Кухонная дверь распахнулась, и Алекс быстро повернула голову.
— Прости, что опоздала, — проговорила Клэр. — Я накрою на стол?
Алекс держала в руках стопку тарелок, но совершенно не помнила, как вынимала их из шкафа. Тряхнув головой, чтобы собраться с мыслями, она вручила тарелки Клэр.
— Да, конечно.
Клэр без умолку щебетала о чем-то, то и дело убегая. Алекс рассеянно отвечала, ставя еду на стол. Вскоре пришли работники, на что-то жалуясь друг другу, но она не замечала и их.
Лишь поставив последнюю тарелку и отступив в сторону, чтобы убедиться, что ничего не забыто, она увидела «перемену». Лица не покрывала серая пыль, а мокрые волосы у каждого были зачесаны назад.
Алекс расширившимися глазами посмотрела на Хэнка. Он собирался подать ей стул. Его волосы тоже были влажными.
— Вы все чистые!
Клэр завертела головой, оглядывая всех за столом, потом наклонилась к Дереку и сделала глубокий вдох.
— Это чудо.
— Нет, не чудо, — произнес Бак. — Это…
— Хорошие манеры, — прервал Хэнк, останавливая взглядом Бака. — Мы не хотим оскорблять наших прекрасных дам.
Клэр усмехнулась и проговорила, словно выдавая забавный секрет:
— Он имеет в виду тебя, Алекс. Я сижу за этим столом восемнадцать лет…
— Семнадцать, — поправил Хэнк, пододвигая стул Алекс.
Все еще не придя в себя, Алекс села.
— Уже почти восемнадцать лет, — уточнила Клэр. — Но раньше они не задумывались о том, оскорбляет их запах меня или нет.
Хэнк занял свое место, потом гордо осмотрел сидящих за столом.
— Скажем, что первый урок хороших манер усвоен.
Волна счастья охватила Алекс. Хэнк, похоже, согласился с тем, что она на кухне хозяйка и может устанавливать на ней свои правила. Пусть это была лишь крошечная часть мира, пусть временно, но как приятно иметь место, которое люди считают твоим.
— У меня новости, — внезапно объявила Клэр, выводя Алекс из забытья. — На следующей неделе приезжает Трэвис.
— Он звонил? — спросил Хэнк.
Клэр кивнула.
— Час назад. Этот уик-энд он проведет в Калифорнии, но в следующий уик-энд собирается участвовать в родео в Ландере. Обещал приехать в среду.
Лица работников оживились. Трэвис явно пользуется у них большим уважением.
— А мы съездим на праздник в Ландер? — с мольбой в глазах спросила Клэр. — Трэвис приглашал, к тому же Алекс никогда не видела родео.
В одно мгновение все за столом повернулись к ней.
— Ты никогда не была на родео? — искренне ужаснулся Дерек.
Она покачала головой.
— Я видела только то, что вы делаете в загоне каждый вечер.
— Значит, не видела ничего, — тут же вставил Бак. — Это всего лишь тренировка. Тебе обязательно нужно посмотреть, как это происходит на самом деле.
— Алекс, а ты хотела бы поехать? — спросил Хэнк.
Алекс посмотрела ему в глаза и почувствовала, как краска заливает щеки.
— Но вы, наверное, заняты в выходные, а кроме того, Бак, Джед и Дерек сами отправляются на родео.
— Не беда, Руди и Кэйзи справятся с делами самостоятельно. Это всего лишь один день, — сказал Хэнк.
— Ради меня таких жертв не нужно. Но если вы планируете поехать, я с удовольствием поеду с вами. Вы так много тренировались!
Хэнк кивнул и повернулся к Клэр;
— Значит, решено, едем.
— Сразу видно, что вы с Клэр родственники.
Хэнк отвел глаза от дороги и взглянул на Алекс. Она придвинулась как можно ближе к дверце и обеими руками вцепилась в ручку.
— Потому что мы похожи?
— Потому что вы оба превышаете скорость. Наверно, это наследственное.
Хэнк расхохотался.
— Это от отца.
— Улыбайся почаще, — тихо проговорила она.
Почувствовав волнение в голосе Алекс, Хэнк повернулся и увидел нежность в ее глазах. Ему показалось, что в кабине сразу стало теплее.
— Почему?
— Ты такой милый, когда улыбаешься, а когда смеешься, выглядишь почти человеком.
— Почти человеком? Намекаешь, что я не человек?
— Ребята на ранчо думают именно так. За глаза они называют тебя рабовладельцем.
Хэнк почувствовал, что его голос почти пропал.
— А что думаешь ты?
— Я думаю… Я думаю, что хочу, чтобы ты сбавил скорость.
Хэнк поехал медленнее. Можно и не спешить, у них в запасе весь день. Хотя при такой скорости дорога до Ривертона займет два часа. Это означает четыре часа в одной кабине с женщиной, которая готова в любую минуту откусить ему голову.
Пытаясь разрядить возникшее напряжение, он решил поддержать беседу. Ему было любопытно, как южанка вдруг оказалась в Вайоминге, и он начал с этого вопроса.
— Значит, ты из Алабамы. А откуда именно?
Он чувствовал на себе ее взгляд, но не отводил глаз от дороги.
— Из маленького городка на юго-востоке, который называется Ла-Нет. Думаю, он не больше Дубойса. Ты знаешь, сколько человек живет в Дубойсе?
— По данным последней переписи, около девяти сотен. Но город постоянно растет. Люди приезжают отовсюду… — Хэнк остановился, поняв, что она незаметно перевела разговор со своей персоны на его. Он уже замечал эту особенность. Она делает это специально? Он решил продолжить атаку и вновь спросил: — Этот Ла-Нет такой же маленький? Ты родилась там?
— Родилась и выросла. А ты? Где ты родился, если в Дубойсе нет больницы? В Ривертоне?
— Нет, я родился в этом доме.
— На ранчо? Твоя мать не доверяла больницам?
— Нет, что ты, просто она не могла попасть туда. Была сильная метель, и все завалило снегом. Дорогу в Дубойс перекрыли сугробы в четыре фута высотой.
— И она рожала одна?
Он искоса взглянул на нее. Она снова увела разговор, но сейчас, похоже, искренне интересуется его ответом.
— Нет, отец принимал роды.
— Ты шутишь!
— Ничуть. Многие отцы на ранчо сами принимают хотя бы одного из своих детей. У них обычно достаточно опыта, потому что приходится часто принимать телят и жеребят, так что они знают… эту сторону жизни.
— А вдруг осложнения? — в ужасе спросила она.
Он пожал плечами.
— К счастью, не было — ни со мной, ни с Клэр. Но папа отвез маму в больницу, как только можно было проехать, то есть на следующий день.
— Клэр тоже родилась во время вьюги?
— Нет. У мамы начались схватки утром, когда мы с папой уехали на пастбище. Трэвис находился дома, но ему было только пять. Когда мы с папой вернулись домой, Клэр уже приготовилась появиться на свет. Думаю, прошло минут десять после того, как мы вернулись.
Алекс медленно покачала головой.
— Потрясающе. Твоя мать, наверное, была очень сильной женщиной.
