Мерзавка флиртует на рабочем месте!
— Я тебе плачу не за то, чтобы ты болтала со своим парнем по офисному телефону! — прорычал Беркли, вмиг позабыв о намерении извиниться.
— Это не…
Грег не позволил ей договорить.
— Я ухожу в проявочную. Пробуду там допоздна. Уйдешь, когда закончишь здесь все дела. А пока скажи своему Чаку, чтобы дал тебе возможность работать!
— Но…
— И не мешай мне!
Беркли закрылся в темной комнате, где проявил и повесил сушиться пленку. Затем включил красный свет и принялся печатать вчерашние снимки. Часы, проводимые в этом помещении, были самыми приятными. Здесь он мог расслабиться. И напрочь выбросить из головы задевшую его женщину…
Было уже около девяти, когда Грег вынул из ванночки последнюю фотографию. Затем потянулся, распрямляя спину. К нему почти полностью вернулось хорошее расположение духа. Во всяком случае он больше не испытывал того дикого напряжения, что сковывало его в течение вот уже двух недель.
Мурлыча про себя веселый мотивчик, Беркли распахнул ведущую в коридор дверь и…
— Какого лешего ты тут делаешь?
Этот вопрос слетел с его губ при виде Нэнси, которая как ни в чем не бывало деловито копалась в папках с финансовыми документами, сортируя бумаги.
Увлеченная своим занятием, при звуках голоса шефа она подскочила на стуле от неожиданности.
— Ты сам сказал, чтобы я все здесь закончила. А тут знаешь сколько дел накопилось! Ведь, вместо того чтобы выполнять работу Пола, я замещала Долли. На все у меня не хватало времени…
Вот тебе и успокоился, мрачно подумал Грег, вновь ощущая, как подступает давешнее напряжение.
— Ты давно смогла бы уйти домой, если бы не тратила время на разговоры с этим своим…
— Чаком.
— Я знаю, как его зовут!
Нэнси поджала губы.
— Это был не он.
— То есть как? С кем же ты кокетничала?
— Ничего я не… — Нэнси умолкла и обиженно опустила глаза. — Ну поговорила немного с Дейвом, что тут особенного… Мы завтра вместе ужинаем. Он обещал приготовить что-нибудь китайское…
Беркли замер от неожиданности. Следовало бы побольше узнать о соседе-пожарном, прежде чем позволять ей селиться к Софи, пронеслось в его голове. Вдруг этот парень скрытый извращенец или Казанова-сердцеед? Может, он испытывает особое наслаждение, соблазняя невинных девиц?
Грег вплотную подошел к столу, за которым сидела Нэнси, и резко спросил:
— Что тебе известно о Дейве?
— Ну, он большой специалист по тушению пожаров, ездит по всему миру. Недавно вернулся из Бразилии…
— Это Софи тебе рассказала?
— Нет, я спросила у самого Дейва.
— Вот как? Когда же?
— Не далее как вчера. Мы вместе были в прачечной, и…
— Ты ходишь в прачечную с Дейвом? — Боже правый, с совершенно чужим человеком!
— Мы случайно встретились у входа. Кстати, Дейв сказал, что мне незачем ходить в такую даль, и предложил впредь пользоваться его стиральной машиной.
Беркли застонал.
— Что случилось? — удивленно взглянула на него Нэнси.
— А Дейв не говорил: «Я хочу съесть тебя, мой нежный сочный ягненочек?»
Слова Грега были полны сарказма, но Нэнси лишь рассмеялась, словно над милой шуткой.
— Напрасно ты подозреваешь его в каком-то тайном умысле. Дейву известно, что я помолвлена.
Как будто это что-то меняет!
Беркли сокрушенно покачал головой.
— Значит, он собирается просто покормить тебя ужином?
— Да. А я в свою очередь приготовлю что-нибудь в следующую субботу.
Так ли уж она невинна? — с сомнением подумал Беркли. Впрочем, все это меня не касается, тут же сказал он себе. Нечего совать нос в чужие дела. Не моя вина, если в большом незнакомом городе с милашкой Нэнси Джонатан приключится что-то нехорошее.
Так-то оно так, но ведь это Лу прислала девчонку в Лондон. Следовательно, сестра будет считать себя виноватой, если случится беда. Если какой-нибудь пройдоха воспользуется наивностью Нэнси.
Видно, ради спокойствия Лу придется все же проконтролировать ситуацию.
— Как, ты говоришь, его фамилия?
— Я ничего такого не говорила.
Но скажешь, подумал Грег, многозначительно посмотрев на ассистентку. Та тоже воззрилась на него с оттенком недоумения в чудесных сине-фиалковых глазах.
— Ну… Степлтон.
Издевается она, что ли? Ведь так звали одного из преступников в рассказах Артура Конан Дойла.
— Уже поздновато для шуток, ты не находишь? Назови настоящую фамилию Дейва!
— Это и есть настоящая. — По лицу Нэнси было заметно, что она искренне не понимает, почему Беркли сердится.
Тот со вздохом выпрямился. Степлтон! Зловещий смысл этого имени делал опасения за сохранность протеже Лу еще более реальными…
Субботу Нэнси намеревалась провести с пользой для себя. С утра ей хотелось еще раз посетить Национальную галерею, а потом просто прогуляться по Лондону. К пяти часам Нэнси обещала Дейву вернуться, чтобы успеть к ужину.
Она сполоснула посуду после завтрака и уже надевала туфли, чтобы уйти, когда зазвонил телефон.
— Я составляю подборку своих работ для показа потенциальному клиенту, — без всякой преамбулы произнес очень знакомый, хотя и глуховато звучавший голос.
— Что?
— Ты меня слышала. Чтобы через час была в студии.
Больше ничего не последовало, только щелчок и короткие гудки. Нэнси положила трубку, все еще ощущая в ухе отзвук сухого приказа.
Некоторое время она стояла, глядя на телефон. Затем с чувством повторила:
— Чтобы через час была в студии!
Ни тебе «пожалуйста», ни «будь добра»! А ведь сегодня суббота, выходной день. Нет, явись в студию, и все тут!
Я не обязана этого делать, сказала себе Нэнси. Нужно просто проигнорировать бестактную выходку, пускай Беркли думает, что ошибся номером.
Но, разумеется, она не сделала ничего подобного. Ее здешняя работа в том и состоит, чтобы помогать. Быть под рукой в нужную минуту.
И еще Нэнси испытывала неутолимую жажду знаний. За день работы с Беркли она узнает несравненно больше, нежели просто прогуливаясь по этому чудесному городу.
Причина нежелания сломя голову мчаться в студию крылась в ином. В самом Греге Беркли.
Телефонный звонок раздался поздно ночью и очень удивил Грега, хотя обычно тот еще не спал в такое время.
— Здравствуйте, это Пшигода, — прозвучал в трубке голос с едва заметным акцентом, который Беркли уже научился узнавать, пообщавшись некоторое время с фотомоделью Вандой. — Вацлав Пшигода, знаете такого?
Разумеется, Грег знал. Всему миру изготовителей рекламы и творцов моды было известно имя человека, недавно ставшего сенсацией в области дизайна одежды. Его смелые цветовые решения и шокирующие линии привлекали взгляды множества знатоков в Париже, Милане и Нью-Йорке. В этом году Пшигода привез свою коллекцию в Лондон.
