— Я уже ухожу, — резко ответил он.
— О! — она положила руку с безупречным маникюром на его пиджак и отставила бокал шампанского.
Ксандрос представил, как эти длинные ногти касаются его кожи, и его передернуло от отвращения. Зачем он вообще сюда пришел?
Чтобы забыть.
Забыть что? То, что он скоро станет отцом и никто об этом не знает. Ему самому сложно в это поверить.
Сообщение пришло ночью — у Ребекки было утро, — после Рождества. Короткое сообщение без подробностей: «Рожаю. Напишу, как все получится».
А как все может получиться?
Сон пропал, и Ксандрос в нетерпении ходил по своей квартире, пытаясь отвлечься на книги, фильмы или музыку. Ничего не получалось. Он абсолютно ничего не знал о родах, кроме того, что видел в фильмах. Женщины всегда кричат и нервничают. Все это преувеличение или Ребекка сейчас тоже кричит от невыносимой боли?
Он стиснул зубы, потому что такая мысль совсем не порадовала его. А полная неизвестность просто убивала. Он во всем и всегда привык действовать. И что? Он так и будет сидеть и гадать, что происходит там, на другом конце Атлантики, или что-то предпримет?
Он собрал сумку за пять минут, забронировал билет на самолет и позвонил своему шоферу. Ксандрос никогда не задумывался о деньгах, но сейчас вдруг осознал, насколько ему облегчают жизнь неограниченные возможности.
Когда он приземлился в аэропорту Хитроу, погода испортилась. Над городом нависли тучи. Он связался с Ребеккой и узнал, в каком она госпитале. Наверняка она посчитает, что он спросил адрес, чтобы заказать доставку цветов. Он не сказал ей, что прилетел сам.
Почему? Боялся услышать, что он ей не нужен? Или все-таки хотел убедиться, что она не солгала и в ее жизни действительно нет мужчины? Хотя она и сказала, что ее физическая форма оставляет желать лучшего, он-то понимал, что все равно найдется мужчина, который оценит ее красоту. Равно как и то, что у этой красивой женщины есть бывший любовник, который готов оплачивать ее счета.
Сообщение пришло, как раз когда он подъехал к больнице.
«Два здоровых ребенка». А потом комментарий оператора, что часть текста отсутствует.
И что? Это мальчики или девочки? Или разнополые? Открывая стеклянные двери родильного отделения, он говорил себе, что пол не имеет никакого значения. Через пару минут он был на месте.
— Я ищу Ребекку Гиббс, — с ходу заявил он.
— А вы ей кто?
Кто я ей?
— Я отец ее детей, Александрос Павлидис, — представился он. — Где она?
— Пожалуйста, пойдемте со мной, мистер Павлидис. Я провожу вас к ней.
Ребекка, совершенно обессиленная, лежала на кровати. Она не ожидала, что все будет так быстро и интенсивно. Но в любом случае, пребывая в полудреме, она чувствовала удовлетворение. Услышав знакомый акцент, она подумала, что заснула и ей снится сон.
— Ребекка!
Она открыла глаза и потерла их, как будто пытаясь избавиться от наваждения. Ей не верилось, что перед ней действительно стоит ее бывший любовник.
— Ксандрос?
— Где они? — требовательно спросил он.
Сестра, которая находилась в палате, уже хотела возмутиться его тоном, но Ребекка покачала головой. Ей хотелось плакать.
— Там, — прошептала она.
Ксандрос медленно повернулся и подошел к двум колыбелям. Первым шоком для него был контраст темных волосиков и белоснежных простыней. Он весь задрожал, а в горле мгновенно пересохло.
— Кто? — слабо спросил он.
Ребекка не сразу поняла, о чем он, а потом вспомнила, что он до сих пор не знает пол детей. Она помолчала, как будто готовясь к этому торжественному заявлению.
— Мальчики, — наконец ответила она. — Два мальчика.
— Одинаковые?
— Да, Ксандрос.
Он закрыл глаза, пытаясь осознать услышанное. Мечта любого грека — иметь сына, которому можно передать свое имя и свои гены. Но близнецы-мальчики? Как он и Кайрос. Земля ушла у него из-под ног. Кто здесь еще, кроме него, поймет эту связь между близнецами? Сейчас она передалась следующему поколению.
Ксандрос был поражен. Даже больше. Он слышал глухой стук своего сердца и смотрел на две темноволосые головки. Ему показалось, что сердце сейчас разорвется от нахлынувших эмоций.
— Вы хотели бы подержать своих сыновей, мистер Павлидис?— спросила сестра таким тоном, словно повторяла эту фразу уже миллион раз.
Ксандрос посмотрел на Ребекку таким беспомощным взглядом, которого она никогда у него не видела.
— Вы имеете в виду — сразу обоих?
Ребекка слабо улыбнулась.
— Почему бы тебе не начать с одного, а там как пойдет.
Он вдруг позавидовал ее спокойствию, а может, это просто его нерешительность. Он посмотрел на маленькие комочки, издающие какие-то сопящие звуки.
— Почему бы и нет? — и он протянул руки.
Сестра взяла одного из младенцев и положила на руки Ксандросу.
— Обязательно поддерживайте головку, — дружелюбно наставляла она его.
У Ксандроса в горле встал ком, когда он почувствовал теплоту комочка на своих руках. Как это может быть? — думал он. Двойное чудо.
— Мой сын, — тихо сказал он, осторожно качая ребенка.
Ребекка сглотнула, уловив в его голосе нотки собственника. Она успокаивала себя тем, что ее страхи необоснованны. Разве не должна она радоваться, что он сразу проникся нежностью к своим детям? Но она не ожидала, что он приедет. Наверно, нужно было ее предупредить.
Еще во время беременности, бессонными ночами, когда она не могла найти удобное положение, разве не мечтала она о таком развитии событий?
Появление Ксандроса — чудо. Как будто он был волшебником и мог исправить ситуацию.
Но это было тогда. Ребеккаа была подавлена и напугана предстоящим появлением близнецов на свет. С того момента что-то изменилось. Сейчас она мать. У нее двое детей, которые полностью зависят от нее. Казалось бы, этот факт должен был напугать ее, но получилось наоборот. Она чувствовала необычайную силу и уверенность в себе. Она смогла бы сейчас противостоять кому угодно, даже такому могущественному мужчине, как Ксандрос.
— Почему ты не предупредил меня о своем приезде? — спросила она.
Он поднял голову, хотя до этого касался губами лобика сына.
— Я хотел сделать тебе сюрприз.
— Или проверить? — недовольно предположила она.
Сестра нахмурилась, чувствуя надвигающуюся бурю.
— Вы должны отдыхать...
— О да, я за этим прослежу, — быстро перебил ее Ксандрос. — Мы больше не смеем отрывать вас от работы, и я хотел бы побыть наедине с матерью моих сыновей.
Ребекка хотела возмутиться и сказать ему, что здесь она все решает. И еще ей не понравилось, как он назвал ее. Прозвучало так, словно она инкубатор. Но устраивать сцену в присутствии сестры ей не хотелось. К тому же она видела, что та на стороне Ксандроса. Об этом свидетельствовал красноречивый взгляд, который она бросила на него в дверях.
