— Если повезет, мы быстрей выберемся на главное шоссе, — сказала Адель. — Кажется, снегопад стихает.
Ник замедлил ход, чтобы вписаться в поворот. На этой дороге движение было поспокойнее. Наверное, спутник все же предоставляет верную информацию.
Уже через пару минут езды по новой дороге им показалось, что они едут на край света, в такой глуши они оказались. Местность была пустынная, ни одного признака цивилизации. Ни огонька, ни пасущейся овечки.
— И что? Ты до сих пор уверен, что мы выбрали верный маршрут?
Ник изрядно смутился. И почему она постоянно его обо всем спрашивает? Как мамочка. Этакий контроль на линии. Почему бы не довериться ему — просто так, безо всяких проверок? Впрочем, можно было и не принимать все близко к сердцу. Потому что такой Адель была всегда и везде, не только в общении с ним. Вот что ему хотелось бы в ней исправить.
— Честно сказать, нет. Но ведь я, как послушный мальчик, сделал то, что мне сказали.
— Отлично. Больше ни слова. Езжай дальше.
Адель замерзла. Обогреватель не справлялся с морозом. Кажется, для местных широт он не был предназначен.
Дальше они ехали молча. Прежде широкая дорога теперь превратилась в узкую, однополосную, на которой едва могли разъехаться две машины. К тому же снегопад и не думал прекращаться.
Он смотрел на дорогу, не сводя с нее глаз, чувствуя на себе внимательный взгляд Адель.
Тем временем дорога стала вообще еле заметна, и Ник буквально полз по местности, пытаясь разглядеть очертания дороги. Вскоре он резко затормозил, потому что перед ними возникла высокая каменная стена с открытыми воротами. Медленно-медленно он въехал в них.
Адель возмущенно посмотрела в его сторону.
Постучав по навигатору, Ник указал своей жене, что он едет по верному маршруту. И продолжил путь.
Сначала все было нормально. Они ехали по ровному пространству поля, но вскоре след, по которому они ехали, скрылся под снегом. Ник притормозил.
Он уже закрыл глаза в ожидании такого знакомого вздоха укора со стороны Адель. Она всегда начинала ему выговаривать свое недовольство тем или иным его поведением.
— Ник?
В ее голосе прозвучала удивившая его мягкость.
— Кажется, я заметила огонек вдалеке. Это может быть другая машина. И возможно, мы близки к шоссе.
Снежный пейзаж теперь отливал мертвенно-бледным цветом. Солнце затерялось где-то за холмами на горизонте, посылая в мир слабые лучики. Еще немного, и оно совсем сядет, а они окажутся посреди бескрайней равнины, окруженные чернотой сумерек. А Ник все не решался нажимать на газ.
Адель толкнула его в бок:
— Вон, опять!
Точно. На этот раз он тоже увидел мигание красного огонька где-то впереди чуть справа. Может, машина, а может, и нет. Но даже если это был чей-то дом, можно будет спросить, как ехать дальше. Огонек посветил и погас, чтобы моргнуть снова. Но что бы там ни было, это было к лучшему. На данный момент — единственное их спасение.
Он завел машину и медленно двинулся вперед. Когда они выехали на край поля, перед ними возникли новые ворота и они направились к ним. Маленькая машина Адель без труда проползла в них, и Ник облегченно вздохнул.
Здесь дорога просматривалась лучше, однако с каждой минутой становилось все темнее и темнее. Ник включил фары на минимальную мощность и сверился с навигатором.
«Через тысячу футов продолжайте ехать налево».
Адель подпрыгнула в кресле.
— Что это значит? Продолжать ехать или сворачивать налево?
Он пожал плечами.
— Возможно, там развилка — может, сельская дорога, а нас предупреждают, что нам надо налево. Впрочем, это может быть и резкий поворот на шоссе. Иногда не разберешь…
— А я думала, что эта штука безупречна.
— О, моя дорогая женушка, кто может быть безупречней тебя!
Адель всплеснула руками.
— Шутишь? Ну, это к лучшему. Ты же знаешь, что я могу быть не права, как и другие.
Ну и ну! Адель готова признать себя неправой? Такой случай впервые на его памяти! До сих пор Адель доказывала свою правоту даже в мелочах.
— Так, значит, ты оставляешь за собой право на ошибки, да? И готова признать свою неправоту в решении о нашем разводе?
Эти слова дались Нику с заметным трудом. Как он ни старался, слова прозвучали резко.
Несколько секунд она молчала, раздумывая. А он, безотрывно глядя на дорогу, не мог видеть ее лица.
Наконец Адель вздохнула.
— Да. Признаю. Но до сих пор считаю, что ты слишком резко со мной обошелся. И я не могла ничего поделать, а только…
Она замолчала, Ник ждал продолжения фразы, но его не последовало.
— Знаешь, — вдруг сказала она совсем другим тоном, — наверное, мне надо было отвечать на твои звонки, а не бросать трубку. Просто я…
На этот раз он нетерпеливо перебил ее:
— Просто… что?
Она ответила так тихо, что из-за гула мотора он едва расслышал:
— Я просто не могла…
Услышать от нее такого рода объяснение было просто немыслимо. Ему захотелось утешить ее.
Снежинки запорошили все стекло. И Ник мрачно усмехнулся: он всегда знал, что в тот день, когда Адель признает себя неправой, будет мороз.
И еще Нику надо было понять до конца, по какой же такой причине Адель желает избавиться от их брака? Ведь обычно она обеими руками держалась за то, что ей принадлежало.
— Почему не могла? Что тебя останавливало?
Он прекрасно знал ответ: гордость. Однако пусть скажет сама.
Только она хотела ответить, металлический голос перебил ее: «Продолжайте ехать левее».
Ему ужасно хотелось повторить слова Адель, чтобы навигатор заткнулся наконец. Ник все внимание сосредоточил на дороге.
А впереди не было ничего. В буквальном смысле слова. Ни развилки, ни сельской дороги. Вообще никакой дороги. Лишь кружащиеся хлопья снега, освещенные светом фар, падали на серую землю.
Он повернул налево и нажал педаль тормоза, что было сил. Машину занесло, но Ник быстро справился с управлением, несмотря на крики Адель, которая вжалась в кресло. Пришлось вылезти из машины, чтобы осмотреться.
Колючие снежинки падали ему на лицо. Холодный ветер обжигал лоб и щеки. Перед ними возвышался небольшой холм.
— Ник? — слабо позвала его Адель, но он ее не слышал.
Он снова посмотрел на холм. Не слишком высокий, но в такой темноте вполне можно было разбиться.
Ох, и как он просмотрел это препятствие? Как мог врезаться? Да еще при Адель! Глупее и выдумать трудно.
— Ник, там все в порядке? — Ее голос донесся до него как будто издалека.
— Да, почти. Но мы чуть не врезались.
Ее лицо побледнело, глаза расширились.
