– Не забуду, – вяло улыбнулась Эшли.
– Почему бы вам не возвращаться сразу, а проехать вверх по холмам, чтобы Эшли могла полюбоваться видом? – предложила Маргрида, когда Витор усаживал Эшли в «судзуки».
Он сдержанно кивнул и включил зажигание. Завизжали колеса, и темно-зеленый автомобиль рванулся вниз по дороге.
– Мне жаль, что на тебя взвалили неприятную обязанность меня подвозить, – сухо сказала Эшли, когда они выехали на шоссе. – И уж совсем не стоит себя утруждать и показывать мне окрестности.
Витор перевел рычаг на третью передачу.
Мне это не трудно.
Вранье, – сказала Эшли. Он сверкнул на нее глазами.
– Как я обещал матери, так и сделаю. – Он пытался говорить вежливо, но в голосе сквозило раздражение.
Эшли откинула с плеч волосы.
– Дело твое.
Он проехал по шоссе мили две-три, а затем свернул в проезд, который вел на поросший лесом склон холма. «Судзуки» взбирался все выше и выше, и вот уже проезд превратился в разбитую колею, а лес мало-помалу стал редеть. Еще один подъем, и они очутились на травянистом, усыпанном галькой плато, которое, казалось, находилось на вершине мира.
– Лет сто здесь не был, – сказал Витор, – но, насколько я помню, в миле отсюда открывается очень красивый вид.
Ни с того ни с сего мотор зашипел и закашлял.
– Что-то не в порядке? – насторожилась Эшли, когда Витор уставился на приборный щиток.
Машина замедлила ход и встала. Витор повернулся к Эшли.
– Бензин кончился, – сообщил он.
Испуг смешался с раздражением. Ей хотелось вернуться в гостиницу, подальше от Витора, но он настоял на том, чтобы сначала привезти ее в эту дикую местность, а теперь они и вовсе здесь застряли.
– За последние два дня уже второй раз у тебя проблемы с бензином, – заметила Эшли.
Витор почувствовал напряженность в ее голосе.
Считаешь, что я это специально устроил? – спросил он.
Нет. – Эшли одарила его натянутой улыбкой. – Но я думаю, что большинство нормальных людей позаботятся о том, чтобы в баке было достаточно бензина, прежде чем отправляться в поездку.
У него свело скулы.
Во время «Формулы-1» я девяносто процентов своих сил, мыслей и внимания – девяносто процентов себя – отдаю гонкам, – прорычал он, – а остальные десять – моей строительной компании. И если ты попробуешь всего лишь сложить эти…
У тебя есть строительная компания? – перебила его Эшли.
– Есть. Я пришел в спорт после того, как выучился на архитектора и получит степей отрывисто ответил Витор.
Ты получил образование в Лиссабоне?
Я учился здесь, но потом уехал в Штаты и там получил диплом. – Витор отвечал кратко и резко. – И неужели это так удивительно, – помолчав, добавил он, – что, когда мои мысли заняты совершенно другим, я частенько забываю обратить внимание на стрелки показателей?
Эшли смотрела перед собой.
А далеко до ближайшего гаража?
Он внизу, по другую сторону холма, приблизительно в двух милях отсюда.
Она открыла дверцу и вышла из машины.
Пошли.
Ты собираешься идти со мной? – спросил Витор, вылезая из машины и хмуро поглядывая на нее.
Все лучше, чем сидеть здесь Бог знает сколько времени и считать ворон.
Ты можешь испортить свои босоножки, – предупредил он.
Эшли посмотрела на изящное переплетение ремешков и тонкий каблук.
– Ничего, рискну.
Витор хмуро взглянул на голубое небо, на котором появились первые облака.
– Собирается дождь. У тебя намокнут волосы.
Он путает ее с Селестой, раздраженно подумала Эшли. Вчера, пока они болтали, Селеста без конца то поправляла гриву темных вьющихся волос, то любовно разглядывала свои длинные ухоженные ногти, то разглаживала юбку серого замшевого костюма.
– Подразумевается, что я закачу истерику и буду кататься по земле? – огрызнулась Эшли, – Даже если и начнется дождь, то он скоро кончится.
Не прошло и десяти минут, как заморосило.
– Может, хочешь вернуться? – спросил Витор.
Прошагав всего несколько ярдов, Эшли поняла, что ее босоножки совершенно не годятся для горных прогулок. Она то и дело спотыкалась, и, поскольку ее спутник шел более уверенной походкой, ей приходилось семенить, чтобы не отстать от него. Но раз уж он настоял на том, чтобы привезти ее сюда, то она из упрямства будет идти пешком.
– Нет, спасибо, – ответила Эшли.
Они двинулись дальше. Дождь усилился.
– Похоже, в предсказаниях погоды ты не очень-то сильна, – заметил Витор. Его рубашка уже успела промокнуть.
Эшли взглянула вверх на круглую тучу, висевшую прямо над ними.
– Небольшой душ – и все, – провозгласила она.
Он бросил на нее уничтожающий взгляд.
– Возможно, но если вымокнуть до нитки для тебя развлечение, то мне это не улыбается. Где-то здесь налево по склону должен быть сарай. Предлагаю спрятаться там.
Эшли повернула в ту сторону, куда он указал. Его слова не были похожи на предложение. Витор выдал приказ, и по тому, как сверкнули его глаза, было понятно, что она сильно рискует, если вздумает ослушаться. Пришлось согласиться.
– Хорошая мысль.
Эшли не раз споткнулась на скользких ухабах, прежде чем они увидели в ложбине деревянную развалюху, окруженную желтыми кустами можжевельника.
– Тебе помочь? – предложил Витор, когда Эшли сделала очередной нетвердый шаг.
Эшли предпочла бы справиться сама, но ее не привлекало скатиться по глинистому склону, неприглядно размахивая руками, а еще того хуже – на пятой точке.
– Да, пожалуйста, – нехотя выдавила она.
Крепко сцепив с ней пальцы, Витор поддерживал Эшли, и они беспрепятственно спустились вниз и вошли в сарай.
– Спасибо, – сказала она, но, когда попыталась высвободиться, он еще сильнее сжал ее руку.
Эшли вопросительно подняла глаза, и сердце подпрыгнуло в груди. Витор смотрел на нее так, как смотрел тогда, когда они впервые встретились, и когда она почувствовала связь между ними.
– Как сопротивляться неизбежному? – хрипло и, как ей показалось, злобно проговорил Витор и потянул ее к себе, рванув за руку.
– Ты… ты о чем? – спросила Эшли, задыхаясь, потому что теперь они оказались совсем рядом, потому что она чувствовала острый сандаловый запах его одеколона и ощущала жар его.
– Думаешь, почему я избегал тебя сегодня? Почему ты была такой… нервной? – Неожиданно вся его злость улетучилась. – Как только я тебя впервые увидел, сразу понял… – Витор заговорил приглушенным взволнованным голосом. – И ты тоже поняла. Не так ли?
Эшли смотрела в темные карие глаза, которые выражали самые сокровенные мысли и говорили все то, что она так хотела услышать.
