Голос Дасти был хриплым.
— Просто умираю от голода.
Но взгляд, который он бросил на нее, не имел ничего общего с едой.
Рука Стива притянула Дасти еще ближе, и он почувствовал на лице ее теплое дыхание. Другая рука пропутешествовала вокруг ее шеи и поймала конец французской косички. Стив нежно потянул Дасти за косу, заставив приподнять подбородок и подставить ему беззащитное горло.
Медленно и осторожно он поцеловал ее в шею и почувствовал под губами биение жилки. Жар стремительно распространялся по его телу. Он чувствовал запах ее шампуня, духов — все это были ароматы Дасти.
Язык Стива искал и ощутил ее вкус — солоноватый и сладостный. Он снова и снова целовал ее в шею, потом поцеловал в мочку уха и ощутил крохотную сережку, и это было удивительным сочетанием — нежной, бархатистой кожи и холодного металла.
Его губы вновь принялись исследовать Дасти. Нежный трепет век и ресниц возле его губ, твердая линия носа и наконец… наконец ее губы. Они были жаркими, нежными и совершенными. Губы прижались к губам — они были твердыми и нежными одновременно. И он впивал ее вздохи, вздохи наслаждения. Его язык скользнул по ее губам, исследуя и побуждая ее. Он желал ее отчаянно. Стивен чувствовал, как тело ее расслабляется и склоняется к нему, отдается его объятиям. Ее грудь волнующе упиралась в его грудную клетку. Лихорадочные поиски ее губ все раздували пламя его желания.
Повернув голову, Дасти облегчила ему доступ к ним. Приложив некоторое усилие, Стив заставил ее губы разомкнуться. Он вкушал ее сладость, как пчела, пьющая нектар из цветка. Он ощущал себя переполненным и все еще жаждущим. Его руки ласкали ее спину, плечи, шею, и он привлекал ее все ближе к себе. Стиву хотелось поглотить ее, заполнить пустоту в своем сердце и в своей жизни.
Рациональная часть его сознания шептала ему, что все идет слишком стремительно. Слишком быстро. И как он ни старался отбросить эту мысль, она возвращалась. Он знал, что, если это продолжится, потом наступят минуты угрызений. А в случае с Дасти он их не хотел.
Очень медленно он заставил себя прервать поцелуй. Руки перестали двигаться, мысли успокоились, тело смирилось, хотя все чувства противились этому.
Медленно Дасти отстранилась от него. Ее лицо пылало, губы были влажными и припухшими. А глаза… глаза ее были полны такого удивления, что Стиву захотелось улыбнуться.
Выпрямившись в кресле, он обхватил ноги Дасти и привлек ее к себе на колени. Она попыталась протестовать, но он сказал:
— Ш-ш-ш. Еще не время.
И заставил ее опустить голову себе на плечо. И так он держал ее, пока их сердца не забились спокойно.
Дасти сидела на коленях у Стива, и кровь в ее венах пенилась и кипела.
— Этого не должно было случиться, — пробормотала она.
— Почему нет? — спросил Стив, играя прядями ее волос.
Как ей было объяснить, что она не годится для таких игр? Да, жизнь в дружбе — конечно, но никак не такие отношения.
Стив нарушил молчание:
— Скажите, а что должно было случиться?
Дасти отстранилась от груди Стива.
— Ничего не должно было случиться. Совсем ничего! Я хочу сказать, мы с вами — как вода и масло!
Дасти встала, подошла к письменному столу и выглянула в окно.
Стив тоже поднялся с кресла. С тяжелым вздохом подошел к ней сзади и сказал:
— Слушайте! Знаете что? Я все время твердил себе, что это только на три дня.
Дасти заметила, как его рука скользнула к лицу, он снял очки и положил на стол.
— Я твердил себе, что вы красивы, что вы совершенны, но…
Стив взял Дасти за плечи и повернул к Себе лицом.
— Я не могу перестать думать о вас, хотя вы не мой тип. Это звучит резонно?
Она кивнула.
— А вот и нет! Есть кое-что еще.
Он дотронулся до ее губ большим пальцем, пробуждая их к жизни.
— Не знаю, что это, но каждый раз, когда я оказываюсь рядом с вами, я чувствую себя более энергичным, полным сил, более живым. А когда мы врозь, я не могу дождаться момента, когда увижу вас снова.
Дасти снова кивнула.
— Но вы не понимаете. Я не гожусь для этого.
— Для чего?
Стив снова легонько провел большим пальцем по ее губам:
— Для поцелуев?
«Для всего этого!» — хотелось ей закричать, но она не могла.
Не стоило кричать во весь голос о том, что ей не удавалось построить интимные отношения. И уж, разумеется, не следовало этого сообщать стоявшему рядом с ней умному и чувственному мужчине.
— Целовать вас — это нечто столь волнующее, чего я не испытывал многие годы.
Стив провел рукой по щеке Дасти.
— Не понимаю, как вы проникли в мою жизнь? Я знаю только, что мне это приятно.
Дасти тоже было хорошо рядом со Стивом — она чувствовала себя желанной. Но конечно, когда он узнает ее лучше, он будет разочарован и оставит ее, как оставил Филипп, подумала Дасти.
— Вы не понимаете…
— Послушайте, — перебил Стив. — Вам может все это показаться слишком внезапным. Но я ведь ничего не прошу. — Он помолчал. — Ладно, прошу. Я прошу только дать шанс побыть с вами. Без всяких оков, без обязательств.
— Без обязательств? Мы будем просто друзьями?
— Да, просто друзьями.
Стив коснулся ее губ легким и нежным поцелуем.
Дасти знала, что в любой момент может отстраниться. Но ей не хотелось это делать. Впервые за… бог знает… сколько лет она получала наслаждение от поцелуя.
Если Стив только этого хотел от нее, возможно, она может позволить себе столь невинное удовольствие. И может быть, эти отношения ее не ранят.
От его поцелуев было трудно отказаться.
Стив неохотно оторвался от Дасти. Он почувствовал ее нерешительность, но не понимал, в чем дело. Она была такой открытой. Жизнь в ней кипела. Но ее настороженность его удивила.
Теперь ему предстояло решить две загадки — узнать подлинный цвет ее глаз и понять, почему для Дасти было так трудно находиться с ним рядом.
— О! Я забыла вам сказать. У меня освободился номер. Одна семейная пара выехала раньше срока. Там уже успели навести порядок. Хотите, посмотреть?
Хочет ли он посмотреть другой номер? Господи! Нет, конечно! Он знал, что выжил Дасти из ее номера, но если бы он выехал сейчас, они утратили бы эту возможность быть на глазах друг у друга, делить отчасти жизнь.
Стив этого не хотел.
— Номер люкс?
Он тянул время, искал предлог отказаться.
Дасти покачала головой:
— Нет, просто номер. Но я вовсе не хочу, чтобы вы думали, что обязаны здесь оставаться.
— Там есть письменный стол?
Господи, молил Стив, хоть бы не было.
