашки с надписью: «Университетский колледж. Лос-Анджелес». – Из колледжа?
