– Господи, как я хочу тебя!
Уоррен удовлетворенно хмыкнул.
– Леди, я готов слушать это снова и снова!
Эвелин, положив голову на грудь Уоррена, снова уснула, осознавая, что ее посетили мгновения чистого и незамутненного счастья, какие редко бывают в жизни.
Когда она окончательно проснулась, утро уже было в самом разгаре, сквозь щели портьер пробивались бледные лучи солнца. От выпитого накануне виски у Эвелин еще слегка кружилась голова, во рту пересохло, но в целом настроение было отличным. Рука Уоррена по-прежнему лежала на ее плече, и Эвелин, нежась в его объятиях, стала перебирать в памяти недавние события.
Как много вместил в себя один день: встретились как смертельные враги, затем совершили длительное путешествие, в результате которого обнаружилась ужасная ошибка. Потом снегопад, авария, падение в реку и… вот это.
Эвелин пришло в голову, что она должна устыдиться своего поведения, но поймала себя на том, что не испытывает ничего, кроме огромного блаженства. Интересно, чувствует ли Уоррен нечто подобное? – подумала она. Не подлежало сомнению, что и он был захвачен страстью, но для Эвелин в ней было нечто большее: к ней пришло откровение. Она не была уверена, что Уоррен пережил то же самое. Когда Уоррен проснется, будет ли его лицо сиять радостью и удовлетворением, блеснут ли радостью его глаза, когда он найдет ее в своих объятиях, появится ли у него желание снова целовать и любить ее?
Эвелин даже покраснела от своих столь нескромных мыслей, оттого, что женская сущность так властно дала о себе знать.
Она попыталась представить, как сложатся их отношения по возвращении в Лондон. Уоррену, конечно, придется уговаривать тех своих сотрудников, которые попали в ее сети, но Эвелин не сомневалась, что он справится с этой задачей. Она с улыбкой вспомнила, как переменила о нем мнение, когда выяснилось, что не он был любовником Розалинды.
Интересно, изменила ли прошлая ночь его мнение о ней? Она понимала, что вчера вела себя далеко не лучшим образом. Мало того, что по ошибке приняла его за другого человека, так ее еще угораздило упасть в реку. У Уоррена были все основания оценивать ее не самым высоким образом, но, может, прошедшая ночь поможет ей реабилитироваться в его глазах? Оставалось лишь уповать на это.
Уоррен пошевелился, и Эвелин затаила дыхание. Он попытался повернуться, но, обнаружив, что его рука попала в ловушку, буркнул: – О черт, нет! – и, выдернув руку, сел. Эвелин впилась глазами в его лицо, но не обнаружила ни радости, ни желания, ни даже удовлетворения.
– Все пошло к черту! – рявкнул Уоррен, выбрался из спального мешка, даже не взглянув на Эвелин, и словно ошпаренный выскочил из каюты.
Несколько минут потрясенная Эвелин лежала, не в силах даже пошевелиться. Такого она не ожидала. И, хуже всего, она могла понять, что Уоррен может испытывать не самые лучшие чувства из-за их торопливой близости, но отвергать ее, Эвелин, полностью – это уж чересчур. Эвелин точно знала: им было хорошо друг с другом. Чувствуя себя предельно униженной, она, зябко подрагивая, торопливо натянула свитер.
– Эвелин? – возник в дверях Уоррен. – Ты проснулась?
– Да, – стараясь скрыть дрожь в голосе, ответила она.
– Я пойду искать помощь. Топливо кончилось, и дизель не работает, так что тебе лучше не покидать мешок, пока я не вернусь. – Не дождавшись ответа, он чуть повысил голос: – Хорошо?
– Хорошо, – вяло откликнулась Эвелин и закусила губу, чтобы не заплакать.
Господи, да чего же еще я ожидала? Сколько у него было таких случайных встреч, ночных приключений? Разве Уоррен не говорил, что я его совершенно не интересую, что он не притронулся бы ко мне, будь я даже единственной женщиной на земле? Нас сблизили обстоятельства: стресс, вызванный аварией и моим падением в реку, жажда тепла и уюта, алкоголь, наконец. Все это, вместе взятое, и толкнуло нас в объятия друг друга. Не стоит удивляться, что, проснувшись и поняв, что к чему, Уоррен разозлился. Эвелин прекрасно его понимала, поскольку всегда чуралась случайных связей.
Она отдернула портьеру и чуть не ослепла от сияния снега, который искрился алмазными блестками под яркими лучами солнца.
Отправившись на поиски своей одежды, Эвелин обнаружила ее развешанной на камбузе. Она тут же с удовольствием переоделась, мечтая об основательной порции черного кофе. Но пришлось ограничиться холодной водой, которая тоже пришлась кстати, поскольку позволила смочить пересохший рот.
Эвелин зашла в душ и, взглянув в зеркало, застонала: выглядела она ужасно. Кинувшись искать сумочку, вспомнила, что та покоится на дне реки. Чертыхнувшись, Эвелин попыталась расчесать спутанные волосы пальцами. Ну почему владельцы этого проклятого корыта все забрали с собой и не оставили хотя бы гребенки?!
Вернувшись в каюту, она прибрала ее, отнесла стаканы на камбуз и ополоснула их, затем вновь побрела в каюту. Спальный мешок она накинула на плечи, поскольку не смогла себя заставить снова залезть в него.
Лишь пару часов спустя, когда Эвелин начала маяться смутным подозрением, что Уоррен бросил ее на произвол судьбы, она услышала приближающиеся звуки автомобильного двигателя и кинулась на палубу. Из знакомой ярко-красной машины вылез Уоррен и заторопился к яхте.
Прыгнув на борт и увидев Эвелин, он скользнул быстрым взглядом по ее бесстрастному лицу и сообщил:
– Можно ехать. Трактор вытащил машину из кювета, она, к счастью, не пострадала. – Он полез за бумажником. – Придется оставить чек владельцу яхты на ремонт сломанной двери.
Уоррен спустился в каюту, а Эвелин спрыгнула на берег и направилась к машине, но, остановившись, оглянулась на яхту. На носу большими буквами было написано название судна. «Летучий голландец». Более чем подходит, с горечью подумала она. Призрак, привидение, химера, испарившаяся мечта. Но, имея дело с Уорреном, ничего иного и нельзя было ожидать.
Эвелин устроилась в машине, и вскоре к ней присоединился Уоррен.
– Я свяжусь с местной полицией и расскажу им, почему нам пришлось взломать дверь на судне, – сказал он. – Они дадут знать владельцу, и тот отремонтирует дверь. – Поскольку Эвелин продолжала молчать, Уоррен озабоченно спросил: – С тобой все в порядке?
– Да. – Она приложила немалое усилие, чтобы голос звучал легко и непринужденно. – Просто слегка проголодалась, вот и все.
– Как и я. Остановимся у первой же закусочной.
Возможность перекусить вскоре представилась. Уоррен взял себе большую порцию яичницы с беконом, а Эвелин предпочла ограничиться кофе и тостами. Первым делом она взялась за кофейник и, доверху наполнив чашку, залпом выпила горячую жидкость. Утолив жажду, вторую порцию она потягивала медленно, со вкусом.
