— Ты человек многих талантов.
— Очень многих талантов…
Его глаза цвета вереска, казалось, излучают мягкое тепло. Си Джей не могла вымолвить ни слова. Она могла только вообразить себе те таланты, о которых он говорил. А воображение у нее было превосходное. Ее верхняя губа покрылась испариной, а горло совершенно пересохло. Она уже была готова кинуться ему в объятия, но тут его взгляд остановился на чем-то за ее спиной, и его глаза расширились от ужаса.
Сидя на корточках, он покачнулся назад, потерял равновесие, упал и странно пополз куда-то боком. Он, казалось, пытался что-то сказать, но все, что Си Джей смогла разобрать, было лишь нечленораздельное мычание, заглушенное голосом девочки, внезапно раздавшимся совсем близко у ее запрокинутой головы.
— Я тоже хочу золотую звезду.
Ужас пронзил ее, как ледяной наконечник копья. Она резко повернулась, и первое, что она увидела, была глянцевая мордочка, пощелкивающая раздвоенным языком. Лиза держала в руках ту самую змею, от которой они только что удирали.
Тело Си Джей застыло, но ее мозг, охваченный ужасом, анализировал возможные варианты действия со скоростью молнии. Одним из этих вариантов был душераздирающий вопль. Бежать от Лизы сломя голову было другим вариантом. Позади нее Ричард наконец пришел в себя и начал действовать в соответствии с обоими вариантами одновременно. Си Джей последовала его примеру.
Рэкс лаял. Лиза о чем-то просила. Змея извивалась. Все опять превратилось в кромешный ад.
Такой уж выдался денек.
— Кровотечение почти прекратилось, — сказала Си Джей, которую порядком забавляло кислое выражение лица Ричарда. — В следующий раз, когда ты соберешься побить мировой рекорд скорости по плаванию, не забудь нырнуть под бревном.
Он бросил унылый взгляд через плечо.
— Я буду иметь это в виду.
Она улыбнулась.
— Я все же думаю, что тебе надо бы наложить шов.
Он рывком вытащил холодильник из фургона и поставил его на тротуар.
— Что мне надо, так это глоток чего-нибудь покрепче.
— Жалко, что я не могу составить тебе компанию. — Си Джей взяла пакет с инсулином, который он протянул ей, и свой маленький холодильник. — Хотя я не отказалась бы от минеральной воды с тоником.
Он хмыкнул и вручил пакет с собачьими принадлежностями Лизе, дувшейся на него всю дорогу домой.
— Это был всего лишь маленький ползун, — хныкала она.
— Полоз, а не ползун.
— Неважно, — она топнула ногой. — Я могла бы получить золотую звезду.
— Тебя могла бы укусить ядовитая змея.
— Полоз не может причинить никому вреда. Так сказала учительница.
— Со всем должным уважением к твоей учительнице, змеи есть змеи. — Ричард отдал куклу Рэксу, который взял любимую игрушку в пасть и помчался с ней к крыльцу. — Я же говорил тебе: никогда-никогда не трогай змей! Они склизкие и…
— Не-а! Они такие гладкие и шелковистые, похожи на полированные перила лестницы в дедушкином доме.
Ричард взглядом заставил ее замолчать.
— Меня не волнует, на что они похожи, ты не должна даже близко к ним подходить. Они ползут, обвиваются вокруг тебя и кусают.
— Твой папа прав, Лиза. Змеи… ну, в общем, они змеи.
Си Джей поежилась, отнесла выгруженные из фургона вещи к своему автомобилю и положила их в багажник.
Лиза продолжала хныкать:
— Но Чарли никого бы не обидел. Он еще совсем маленький.
— Чарли? — Си Джей улыбнулась, когда девочка серьезно кивнула. — Ну, если… ммм… Чарли действительно такой маленький, было бы жестоко забирать его от мамы.
— Чарли не нужна мама.
— Всем нужна мама.
Девочка нахмурилась.
— Мне не нужна.
Дрожь в ее голосе проникла в самое сердце Си Джей. Она захлопнула багажник и резко обернулась, ругая себя за то, что затронула эту тему. Ведь Ричард упоминал, что мать Лизы умерла несколько лет назад, и теперь Си Джей была готова отшлепать саму себя за такую неделикатность.
— О, милая. Прости меня. Я забыла…
Она замолчала и обняла девочку.
— Но, слава Богу, у тебя есть замечательный папа, — пробормотала она, уткнувшись в макушку с двумя косичками. — Если бы у Чарли был такой папа, то ему было бы очень грустно без него, тебе не кажется?
Лиза шмыгнула носом, отстранилась и подумала немного.
— Да, наверно. Мне было бы очень одиноко без папы.
К ним подбежал Рэкс, тяжело дыша, и стал бегать вокруг ног Лизы. Девочка выпустила пакет из рук, чтобы приласкать своего лохматого любимца.
— В любом случае у меня еще есть Рэкси.
Знакомое чувство потери сжало сердце Си Джей тисками, но уже не так сильно, как прежде.
— Да, — прошептала она. — У тебя еще есть Рэкс.
Улыбаясь, она смотрела на возню собаки и девочки, которые направились к дому, лая и смеясь соответственно. Их дружба давала обоим то, чего им недоставало в жизни.
По спине побежали мурашки, и Си Джей поняла, что к ней приблизился Ричард.
— Я не знаю, как у тебя это получается, — пробормотал он, глядя на свою дочь, играющую с собакой. — Ты превратила угрюмого, несчастного ребенка в счастливую и веселую девочку.
— Дети обычно счастливы, когда им весело, и несчастны, когда у них нет возможности повеселиться. Такова их природа, мне кажется.
— Наверно.
Он смотрел на нее, но его взгляд был каким- то отстраненным, а не пытливым, как обычно. Но через мгновение его глаза вспыхнули.
— Как насчет минералки? Я выжал туда небольшой лимончик.
Он улыбнулся так, что сердце Си Джей растаяло.
— Лиза ляжет спать через несколько часов.
— Договорились.
Улыбаясь, Ричард потрогал рассеченную, заклеенную пластырем бровь, поднял с тротуара холодильник (Си Джей отметила, как напряглись его мускулы), затем взял ее за локоть свободной рукой и повел к дому. Лиза кинулась через двор и побежала впереди них с Рэксом, не отстававшим от нее, открыла дверь и вбежала внутрь.
Ричард остановился на пороге, открыв рот от удивления.
Си Джей нахмурилась.
— Ты всегда оставляешь парадную дверь незапертой?
— Нет.
Он произнес это слово резко, будто выплюнул его, и шагнул внутрь, что-то бормоча про себя.
Встревоженная Си Джей последовала за ним и очутилась в гостиной, в которой не было ничего необычного, за исключением множества уникальных часов, висевших и стоявших в каждом углу, на каждой полке и на столе. Конечно, в комнате царил далеко не идеальный порядок, но каких-то особенных признаков того, что здесь кто-то рылся, не было. Если, конечно, не считать разбросанных на обеденном столе инструментов и деталей часов.
