— Вам надо лечь, — сказал Джонатан.
Дженнифер не поняла, то ли ее компания смертельно наскучила ему, то ли проницательный Джонатан догадался, в каком состоянии находится его гостья.
— Дороти покажет отведенную вам спальню. Вам не придется подниматься по лестнице, поскольку эта комната находится на первом этаже, — добавил он.
От его былого раздражения не осталось и следа. Джонатан говорил доброжелательно, почти добродушно. Он встал из-за стола, и тут же, как по мановению волшебной палочки, в комнату вплыла Дороти. Принимая помощь Джонатана, который подал ей костыли, Дженнифер прятала глаза и изо всех сил старалась не выдать своего волнения. Каждое прикосновение Джонатана смущало ее и доставляло острое наслаждение. Я же взрослая женщина, мысленно твердила она, а веду себя, как школьница, влюбившаяся в строгого учителя.
По непроницаемому, как всегда, лицу Джонатана невозможно было понять, догадывается ли он, какие чувства обуревают его гостью. Когда Дженнифер вежливо поблагодарила за ужин и гостеприимство, он довольно холодно проронил в ответ:
— Не за что.
Осмелившись наконец взглянуть Джонатану в глаза, Дженнифер вдруг подумала, что ей, пожалуй, следовало извиниться за свое поведение. Там, на дороге, она хотя и не по своей вине, но все же ввела Джонатана в заблуждение, выдав себя за другую женщину. Она вспомнила его замешательство, когда он узнал, что перед ним не Джудит Макгивен. Впрочем, Джонатан довольно быстро справился с собой.
— Простите… простите меня за то, что произошло, — внезапно сбивчиво заговорила Дженнифер, понимая всю несуразность своих извинений сейчас, на ходу, когда у дверей ее ждет Дороти, чтобы проводить в спальню. — Мне следовало объяснить все сразу же, как только вы назвали меня чужим именем.
Джонатан широко и обезоруживающе улыбнулся, и Дженнифер подумала, как, должно быть, нелепо сейчас выглядит, стоя с поджатой ногой на костылях посреди роскошной столовой.
— Я должен был сам сразу же все понять, — сказал он.
— Понять? — озадаченно переспросила Дженнифер.
— То есть мой разум должен был подсказать моим чувствам, что их восприятие ошибочно.
Очевидно, на лице Дженнифер отразилось недоумение, потому что Джонатан счел необходимым сделать некоторые уточнения:
— Насколько я знаю, Джудит современная вздорная девица, у которой ни души, ни мозгов. А на дороге я встретил совсем другую девушку.
Дженнифер не сводила с него изумленных глаз, совершенно растерявшись от неожиданного комплимента. Она лихорадочно придумывала, что бы такое ответить, но ничего подходящего в голову не приходило.
— Спасибо, — наконец выдавила она.
— Спокойной ночи, Дженнифер.
Это было сказано обычным ровным тоном, и выражение глаз Джонатана оставалось непроницаемым, но произнесенные им слова почему-то тронули Дженнифер, ей на мгновение показалось, что Джонатан стал немного теплее относиться к ней.
— Спокойной ночи, — тихо ответила она и заковыляла на костылях к двери, у которой ее ждала Дороти.
На пороге Дженнифер обернулась и взглянула на Джонатана, который смотрел ей вслед. Языки игравшего в камине пламени отбрасывали багровые отсветы на его лицо и на волнистые светлые волосы. У Дженнифер вдруг сжалось сердце, и, нервно сглотнув, она быстро заговорила:
— Я уверена, что завтра мне станет лучше, и утром я отправлюсь в коттедж. Если вы не возражаете, я хотела бы, чтобы Рик меня отвез. Я не хочу беспокоить вас, ведь у вас наверняка есть планы на рождественские праздники.
Джонатан пожал плечами.
— Накануне Рождества, в сочельник, сюда съедутся мои друзья, но если к ним прибавится еще один гость, или, вернее, гостья, то я не вижу в этом ничего страшного. Мы всегда наряжаем елку и украшаем дом. Может быть, вы примете в этом участие?
Дженнифер подумала, что он приглашает ее остаться на праздник лишь из вежливости, а на самом деле с нетерпением ждет, когда она оставит его в покое.
— Спасибо, но я уверена, что завтра утром смогу уехать из вашего гостеприимного дома, — сказала она твердо и, кивнув на прощание Джонатану, последовала за Дороти.
Ковыляя по коридору, Дженнифер думала, что завтра утром, как бы сильно ни болела лодыжка, она покинет этот дом и больше никогда не увидит Джонатана Фергюсона. Ей стало вдруг очень грустно, но Дженнифер постаралась взять себя в руки. О чем она сожалеет? Ей будет хорошо в коттедже. Дженнифер представила, как приятно отдохнет: будет читать книги, отсыпаться и вообще сможет распоряжаться временем по своему усмотрению, потому что будет сама себе хозяйкой.
— Вот ваши комнаты, дорогая. По существу, это небольшая квартира, — сказала Дороти, открывая дверь, расположенную в конце коридора. Она посторонилась, пропуская Дженнифер. — Предыдущий владелец поместья, по проекту которого и был построен дом, предполагал, что в этих покоях будет жить его старая тетушка. И, действительно, она занимала их до самой смерти. А теперь мы размещаем в них наших гостей, которым по той или иной причине неудобно подниматься по лестнице. Сейчас я включу свет и… Ах, негодник!
Последнее восклицание изумило Дженнифер. От неожиданности она чуть не уронила костыли, на которых стояла. Проследив за сердитым взглядом Дороти, Дженнифер заметила, что у горящего камина на пестром ковре, почти сливаясь с ним, лежит большой полосатый кот. Подойдя решительным шагом к нарушителю порядка, экономка взяла его на руки и вынесла в коридор.
— Мои кошки никогда не входят в комнаты, — заявила она и, снова приблизившись к камину, подложила дров в огонь.
Дженнифер тем временем уселась в удобное мягкое кресло.
— Этот плут так и смотрит, как бы набезобразничать, — ворчала Дороти. — Стоит только отвернуться, и он уже стремглав бежит наверх и забирается в какую-нибудь спальню, чтобы улечься там прямо на кровать.
Возмущению Дороти, казалось, не будет конца. Дженнифер слушала ее с возрастающим недоумением.
— Так чей же это кот? — в конце концов не вытерпела она.
— Соседский. Он был любимцем старика Тимоти, деда Джудит, понимаете? Господин Джонатан узнал, что всех домашних животных после смерти старика должны усыпить, и распорядился, чтобы их привезли сюда.
— Всех до одного? — с изумлением спросила Дженнифер, припомнив, что Джонатан говорил о несчастных курах и старой корове.
Дороти кивнула.
— Да, всех. Но с остальными нет никаких проблем. Скуппи, старая овчарка Тимоти, привязалась к Рику, и теперь они неразлучны. Когда он в отъезде, она вполне довольствуется жизнью в теплой конуре. Куры и корова живут в хлеву, где им и положено. Они сыты и ухожены. Но этот кот — просто исчадие ада! Он избалован и делает все, что ему вздумается. В доме Тимоти ему ни в чем не было отказа, вот он и обнаглел.
