— Нам на остановку, — напомнила ему Медведева, краем глаза заметив, что они шагают в противоположную сторону. А после ее ошпарило — в мозгу, словно каленым железом отпечатались слова Лаврова «Что-то наша крошка раскраснелась». Наша крошка?!.. Что он имел в виду, интересно?
Когда Лавр остановился у темного «Шевроле» с четырьмя дверями, Оля застыла и отрицательно покачала головой.
— Артём, пожалуйста, нет.
Он снял машину с сигнализации, открыл заднюю дверь и спокойно произнес:
— Тихо садись и не привлекай лишнего внимания. Все должно быть естественно и постепенно. Тем более это другая машина.
— О! — хохотнула Оля. — Да ты не ту профессию выбрал. В тебе погибает психолог.
Он окинул ее горящим взором:
— Тебе лучше умолкнуть, иначе я знаю, как закрыть твой чудесный ротик.
Щекам Оли стало жарко. Она вспомнила послевкусие его поцелуя и снова задрожала. И пусть тогда она ему не ответила, все равно было приятно и волнительно. А если бы ответила?.. Блин, умеет он ее смутить. А она-то скудоумная надеялась, будто у нее иммунитет перед такими вот мажорами.
— Здесь дети, и ты не посмеешь, — она забавно сморщила нос и высунула язык.
— Вот ведь отрава, — пробубнил он.
Оля уселась на удобное заднее сиденье, Артём уложил шумно сопящую Машку ей на колени, захлопнул двери, спрятал покупки в багажник и сел за руль. К изумлению и радости Ольги сестру быстро сморило. Пока ехали, она рассеянно гладила ее по голове, и замечала в зеркале заднего вида внимательный взгляд серо-голубых глаз Лаврова. Краснела и смущенно опускала глаза. Сегодня он не такой, как в окружении своих друзей. Совсем другой. Настоящий, что ли. Или наоборот умело играет? Ей не понять.
Когда подъехали к подъезду, Маша проснулась также внезапно, как и уснула и сонно огляделась. Машина остановилась. Артём вышел из салона, достал пакеты. Дверца открылась, и Машу встретили сильные руки хозяина авто.
— Бери вещи, я вас провожу, — сказал он, подождал, пока Ольга выбралась на улицу, подхватила сумки, и включил сигнализацию.
Девушка подозрительно прищурилась:
— А ты не треснешь от такой любезности?
— Я все еще знаю, чем закрыть твой рот, — он многообещающе выгнул черную бровь и, окинув девушку с ног до головы жадным взором, раздул ноздри.
— Вот еще! — фыркнула она, придерживая дверь.
В лифте Ольге стало невыносимо жарко и тесно. От потемневших глаз Артёма в груди растеклась какая-то кипящая лава, уши и щеки стали пунцовыми. Ей почудилось, будто он слышал, как гулко стучало ее сердце. Сегодня он удивил ее своим терпением и вниманием, это однозначно. Какой же он на самом деле, этот Лавр?
У двери Артём осторожно опустил Машу на ноги, легонько тронул кончик ее носа, и двинулся было обратно.
— Может, чаю?
На секунду он застыл, услышав тихую фразу. Развернулся и подозрительно прищурился. Показалось? Однако Оля открыла двери, пропустила Машу и выжидающе выгнула брови.
— А вот ты от такой любезности не треснешь?
— Ты провозился с нами полдня. Должна же я как-то тебя отблагодарить. Почему бы не чайком с…отравой? — лукаво хмыкнула она.
Артём коварно и обольстительно улыбнулся, умышленно остановился рядом с девушкой, коснулся своей грудной клеткой ее груди и весело расхохотался, когда она вжалась в дверную коробку и даже втянула живот. Вошел в прихожую, и пока Оля закрывала дверь, поставил пакеты на небольшой диван.
— Машка, руки мыть. Уж извините, Лавр, у нас все как у серой массы.
Она повернулась к нему спиной и тут же пожалела. От одной мысли, что прямо за ней в опасной близости стоял ОН, стало душно. Жаркая волна пробежала по ее позвоночнику. Соберись, размазня, приказала себе Ольга. Она наклонилась, чтобы сбросить кроссовки и пискнула, когда, потеряв равновесие начала заваливаться прямо на Артёма. Он тут же поддержал ее за пятую точку, за что получил шлепок по одной ладони и возмущенное шипение:
— Держи свои грабли при себе!
