— Но он же не стоит!
— Так поднимай, глупая ты шлюха, — хватает меня подбородок, мгновение смотрит в глаза и буквально пихает к члену. — Лижи яйца.
Ладно, ладно, он груб и зол. Я сама виновата. Я просто сделаю как он хочет. Ведь я люблю его, а значит, чтобы ни произошло, мне должно понравиться. И сосать мне тоже почти понравилось.
Может быть, в следующий раз, я попрошу быть не столь грубым.
— Давай, я долго упрашивать не буду… — говорит задирая свой полувялый член, открывая вид на плоть поросшую волосами.
Перед глазами плывет. Прикрываю их всего на несколько секунд, чтобы успокоить взбунтовавшиеся сердце.
Я его люблю. Я могу это сделать.
Тамерлан грубо собирает волосы в хвост, нетерпеливо утыкает губами к своим мешочкам.
Пахнет мускусом и моим любимым гелем для душа. Правда меня немного смущают волосы, да и вообще весь вид. Но если закрыть глаза, то это не так страшно.
И я поддаюсь интуиции. Высовываю язык и черчу линию по странной неровной поверхности. Плоть, как и сам Тамерлан, напрягается, а рука, что на волосах, сжимается сильнее, натягивая до боли кожу на висках.
Ощущения не отвратительны, скорее непривычны. И я пробую снова. Раз, другой и вот я уже вылизываю мягкую поверхность, замечая, как твердеет член в руке Тамерлан.
Другая уже не делает больно, скорее просто держит, словно я могу сбежать. Словно могу куда-то деться от него теперь. Тем более мне кажется, что я вхожу во вкус, привыкаю совершать поглаживания языком, пока слюна обильно мне в этом помогает.
Даже целую так, если бы это были его твёрдые губы. Любовно. Нежно. Чувствуя, как Тамерлан гладит меня по волосам и хрипло постанывает. Но это только начало, потому что с волос, рука Тамерлана сдвигается к подбородку, а между моих губ вторгся больше палец, раскрывая рот, чтобы толкнуть в него один из мешочков.
И как только всасываю один мешочек, Тамерлан падает на кровать, сжимает пальцами простыни. И я бы упивалась своей властью, если бы не член, внезапно стукнувший меня по лбу.
Через смешок, отодвигаю в сторону, с неподдельным страхом ощущая, каким громадным он стал. И принимаюсь за другое яичко.
Поднимаю взгляд, и тело густо покрывается жаром, потому что он безотрывно наблюдает за моими действиями.
Снова поднимается, берет бутылку и держит над моим лицом. Переворачивает и струйка льется прямо на яйца и мне в рот. Ударяет запахом по вискам и меня еще больше начинает уносить от реальности.
Особенно, когда он не дает мне передышки, а сразу сует головку члена в рот. Этот раз кажется немного легче, правда до того момента пока член не встает полностью.
Мышцы лица уже нестерпимо сводит, но он продолжает дергать бедрам, толкая член все глубже.
Я уже хочу попросить не мучить меня больше, ведь есть другие способы, как друг он заводит член мне за щеку, толкается пару раз и тянет в сторону. Член выходи с чавкающим звуком, после чего Тамерлан заставляет меня подняться.
Даже моргнуть не успеваю, как оказалась животом вниз на пружинистой постели.
— Встань на четвереньки, — раздается позади. В этот момент, сквозь туман алкоголя и удовольствия того, что рядом со мной мой мужчина, меня охватывает невольный ужас.
Неужели все случиться именно так? Неужели он даже не скажет, как я ему дорога? Как давно он хочет меня и заверит в том, что будет нежен и не сделает мне больно?
Пусть он скажет хоть что-то! Потому как я при любой попытке издаю лишь нечленораздельный звук.
Тамерлан встает сзади, но я не выполняю его приказ. Тело отказывается подчиняться командам мозга.
Тогда Тамерлан сам хватает меня за живот и ставит как ему надо.
Взяла себя в руки, собралась, чувствую, что вроде бы готова, я хочу, чтобы он стал моим мужчиной, но что-то не так. Есть ощущение, что в первый раз все должно быть не так.
Может быть поэтому в мозгу так пульсирует от возмущения?
— Я не хочу так… — слова застряли в горле, а когда я слышу шум разрываемой фольги, то понимаю, что ещё секунда и все случиться.
