— Интересно, где же он?
— Может, он тренируется? — предположила Кара. — Наверное, тренер заставил его наверстать вчерашнее.
— Ты — гений, Кара. Наверное, так оно и есть, — согласилась Лила. — А вчера мы так здорово поговорили. Он на самом деле очень любопытный парень. А вы знаете, как он потрясающе изображает мисс Дальтон?
— Представляю, сколько он сразу набрал очков, — заметила Джессика. У их молодой француженки и отца Лилы в недавнем прошлом был небольшой роман, и, естественно, отношение Лилы к мисс Дальтон вряд ли, кто-нибудь назвал бы дружелюбным.
— А вы заметили, как все говорят о нем? За один день он стал любимцем школы.
— И теперь ты хочешь сделать его своим любимцем, да? — спросила Кара.
Лила сделала глоток содовой воды.
— Так и будет, дорогая.
— Он тебя уже приглашал куда-нибудь? — спросила Джессика.
— Нет. Я чувствую, что он немного застенчив с девушками. Но меня это не останавливает. У меня своя методика. Посмотрите, с кем он будет танцевать на танцах Барта.
В следующий понедельник Роджер едва успел закончить контрольную по испанскому, как его вызвали к тренеру Шульцу. Роджер медленно шел по пустому коридору. Он не спешил, зная, что предстоит неприятный разговор. Он с ужасом думал об этом, жалея, что не поставил все точки над «i» неделю назад. Но соблазн побыть еще немного в новом для себя качестве был настолько велик, что он не мог устоять. Каждое утро, собираясь в школу, он клялся себе, что сегодня же все расскажет тренеру. Но каждый раз он встречал чью-нибудь горячую поддержку. При виде победно поднятых кулаков или слыша слова о его предстоящей победе, Роджер чувствовал, что вся его решимость отступает. Все смотрели на него с восхищением и уважением, чего никогда не было раньше и, наверное, не будет больше никогда, если он объявит, что не будет участвовать в финале.
Тренер Шульц сидел, откинувшись на спинку своего старого деревянного вращающегося стула, когда вошел Роджер. Роджер заметил, как напряглось и без того угрюмое лицо тренера при виде его.
— Садись, Роджер, — сказал он. Мальчик сел на единственное свободное место — деревянный табурет справа от стола. Он чувствовал, как дрожат колени.
Тренер сразу приступил к сути.
— Что за игру ты устраиваешь? — спросил он. — Когда я прошу тебя приходить на тренировки, я рассчитываю, что ты будешь это делать. Ты что, думаешь, что ты такой особенный, что можешь обойтись без тренировок?
— Нет, сэр, — ответил Роджер. — Дело не в этом.
Тренер продолжал.
— Посмотри на Пэтмена. Я думал, что он будет выпендриваться, будет торговаться из-за каждого дополнительного круга и каждого лишнего метра. Но нет, к моему великому удивлению, он каждый день после занятий приходит на стадион, готовый к работе. Ему не нравится проигрывать, и он из кожи вон лезет, чтобы победить. Чего нельзя сказать о тебе.
— Я знаю, что Вы думаете, — начал Роджер, — и я могу объяснить…
— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, сынок. — Тренер встал и повернулся к стенду, висящему над столом. — Видишь этого парня? — спросил он, показывая на выцветшую черно-белую фотографию. — Это Джек Рэлстон. Ты знаешь, кто он сейчас?
Роджер покачал головой.
— Нет, сэр:
— Он президент одной из крупнейших исследовательских лабораторий в штате, — с нескрываемой гордостью объявил тренер, — ив значительной степени это благодаря Барту. Вот о чем я думаю, Роджер. Я думаю о том, как много может дать тебе Барт и как, похоже, эта возможность уходит у тебя из рук.
— Я не понимаю Вас, сэр.
— Я говорю о стипендии. Джек не мог себе позволить учебу в колледже, пока не принял участия в Барте. И стипендия, которую он выиграл, дала ему возможность получить такое образование, о котором он раньше и мечтать не мог. Ты хочешь учиться в колледже, Роджер?
— Да, тренер..
— Полная стипендия колледжа Ласковой Долины может круто изменить твою жизнь. Почему ты пренебрегаешь этой возможностью? — В голосе тренера было уже явное раздражение. — Ты — прекрасный бегун, я делаю ставку на тебя, но у тебя не будет и намека на шанс победить, если ты не будешь тренироваться. — Зазвенел звонок, тренер его переждал и продолжал:
— Подумай об этом, Роджер. Чтобы сегодня же был на тренировке! А сейчас мне пора в гимнастический зал.
Тренер Шульц, взяв свой свисток, вышел из комнаты, оставив Роджера обдумывать его слова. Роджер знал, что тренер прав, но даже полная стипендия в качестве главного приза будет для него бесполезной, если он потеряет работу. Он знал, что по своим данным он может претендовать на главный приз. Но ему нужны были деньги сейчас, чтобы оплачивать семейные счета. И к тому же у него не было полной уверенности в победе в финале. Он не мог рисковать: если он потеряет работу и не победит на соревнованиях, он потеряет все. Но если он не будет участвовать в соревнованиях, он, по крайней мере, останется в том же положении, что и сейчас.
Погруженный в свои мысли, он медленно шел на следующий урок. Он даже не заметил приближающуюся Лилу и чуть не налетел на нее.
— Ну разве это не приятный сюрприз? — сладко улыбаясь, проговорила она.
— Ой, привет, Лила, — сказал Роджер, и улыбка озарила его лицо. — Извини, что я не смог пообедать с тобой. Мне нужно было тренироваться. — На самом деле он делал уроки в библиотеке.
— Ничего, — сказала Лила. — Но я рада, что встретила тебя. Как твои тренировки? Чувствуя неловкость, Роджер помялся.
— Ну, в общем, нормально. Лила улыбнулась.
— Не скромничай. Ты очень талантливый, и ничего страшного, если все будут знать об этом. Между прочим, я даже написала небольшое стихотворение о тебе. Я хотела поместить его в «Оракуле», но твоя подружка Оливия отвергла его. И все-таки я хочу тебе его прочитать. У тебя есть минутка?
Роджер был поражен: Лила не пожалела собственного времени, чтобы написать о нем.
— Конечно, давай.
Лила ловко извлекла из своего рюкзака сложенный листок бумаги и с чувством начала читать:
Роджер Барретт, мальчик прекрасный, Со скоростью бегает он ужасной.
В школе он тоже один из лучших, Приз на Барте он точно получит. Всему, что он делает, можно поучиться, Вся Ласковая Долина им гордится. Закончив декламацию, она выждала небольшую паузу и спросила:
— Ну как, что скажешь?
— Гм, что сказать? Спасибо. — Роджер был рад, что у Оливии хватило ума не публиковать этого. Она тем самым спасла Лилу от унижения. Стихотворение было ужасным.
— Это очень мило с твоей стороны, — дипломатично добавил он.
— Я знаю, — сказала Лила. — Я просто хотела, чтобы ты знал, что мы все за тебя на сто процентов. Я даже попросила Джессику написать специальные приветствия для тебя на соревнованиях. — Тут Лила прижала руку ко рту:
