— Но как они встретились?
До того как Ванс четыре года назад нашел его и заявил, что они братья, Рорк даже и не представлял, как сильно ему не хватало отца. Он справился с этим еще в юности, до того, как поступил на флот, но тогда понял, откуда взялась та пустота в душе. А расставшись с армией, бросил все свои силы на поиски древностей, только чтобы не думать об этой пустоте.
— Мой дед собирал монеты, в том числе и весьма ценные, так что после его смерти мама решила продать эту коллекцию и связалась с представителями аукционов Ротшильда и Ваверли.
— То есть с Эдвардом Ваверли?
Рорк мысленно представил запись в дневнике матери за тот день. Обычно она писала ровным, уверенным почерком, но здесь ее рука явно дрожала, а четкое изложение событий начало путаться.
— Она ни разу не называет его по имени, — возразил Рорк, годами изучавший эти строчки, надеясь раскрыть хранившуюся за ними тайну. — А уже через неделю они стали любовниками.
— Так быстро?
— Когда он видел то, чего хотел, он просто брал это, — пояснил Рорк, усаживая Элизабет себе на колени. — У нас с ним много общего.
— А ты помнишь, что мы заключили чисто деловое соглашение?
Вместо ответа Рорк поцеловал ее пухлые губы, и почти сразу же Элизабет расслабилась и обвила его шею руками, запустив пальцы ему в волосы. А Рорк лишь улыбнулся, радуясь ее покорности. Они уже не первый день шли к этому, флиртуя и неторопливо прощупывая друг друга.
— Забудь о делах, — прошептал он. — Я хочу тебя.
— Я тоже тебя хочу, но я сомневаюсь в том, что это хорошая идея.
— Это отличная идея, и она пришла мне в голову в тот момент, когда я впервые тебя увидел. Я сразу понял, что между нами вспыхнет огонь.
Рорк вытащил подол ее блузки, заправленный в юбку, и провел пальцами по ее животу, и от этого прикосновения все ее мускулы сразу же напряглись.
А его губы накрыли ее губы, заглушив сорвавшийся с них стон, вот только ему, так же как и ей, поцелуев было мало. Его захлестнул поток ощущений, заставляя забыть обо всем на свете, кроме женщины в его руках.
— Рорк, — выдохнула Элизабет, — у тебя телефон звонит.
— Наплевать, — отмахнулся Рорк, зарываясь носом ей в шею.
Но Элизабет уперлась руками ему в грудь и отстранилась:
— А если это важно?
Рорк чертыхнулся сквозь зубы и позволил ей отодвинуться.
— Сейчас для меня нет ничего важнее тебя, — заверил он, глядя ей прямо в глаза.
Прежде чем Элизабет успела что-нибудь ответить, телефон замолчал, и они несколько ударов сердца молча смотрели друг другу в глаза. Его ладони еще помнили форму ее изгибов, а грудь горела от прикосновений ее полной груди. Черт, если он уже дошел до такого состояния, просто прижав ее к себе, что же с ним будет, когда они займутся любовью?
Он может навсегда измениться.
Рорк шагнул к Элизабет, но в эту секунду опять зазвенел мобильник.
— Вот видишь, опять звонят. Лучше узнай, кому и что от тебя нужно.
— Да? — сказал Рорк в трубку.
— Добрый вечер, мистер Блек, — начал швейцар, — извините, что беспокою, но к вам пришли агенты ФБР.
У Рорка исчезла последняя надежда вернуться к тому, на чем их прервали.
— Пускай поднимаются.
Элизабет нахмурилась и дрожащими пальцами принялась приводить одежду в порядок.
— Мне уйти?
— Нет, надолго они не задержатся.
— Кто они?
— Агенты ФБР.
— Девять часов в пятницу вечером как-то мало подходит для деловых встреч. Что им от тебя нужно?
— У них есть некоторые вопросы, связанные со статуэткой «Золотое сердце», которая будет выставлена на аукционе.
— Какие вопросы?
— Та ли это статуэтка, что украли у Райяса.
— А она та?
Это недоверие кольнуло Рорка острым кинжалом.
— Нет.
Заботливо возведенные стены вокруг его сердца вернулись на свое привычное место. Так проще и безопасней. Разговор с Элизабет о его матери впервые за очень долгое время немного их сдвинул, но есть вещи, о которых никому нельзя говорить.
— А почему агенты ФБР пришли именно к тебе?
Рорк прекрасно понимал — если он сейчас от нее отмахнется, то больше она его к себе не подпустит.
— Маллик Коури заявил, что это я украл статуэтку из дворца. — Рорк уже начинал злиться, ведь мало того, что их прервали в самый неподходящий момент, так теперь еще и она ему не верит. — Чем могу вам помочь? — с притворной радостью воскликнул он, открывая дверь фэбээровцам.
— Мы узнали кое-что новое о похищении статуэтки и хотели бы с вами это обсудить, — хищно улыбнулась агент Метьюс.
Следом за ней подошел и агент Тодд, вот только у него был такой мрачный вид, как будто он предпочел бы сейчас сидеть дома, а не разгуливать по улице в такую отвратительную погоду.
— А вора поймали?
— Пока идем по следу, — заверила агент Метьюс, а потом, заметив Элизабет, добавила: — Извините, что помешали.
Однако в ее тоне и намека не было на извинение. Зачем они пришли? Ведь пока статуэтка не добралась до Америки, им не за что его арестовать, да и вообще, эту кражу должно расследовать не ФБР, а дубайская полиция. Хотя, с другой стороны, понятно, почему их интересует торговля краденым. Хорошо, что он этим не занимается.
— Вы поговорили с Далтоном Ротшильдом? — спросил Рорк, все еще стоя на пороге и не впуская их внутрь. — На вашем месте я бы заподозрил его в первую очередь.
— Забавно, он про вас сказал то же самое.
— Может, вы нас все-таки впустите внутрь и расскажете, где и как вы нашли статуэтку, которая должна предстать на аукционе Ваверли?
— К сожалению, ничем не могу вам помочь, я подписал соглашение о неразглашении.
Обычно Рорк всячески старался содействовать властям, но сейчас они прервали такое многообещающее начало, да к тому же из-за них выросла стена недоверия между ним и Элизабет.
— Очень удачно получилось, — протянула агент Метьюс. — Давайте поищем то, что вы нам можете рассказать.
— Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
— Возможно, нам стоит расспросить вашу невесту?
Этого еще не хватало, не стоит ее впутывать в это дело.
— Подождите, я только возьму пальто, — сдался Рорк.
— Берите.
Хоть Элизабет и осталась на кухне, но она наверняка все слышала.
— Мне пора домой.
— Оставайся, — попросил Рорк, — я скоро вернусь и все тебе объясню.
— Ты ничего не должен мне объяснять, — прошептала Элизабет, но при этом так сжала полотенце, что он невольно задумался, не хотела ли бы она, чтобы в ее руках оказалась его шея.
— Оставайся, — повторил он. — Я скоро вернусь.