— Добро. В следующий раз падай, коза упертая, — ехидно отозвался он.
— От козла слышу, — огрызнулась Оля. — Шагай, руки мыть. Ванная прямо направо.
Артём подумал, что чая ему уже не светит, потому и кашлянул удивленно. Разулся и прошел в ванную. Вымыв руки, он застыл посреди коридора. Оля, как оказалось, уже успела включить чайник, помогла Маше переодеться и щелкнула пультом телевизора. Перед входом на кухню она остановилась:
— Я там Маше мульты врубила. А ты чего… тебе сюда принести что ль?
Артём прищурился, услышав в ее голосе дразнящие нотки. Нахалка. Пока шел за ней, успел осмотреться. Самая обычная трехкомнатная квартирка, небольшая, но уютная. В зале на полу расположилась Маша, разбросав вокруг себя альбомы, карандаши и фломастеры. На журнальном столике торжественно восседал мохнатый медвежонок.
— Посторонись, — раздался за спиной голос Оли, и Артём пропустил ее с овальным подносом в руках. На нем уже стояла большая устойчивая чашка с чаем, тарелка с пирогом и салфетки.
Девушка поставила все на столик, погладила сестру по голове и вернулась на кухню. Артём вошел следом за ней. Девушка указала на угловой кухонный диван одними глазами, а сама продолжила хозяйничать. Выставила на стол порезанный и невероятно аппетитный яблочный пирог, в котором Артём узнал классический американский, тут же красовалась вазочка с медом, корзинка с печеньем и дымились чашки с зеленым чаем, источаемым густые травяные ароматы.
— Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях, — хитро прищурив глаз, улыбнулась Ольга.
Артём откинулся на спинку, выбросив вдоль нее левую руку, и в упор уставился на девушку. Ей невероятно шла эта открытая и радостная улыбка, да и лицо преобразилось, став до неузнаваемости живым.
— Что, Лавров, на мне узоры появились? — просто спросила она.
— Ага, — отозвался он и принялся поглощать вкуснейшую выпечку, запивая не менее вкусным чаем. — Твоя мама прекрасно готовит, очень вкусно.
— Вообще-то автор перед тобой, — не удержалась Ольга, ощущая, что просто жаждет его одобрения и признания. А он словно знал об этом с самого начала, только решил поиграть на ее нервах, потому, как после ее слов дразнящая улыбка заиграла на его губах. — Блин, ты провокатор, Артём.
— Знаю. А какой центр посещает Маша?
— «Золотая рыбка», а… тебе зачем? — Оля даже не сообразила, как быстро ответила.
— Ты везде подвох ищешь?
Машка пришлепала на кухню, притащила пустой поднос, сказала «спасибо», улыбнулась Артёму и убежала к своим занятиям.
— Приходится задумываться о мотивах тех или иных поступков, когда общаешься с отдельными личностями, — девушка как-то странно на него посмотрела.
— Расслабься, ты мне ничего не должна.
Ольга забавно округлила глаза:
— Подожди и повтори, я запишу на видео в качестве доказательства. А то страшно представить себя в твоих должниках.
Артём криво ухмыльнулся и поддался вперед:
— Знаешь, Оля, ты могла бы найти более приятное применение своему язвительному языку.
Она сначала побледнела, потом покраснела, чем доставила Лавру несказанное удовольствие. Еще до того, как грубость просочилась с ее губ и она едва не вцепилась в его довольную физиономию, на кухню примчалась Маша и спасла ситуацию. Девочка сунула Артёму сложенный вдвое лист бумаги со словами:
— Миш-ка — Тёме, — и убежала, причем имя Лаврова произнесла без запинки.
Ольга умилилась, а Лавр крикнул вслед девочке:
— Спасибо, чудесное дитя.
Оля застыла, потрясенно разглядывая парня. Глаза его странно умаслились, когда он развернул лист. От любопытства девушка нависла над ним. Там в немного неровных каракулях Машки отчетливо прослеживался очень похожий на подарок медвежонок.
— Нет слов! — Оля закатила глаза вверх.
Артём аккуратно сложил рисунок, спрятал его в нагрудный карман рубашки и почти любовно похлопал по нему ладонью.
— Я ей нравлюсь, — уверенно заявил он. — А она — мне, а ты… Ты завидуй молча.
