хотела похвастаться, похвастаться, Софья Кирилловна! — она так широко улыбается, что Котик тоже вдруг становится оживленной и заинтересованной. Я закатываю глаза: что за пиздец происходит?! Что за наигранные эмоции?! Что за спектакль?!
— Что тут у вас? — спрашивает Софья Кирилловна, и только теперь я замечаю в руках Ани фотографии сегодняшних парней.
— Смотрите, каких чудесных ребят я нашла на утреннем показе!
— И вправду хороши, — Софья Кирилловна с интересом рассматривает любительские портфолио.
— Завтра они придут к нам на пробы! Уверена, Маргарите Викторовне понравится! Вот этот даже на показах Луи Виттон смотрелся бы гармонично!
— Отлично, отлично, — Котик улыбается, а Аня неожиданно оборачивается ко мне и говорит с такой искренностью, что я сам бы поверил, если бы не знал, что это чистой воды ложь:
— Артем Александрович, спасибо за наводку! Если бы вы не рылись всю ночь в интернете и не рассказали мне про этот показ — мы бы лишились таких перспективных моделей!
— Д-да… ерунда… — отзываюсь я ошалело, перевожу взгляд на Софью Кирилловну, но та уже размякла, раздобрела и теперь грозит мне пальцем:
— Что же вы сразу не сказали, что занимались поиском интересных каналов для привлечения новых моделей?
— Мне показалось, это не самое лучшее оправдание, — говорю я.
— Это единственное возможное оправдание! — замечает она строго. — Однако же в следующий раз предупреждайте заранее, если перерабатываете ночью, чтобы мы знали, почему вы вдруг опоздали или не явились на работу!
— Конечно, спасибо, Софья Кирилловна! — отвечаю я максимально бодро.
Мы с Аней дожидаемся, когда Котик скроется за дверью своего кабинета. Аня молча выдирает из моих рук чашку, ставит ее в кофейный автомат, нажимает на кнопку «американо» и потом протягивает мне готовый напиток:
— Всегда пожалуйста, придурок.
Еще спустя полчаса мы с козочкой сидим в конференц-зале, заперевшись от всех и… нет, не трахаемся. Разговариваем. Максимально конструктивно, если мы с ней вообще способны на конструктивный диалог.
— Зачем ты это сделала? — спрашиваю я, искренне не понимая ее мотивов.
— Будет обидно, если ты уйдешь так быстро и так просто, — она пожимает плечами.
— Разве ты не этого хочешь? — удивляюсь я. — Чтобы я ушел, а ты стала главой отдела?
— Этого, — она кивает. — Но мне интереснее победить в профессиональной схватке, чем в схватке с твоей самовлюбленностью и глупостью. Тут-то я и так уже выиграла.
— Чего, блять? — я морщусь.
— Разберись со своим телефоном, придурок. Если он продолжит переводить тебе время, я не смогу спасать тебя вечно. И не надо думать, что ты — пуп Земли, и весь мир крутится вокруг тебя. Очнись, блять, — она нажимает мне пальцем на кончик носа, как на кнопку лифта. — Не было никакого тайного заговора. Я не переводила твои часы и ничего не говорила Котику. А про показ не сказала, потому что там не было совершеннолетних моделей-девушек. Ты только зря туда приперся. Идиот.
Она закатывает глаза, а я смотрю на нее и чувствую, как встает в штанах член. Вот же блять.
Аня
Я ставлю его на место, но знаю, что кое-что поставить на место мне не удастся. Точнее, опустить. Его член. Он выпирает даже сквозь толстую джинсовую ткань, пока я отчитываю его как нашкодившего мальчишку. А он мальчишка и есть. Младше меня, глупее, наивнее. Он может теперь сколько угодно прикидываться мачо и плейбоем — но я видела его голым на полу, со связанными руками-ногами, торчащим стояком и беспомощным выражением на смазливой моське. Придурок и есть придурок. Вот только мое собственное непослушное тело отзывается уже привычным зудом между ног, и я невольно скрещиваю бедра, а он замечает это и ухмыляется, сверлит меня своими разноцветными глазами:
— Признай, ты спасла меня, просто чтобы подольше со мной трахаться.
— Какой догадливый, — я хмыкаю, закатываю глаза и встаю с места, поправляя подол платья. Знаю, что он провожает меня взглядом, знаю, что смотрит на мою задницу, но покидаю конференц-зал, не оборачиваясь и четко давая понять: ничего не будет. Сегодня еще много работы, и я не готова разбазаривать свое время на этого придурка.
Я возвращаюсь в свой рабочий кабинет, где на меня поглядывают исподлобья Настя и Лена. Улыбаются, перешептываются о чем-то.
— В чем дело? — спрашиваю я напрямую.
— Вы ему нравитесь, Анна Алексеевна, — говорит одна.
— А он вам, — пожимает плечами вторая.
— Вам он тоже нравится, — отшучиваюсь я, но на самом деле не так уж это и здорово — их вездесущая осведомленность. Не хочется, чтобы в агентстве пошли слухи, что у нас с придурком какая-то связь. Это дискредитирует нас обоих. Отношения между сотрудниками в подобных организациях не приветствуются. Даже если это просто секс. Но коллектив в агентстве преимущественно женский — а значит, рано или поздно такие слухи все равно пошли бы, даже не дай мы не единого повода.
Значит, нужно быть осторожнее, решаю я для себя. Но только как это сделать — ума не приложу. Мало того что мы вынуждены работать вместе, так еще и тело реагирует на него слишком явно… Не надо было все это начинать. Просто не надо было. А теперь… Блин, хрен знает, что теперь.
Утром следующего дня ко мне приходят Максим и Виталик — парни, которых я пригласила на пробы. Пока над ними колдуют костюмер и стилист, я обсуждаю с фотографом ракурсы и общее настроение съемки.
После проб, когда мы с командой начинаем отсматривать готовый материал, Виталик (это которому девятнадцать) неожиданно отзывает меня в сторону. Я смотрю на него с недоверием, но соглашаюсь поговорить.
— Что-нибудь не так? — спрашиваю сразу, предполагая чисто профессиональный разговор.
— Все отлично, Анна Алексеевна… или можно просто Аня? — он белозубо улыбается, и я мысленно фыркаю: еще одного малолетки мне не хватало! Этот-то совсем только из памперсов вылез, хоть и выглядит как молодой Марк Уолберг.
— Лучше Анна Алексеевна, — я сразу обозначаю ему дистанцию.
— Хорошо. Анна Алексеевна, я могу пригласить вас на ужин?
— Нет, — отрезаю я.
— Вы не подумайте… Я только из профессионального интереса…
— Правда? — я приподнимаю бровь. — Сначала пройдите кастинг, выбирать буду не я, а директор. Если попадете в агентство — там и поговорим… о профессиональных интересах. Всего доброго, — я отхожу от него с дежурной улыбкой.
Серьезно, блять?! На ужин?!
Каков хам!
Удивительно, но придурок попадается мне на глаза только в конце рабочего дня, возле злополучного кофейного автомата. Видимо, место встречи изменить нельзя.
— Привет, козочка, — говорит он почти ласково.
— Здравствуй, придурок, — отзываюсь я без особого раздражения. Вот
