– Немного, – скривила Сара губы, – но я не откажусь от предложения искупаться.
Улыбка застыла на ее лице, когда она увидела, какой огонь полыхнул в его глазах. Она почувствовала, как он опалил ее с головы до ног, и горячая волна окатила ее тело. Сара заерзала на месте и почувствовала, как кресло больно уперлось в ее бедро, именно это и заставило ее опомниться. Мак сидел всего в нескольких дюймах от нее – его близость была такой нестерпимо явной, нестерпимо мужской...
– Я... я имела в виду – принять ванну, – запнулась она. – После нескольких месяцев, проведенных в дороге, нормальная ванна ценится на вес золота.
Огонь медленно сменился ленивым теплом, но казался таким же опасным и таким же невыразимо притягательным, когда Мак сказал:
– Я смогу изобразить что-нибудь получше. Могу предложить вновь отделанную спальню для гостей и вдобавок ванную комнату совершенно бесплатно.
Сара не хотела спать с ним под одной крышей, боясь близости с этим человеком, и потому отрицательно покачала головой:
– Я буду спать в своем фургоне. В нем все устроено так, как мне нравится, да и вообще, там я никому не буду мешать...
– А кто-то тут говорил насчет того, чтобы снисходительно принимать помощь?
Что могла Сара на это возразить?
– Хорошо, остановимся на спальне для гостей. – Горя желанием перейти на более нейтральную тему, она заставила себя заговорить веселым голосом: – Что касается постели, тебе следует сейчас же лечь в одну из них.
– Я только что встал.
– А как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – сказал он, вызывающе вздернув подбородок, – просто превосходно.
– Лгунишка.
Мак засмеялся, затем признался:
– Ну, может быть, слегка шатает.
– Тебе нужно немного поесть. – Она встала и подняла с пола костыли, намереваясь проводить Мака до кровати. Ты сейчас приляжешь, а я принесу тебе суп.
– Сначала мне нужно принять душ.
– Хорошо. А потом постель.
– Замечательно. – Он взял у нее костыли и, вставая на ноги, пробормотал: – Никогда еще не встречал женщины, которая бы так спешила затащить меня в постель.
Сара засмеялась, но ничуть не покраснела, проходя следом за ним в дом. Мак Уоллас не представлял для нее никакой угрозы. Во вторник – или, может, в среду – она уже будет в пути.
Наливая суп, Сара услышала, как в ванной перестала шуметь вода. Она поставила тарелку на поднос, который нашла в буфете над холодильником, и понесла его в кабинет. Мак сменил рубашку, но остался все в тех же разрезанных джинсах. Он сидел на кровати, опершись о спинку, а его загипсованная нога лежала на груде подушек. Влажные волосы Мака курчавились, спадая на лицо, и тонкий запах лосьона после бритья перемешивался с запахом супа, невольно заставляя Сару вдыхать все глубже эти повседневные, самые обычные для других людей запахи.
– Мне немного легче, когда нога находится повыше, – сказал Мак, указывая на ногу.
– Дай ей время зажить. Прошло всего сорок восемь часов с тех пор, как ты ее сломал.
– Мне кажется, что больше.
И ей тоже так казалось. Она поставила поднос к нему на колени и наблюдала, как он жадно ест овощной суп. Она начала готовить его еще утром, зная, что Маку нужно будет съесть что-нибудь легкое, когда он окончательно проснется.
– Это великолепно, – сказал он, и Сара почувствовала какое-то приятное волнение от его слов.
Последний раз она готовила еду для мужчины четыре года назад – ровно столько же она вообще ни для кого не готовила. Мак ел суп с таким же удовольствием, какое накануне продемонстрировали мальчишки, уплетая приготовленные ею спагетти, и это польстило ей. Конечно, он просто не ел целый день, подумала она, и потом, единственным фирменным блюдом в усадьбе Чез-Уоллас было нечто под названием. «похлебка-сюрприз из тунца». И не стоит приходить в восторг оттого, что все они так восхищены ее спряпней. Кроме того, напомнила себе Сара, она никогда не любила готовить. Она считала это скучным занятием, от которого везде только грязь и беспорядок и которое отнимает много времени.
– Сегодня должен заглянуть ветеринар. Скажите мне, когда он придет, и я схожу с ним посмотреть, что у теленка с ногой.
– Он уже заходил к нам после церковной службы. Якоб разговаривал с ним.
– Понятно. – Мак казался расстроенным – то ли тем, что так долго проспал, то ли тем, что дела идут в общем-то гладко и без его участия.
Сара задержалась на кухне на несколько минут, готовя бутерброды мальчишкам, а когда вернулась в кабинет, Мак уже крепко спал; на полу у кровати стояла пустая тарелка. Сара ласково улыбнулась, укрывая Мака одеялом, лежавшим у него на ногах. Ее пальцы слегка коснулись его груди, и она ощутила при этом сладостный трепет одновременно с чувством вины. С трудом справившись с эмоциями, она расправила одеяло, проведя пальцами по его пушистой поверхности и наслаждаясь ощущением крепкой груди и рук Мака.
Хлопок закрывшейся двери заставил Сару вздрогнуть. Она резко отдернула руку, быстро схватила поднос и поспешно вышла из комнаты встретить Якоба, который вернулся с поля. Поставив перед мальчиком тарелку супа и бутерброды, она пошла по тропинке к бензоколонке. Майкл быстро ознакомил ее с работой кассового аппарата и отправился домой обедать.
Уже через несколько минут Сара взяла бутылку с чистящим средством и тряпку и стала драить ванную комнату, говоря себе, что нет ничего важнее чистой ванны после пыльной дороги.
Еще когда косила газон, Сара обратила внимание, что в огороде полно сорняков. Надо срочно их выполоть, пока они не заглушили кукурузу и помидоры, подумала она и решила при первой же свободной минуте взяться за прополку. Затем она напомнила себе, что неплохо было бы начать готовить жаркое пораньше, чтобы осталось побольше времени на подливку и булочки. К четырем часам дня она уже чистила морковь на жаркое. При каждом движении лезвие ножа снимало с моркови кожицу длинным оранжевым завитком.
Внезапно Сара остановилась, морковь выскользнула из ее рук и упала в очистки, лежащие на дне глубокой кухонной раковины. Она стояла, не шелохнувшись, впервые за последние часы с испугом поймав себя на том, что напевает какую-то мелодию. Да что там напевает! Боже милостивый, она вот-вот запоет! Более того, Сара в ужасе подумала, что готовит с наслаждением. Но ведь она же ненавидела готовить, ненавидела домашнюю работу, работу в саду, уборку и стирку. Фактически все то, чем была уже занята целыми днями.
Она быстро сгребла овощи, бросила их в кастрюлю и сунула в духовку, при этом ее мозг лихорадочно работал. «Игра в домохозяйку», – решила она, захлопнув с грохотом дверцу духовки. Вот и все, чем Сара занималась сейчас. Вся эта работа, выполняемая изо дня в день, становится утомительной, но, когда этим занимаешься раз в несколько лет, можно отнести ее к игре – просто к игре в домохозяйку. Когда ты не должен выполнять домашнюю работу, она становится своего рода удовольствием.
