собственное бессилие. Сближает ли телефон? Или делает только хуже? Протягивает ли незримые цепи, бросая якорь? Или строит немыслимые стены, через которые не перемахнуть?
Черт его знает! Во всяком случае, Алексей Романович Берг-Соколовский в единственном был уверен – телефон он ненавидел. Чаще всего за то разочарование, которое испытывал, принимая чужие звонки. Чуть реже – за то, что так и не научился не чувствовать бешеного волнения, когда звонил главный номер в его жизни. Или когда набирал его сам.
Сидишь эдак в машине на углу улицы. Глядишь на ровные ряды домов за высокими заборами. Крыша веселого вишневого цвета, над которой ярко горит фонарь. Темнеет раньше. Сентябрь сухой, теплый. Но времени уже почти одиннадцать. И какая разница, когда там потемнело?
22:50. Поздновато для праздного звонка. Для самого важного звонка в жизни, может быть, в самый раз. И только сегодня.
Берг-Соколовский сунул руку в карман куртки. Достал телефон. Сглотнул. Выдохнул. И набрал номер жены.
- Что-то случилось? – ее голос был взволнованным.
- Случилось! – пытаясь подавить вибрацию в области грудной клетки, радостно ответил он. – Восемнадцать лет назад на свет появилась Даниэла Ляпкина!
- Ммм, - она облегченно выдохнула. – Ну да, великое событие.
- Ну, скажем прямо, не самое незначительное. Гости ушли?
- Ушли.
- Мелочь улеглась?
- Совсем мелочь – да, Денис обещал через 20 минут. У него там… миссия, что ли… Ну а Марик, - голос погрустнел, - ты и сам догадываешься.
- Догадываюсь… Ладно… но ты сейчас свободна?
- Чего ты хочешь? – настороженно спросила Даниэла.
Снова сглотнул. Мысленно включил в голове «Лебединое озеро». И как мог спокойно, пытаясь ничем не выдать того шквала, что в нем сейчас проносился, ответил:
- Ну как чего? Вообще-то, карета для принцессы давно подана. Ты же не собираешься на собственное восемнадцатилетие лечь спать в одиннадцать?
- Я после душа… День был долгий, - ответила она устало и надолго замолчала. Но потом быстро добавила: - Может, зайдешь?
- А Марик?
Она снова вздохнула.
- Хорошо, я сейчас выйду.
Минут через десять скрипнула калитка. Берг-Соколовская в старых светлых джинсах, которые наконец-то снова на ней застегивались, и легкой куртке подошла к машине. Волосы были отрезаны чуть короче, чем обычно, и по-новому кудрявились химическими локонами.
Леша выскочил ей навстречу с веселой улыбкой и с букетиком фиолетовых хризантем. Вид его был уставшим, но он бодрился. Это бросалось в глаза.
- Привет, - просто сказал он.
- Привет, - улыбнулась Даниэла в ответ, - но… это вовсе не обязательно было.
- Обязательно. Это всегда обязательно, - он протянул ей букет и открыл дверцу машины. – Разрешите пригласить вас на прогулку, принцесса!
Она взяла цветы и села в машину, странным образом чувствуя себя именно восемнадцатилетней, когда столько еще всего было впереди. Теперь впереди больше не осталось ничего, но об этом можно и забыть на полчаса.
Они ехали на Набережную. Так уж было заведено. Класса с седьмого. Да, да… Именно с седьмого. Накануне Леша Берг-Соколовский подрался с одноклассником, потому что тот подглядывал за Ляпкиной через дырку в стене между мужским и женским душем в бассейне. Это стало достоянием всей школы. И Данькин «позор». И Лешкин фингал. Самое смешное, если бы драки не было, всё равно все бы узнали. Голобородько болтал бы. Но так история приобрела еще большую скандальность.
Следующий день был днем ее рождения. Она в школу не пришла. Нелепость какая-то – почему девочкам стыдно за гадкие шалости мальчиков? После уроков Леша сторожил ее под подъездом. Она не показывалась до самого вечера, хотя он точно знал, что она видела его в окно. И только потом, когда он уже потерял надежду дождаться и сунул ободранные на клумбе фиолетовые хризантемы в сквозную трубу какого-то турника, услышал за своей спиной: «Цветы-то за что?»
После они долго-долго гуляли, пока не дошли до самой Набережной. И в тот момент, когда она наклонилась над водой, чтобы приманить булкой утку, он вдруг понял, что когда вырастет, обязательно сделает все на свете, все, что угодно, только бы она полюбила его. Тогда все давалось легко, хотя совсем недавно весь мир представлялся страшной трагедией.
И они подружились. Самая красивая девочка в школе. И мальчик, на которого она не обращала внимания много лет – с того дня, как ее пересадили ближе к доске во
