— Антуан, я тебя ненавижу.
— Не надо бросаться словами.
— Я только сейчас поняла, что любила все это время созданный собственным воображением фантом, а не мужчину.
— Успокойся. Все не так плохо. — На его лице играла натянутая улыбка.
— И знаешь, что я тебе хочу сказать? Пропади ты пропадом вместе со своей Натали и вечной любовью к ней! Я желаю тебе однажды очухаться и пожалеть, что за все эти два года ты НИ РАЗУ не попытался узнать меня по-настоящему!
— Ну, Шерли, я прекрасно тебя знаю.
— Черта с два! Я желаю тебе кусать локти и все остальное, до чего сможешь достать, до конца жизни!
С этими словами она развернулась и зашагала прочь.
— Считай, что я уже начал кусать локти!
Вот так. Сегодня она собиралась очаровать одного мужчину, а вместо этого поразила другого. Интересно, неужели Синди была права, когда сказала, что это мама заставила его сделать предложение? Синди!.. Шерли чуть не свалилась на ровном тротуаре. Ей надо срочно позвонить!
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позднее»…
— Да что же это такое? — вслух сказала она, останавливаясь возле лавочки и нажимая повтор.
— Да пусть уж идет, как идет! Все правильно развивается!
— Что, простите? — Шерли в недоумении смотрела на мужчину, который тоже разговаривал по мобильному и в эту секунду зачем-то вскочил со скамьи, уступая ей место.
— Я тебе говорю, не дергай ты никого! Все нормально идет! Слышишь? Алло! — проорал мужчина, удаляясь по аллее.
Вот тебе и ответ «из телевизора»! — подумала Шерли и вдруг улыбнулась. Значит, не нужна ей та синяя бумажка с телефоном незнакомца. Пусть уж все идет, как идет!
Мистер Белли обреченно махнул рукой, когда увидел ее в половине десятого.
— Сегодня что?
— Сегодня я встретила своего будущего мужа…
— А как ты догадалась, что он будущий муж? Старушка-телепат, которую ты спасала на прошлой неделе, помогла?
— Он сделал мне предложение, вот я и догадалась!
— Антуан, что ли? Интересно.
— Поэтому и опоздала! — отрезала она. — А теперь, если хотите, можете меня уволить.
— Да надо было! — лениво отмахнулся мистер Белли. — Эскизы сдай, которые вчера обещала.
И ушел к себе.
Шерли даже немного разочаровалась. Странно начинается утро. Если шеф не наорал — в жизни определенно происходит что-то не то. Теперь у нее не осталось никаких сомнений, что сегодня будет странный день.
А перед Антуаном, честное слово, как-то неудобно получилось. Он прав, нельзя бросаться такими словами. Может, позвонить, извиниться?
С другой стороны «пусть уж идет, как идет»! Шерли нахмурилась. Нет, эта фраза не должна становиться ее девизом.
Она оглянулась в поисках телефонной трубки и вдруг наткнулась взглядом на оставленные вчера записи и четыре изгрызенных карандаша. Блокнот был открыт, плюсы и минусы Антуана — доступны каждому желающему… Шерли подошла, прочитала все и вдруг размашистым почерком, внизу листа, словно подводя итог, написала: «С ним трудно поссориться сразу и насовсем!» И задумалась: плюс это или минус?
С одной стороны, если он так медленно созревает для принятия решений, расставание «по глупости» им не грозит. Это, несомненно, плюс. А с другой — вязкость и инертность Антуана до такой степени сводят ее с ума, что она готова ко всему, лишь бы только побыстрее.
Тогда, может, не извиняться?.. Засунув блокнот и пару карандашей к себе в сумку, Шерли со вздохом вытащила из-под вороха эскизов телефонную трубку и попыталась вспомнить рабочий номер Антуана. Но пока она думала, трубка разразилась в ее руках трелью звонка.
— Не судьба, — сказала она радостно и нажала прием.
— Шерли! Привет! Хорошо, что я тебя застала. — Голос Мишель, как всегда, был бодр и оптимистичен. — Мы с Алисой и Денни сегодня идем… А может, и не идем вовсе. Мы, короче говоря, хотели вас с Антуаном пригласить в гости ко мне. Или в клуб. Мы еще не решили…
— Я не могу, — отрезала Шерли. — Работа. Большой заказ.
— Ты же в субботу жаловалась, что ничего нет и денег мало.
— А сегодня вторник.
— За два дня на фирму обрушилась лавина заказов и самый большой отдали тебе?
— Да.
— Шерли, не гони. Пойдем лучше в клуб.
— Я сказала, что не могу.
В трубке послышалась борьба и раздался голос Алисы:
— Вы поссорились?
— Здравствуй, Алиса. — Шерли поморщилась: эту девушку она всегда недолюбливала. — С кем я поссорилась?
— С Антуаном.
— Нет. Алиса, я не могу сейчас…
— Ты нашла кого-то? — Подруга хихикнула.
— Нет.
— А мне кажется — да.
Это правда. У Алисы всегда был нюх на чужие романы. И еще: можно было не сомневаться, если она узнает о Далласе, то тут же доложит Антуану.
— Если придешь, мы откроем тебе кое-какую тайну… Отдай трубку!.. Мишель!..
Снова звуки борьбы, и снова победила Алиса:
— Знаешь, с кем у нас теперь Мишель встречается?.. А-а-а! Не бей меня!.. С Алексом!!! Медведь и белка! Ужас!.. Не бей меня, предательница!
— Это ты предательница!
— Она бы все равно узнала! Ай!..
По ту сторону телефона началась настоящая потасовка, и, немного послушав, Шерли с улыбкой нажала отбой. Ну и хорошо. Мишель для Алекса — лучшая пара. И он для нее — тоже. Шерли была искренне рада за подругу. Хотя ее собственная личная жизнь пока оставляла желать лучшего…
На этой мысли она нахмурилась и снова начала мусолить во рту один из вчерашних карандашей. Шеф как-то высказался, увидев «плоды» ее творчества:
— Нормальные люди, мисс Бертли, используют карандаши для рисования. Ты же, как прожорливая мышь, используешь карандаши для того, чтобы точить об них зубы. Причем грызешь не с той стороны! Это говорит о том, мисс Бертли, что ты много думаешь и мало рисуешь!
Интересно, куда меня Даллас пригласит? — подумала Шерли, впиваясь зубами в несчастный карандаш.
Ровно в семь часов вечера пунктуальный Даллас позвонил ей на мобильный телефон и сказал, что ждет в машине на площади за углом, в двухстах метрах от офиса. Это была необходимая мера конспирации, оговоренная еще заранее, чтобы любопытные сотрудники не задавали слишком много вопросов, а заодно и не проболтались Антуану. Какие надежды она еще возлагала на Антуана, Шерли сама не могла объяснить, но все же по привычке осторожничала. Да и шеф мог пронюхать про ее «левый» заработок.
Над городом разлился необыкновенный сиреневый вечер. Непонятно почему, но, как только наступила весна в этом году, все вечера стали казаться Шерли сиреневыми. И она, как всякий художник, шла и словно со стороны видела улицу и себя на ней — в любимом сиреневом пальто…