— А как ты хочешь? — спрашивает со смешком, смачно шлепая меня по заднице.
Раз, другой, третий, пока место удара не начинает гореть. А по лицу стекать капли. Откуда слезы, ведь это то, чего я так хотела?!
— Хочу видеть твоё лицо, целовать губы, — скулю, потому что больше ни на что меня не хватает, особенно когда он давит рукой на поясницу и шипит.
— Твои хотелки меня не интересуют. Шире ноги — коленом ударяет мне по бедру и я, инстинктивно подчиняюсь. Но чувствую, что паника нарастает.
Особенно в то мгновение, когда я ощущаю его пальцы прямо на своей промежности, которую я и сама изредка трогаю. Скромно. Нежно.
Но то, что делает он не похоже на это… О скромности Тамерлан знает только по книжкам. Особенно когда оборачивает второй рукой талию, чтобы не дергалась. Но, я все равно сжимаюсь, пытаясь выскользнуть, когда он погружает в меня палец.
Легко, мягко, потому что несмотря ни на что влажная. Такая влажная, что его палец, вращающийся, растягивающий стенки легко скользит внутри. Собирает смазку. Распределяет по нежным трепещущим складочкам.
Неприятно от его грубости, и волнительно одновременно, ведь это мой первый раз.
Внизу живота начинает странно сводить, а пульсация в висках добавляет огня, пока вдруг не слышу грубое:
— Расслабь ты пи*ду!
Он рычит, пальцами вдавливается в плоть ягодицы, неожиданно разводит половые губы в сторону.
Пару раз касается сверх чувствительного комочка, а потом…
Он что плюнул? Прямо туда?
Подумать о произошедшем толком не успеваю и уже в следующую секунду чувствую давление между ног.
Глава 19
Если раньше я могла подумать, что Тамерлана заботит мой комфорт, то в следующий момент такая мысль кажется мне бредом. Потому как давление на щель становится невыносимым.
Но отползти Тамерлан не дает, а мои крики лишь сильнее заводят его, и я ощущаю, как меня пронзает адской, резкой болью. Она выбивает из меня весь воздух. Между ног словно порезали ножом. Уши закладывает. Из груди рвется визгливый крик.
Я кричу, оглушая собственные уши и чувствую, как раскалённая кочерга входит до самого конца и выходит. Входит и выходит. Сначала не так быстро, что вынуждает ощущать каждый миллиметр латексной палки.
Но только я начинаю думать, что ощутила придел боли, как Тамерлан начинает толкаться быстрее и мои глаза застилают слезы, а руки сжимают простыни.
— Хватит… — мой скулеж тонет в его рыке, и я теряю связь со своим телом, падаю на живот. Но его уже мало интересует мое положение, он только сильнее долбит нутро, активно шлепая влажными от моей слюны яйцами о половые губы.
Я закусываю кулак, на который льются слёзы, стараюсь успокоить дыхание и расслабить мышцы.
Алла, Алла, это Тамерлан. Это твой мужчина.
Он просто проверяет тебя на прочность. Он просто дает понять, что нежности не для него. Ему не нужна плакса, ему нужна сильная женщина. И теперь я стала такой. Его женщиной, готовой на все, чтобы он получил удовольствие.
Даже потерпеть боль.
И это смирение с неизбежным животным совокуплением дает что-то другое. Тёмное, аморальное. Боль и любовь к мужчине смешиваются в единый коктейль. Это странное, неизведанное ранее ощущение дает понять, что теперь, пока член таранит меня на полной скорости, я испытываю лишь наслаждение.
Внутри все жжет, словно адский огонь касается мягкой плоти. Лижет языками пламени, сводит с ума так же, как сводит низ живота, пока член с каждым ударом пытается достать до матки. Пальцы покалывает.
А изо рта рвется уже не крик.
Я не сразу осознаю, что Тамерлан сменил позицию, завалив меня на бок. Он высоко задирает мою ногу, что дается мне легко благодаря растяжке и вонзается со звериным шипением.
Дерет безжалостно. Кусает за плечо и каждым ударом бедер выбивает из меня больные стоны.
Ещё. Ещё. Бесконечно. Так долго, что чувствую себя тряпичной куклой, пытаюсь предугадать, когда он устанет, и я смогу прижаться к любимому телу.
