— Как долго вы пробудете здесь? — спросил Мигель, налив себе бренди и сделав большой глоток.
— Наверное, не меньше недели. У меня есть план работы, и, только начав, можно понять, как скоро я управлюсь с делами. Между прочим, Тони тоже здесь.
Мигель сел на софу и откинул назад голову, ослабив галстук. Похлопав по месту рядом с собой, он попросил:
— Присядьте на минутку. Я сейчас слишком устал, чтобы взбираться по ступенькам. Я на ногах больше суток. — Он закрыл глаза и сделал еще один глоток бренди.
Анни мгновение поколебалась, но он выглядел таким усталым, что она, решившись, опустилась на софу рядом с ним, подобрав под себя босые ноги.
Уловив движение рядом, Мигель слегка приоткрыл глаза и посмотрел на нее.
— Расскажите мне о том, что вам предстоит сделать, — предложил он и снова закрыл глаза.
Анни стала рассказывать о том, что ей предстояло сделать в ближайшие дни, но через минуту, поняв, что не получает никакого отклика, резко остановилась.
— Вы заснули? — спросила она подозрительно.
— Нет.
— А у меня сложилось другое мнение. Вам нечего сказать о свадебных планах?
— Нет.
— А о чем же вы так глубокомысленно думали?
— Черт побери, Анни, я думал о том, как выбрать момент и поцеловать вас.
Он сел и, поставив стакан на стол, повернулся к ней.
— А ваша невеста? — запротестовала она, чувствуя знакомый жар в крови. — Ведь вы помолвлены или вы уже забыли?
— Но не женат. И я не прошу вас спать со мной. Я ни с кем не спал с того времени, как обручился.
Она улыбнулась: Мигель произнес это так важно, как будто это было большим достижением, за которое он хотел, чтобы его похвалили. Одна только мысль, что он скоро будет спать с Кончитой, причинила ей боль.
Он потянулся к ней и, не встречая сопротивления, посадил на колени, его пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы, и, играя с бантом, закреплявшим их, он развязал ленту, позволив локонам упасть на плечи мягкими блестящими волнами.
— Нет, — сказала она, отстраняясь.
— Что значит один поцелуй между друзьями? Ведь ты целуешь Тони, не так ли?
— Да, но это совсем другое, — прошептала она, пытаясь увернуться.
— Почему?
Он коснулся губами ее глаз, и у Анни голова пошла кругом.
— Мне и в голову не приходило, что мы друзья, — сказала она тихим голосом, проводя пальцем по его бровям.
— Ты самая чарующая женщина, которую я знаю. Ты споришь со мной на каждом шагу, делаешь все, что в твоих силах, чтобы быть неприятной мне, и все же привлекаешь меня так, как никто и никогда до тебя.
— Майкл, — сказала она дерзко и нажала ему пальцем на нос.
В его глазах сверкнуло раздражение, но он тут же мягко засмеялся:
— Видишь, ты умышленно сердишь меня.
Мигель покрывал ей лицо легкими, быстрыми поцелуями, стараясь увлечь ее своей страстью. Анни с упоением отдавалась наслаждению, чувствуя, что его руки нежно гладят ее плечи. Она находилась в опасной ситуации и знала это. Голос разума подсказывал, что ей лучше было бы вернуться в свою комнату. Да, она так и сделает, но только через минуту. А пока она ласкала Мигеля, упиваясь его особым мужским запахом, ощущая игру его мускулов. Слегка приподняв, Мигель бережно опустил Анни на диванную подушку и склонился над ней.
— Не надо, Мигель, — прошептала она и ответила на его поцелуй.
Это не было похоже ни на один поцелуй, который она когда-нибудь получала. Рот Мигеля был горячим, влажным и требовательным. Умело он приоткрыл ее рот, удлиняя удовольствие и слегка покусывая ее губы. Не в силах сдерживаться, Анни двинулась, чтобы схватить его голову и прекратить сладкую пытку, которой он ее подвергал. Одна рука легла ему на шею, и под ладонью она почувствовала сильное и быстрое биение его пульса, другая же гладила густые волосы, стараясь удержать его как можно дольше.
Он дерзко проник в ее рот, заставив Анни почти задохнуться от наслаждения и ответить ему с такой же страстью. Требовательные руки шарили по ее телу, по мягкому велюру халата, по спине, сжали круглые ягодицы, поднялись вверх, чтобы освободить ее набухшую грудь из-под плотной ткани халата.
Анни была слишком поглощена поцелуем, чтобы возражать против путешествий его руки. Ее тело безумно хотело большего, прикосновения к обнаженной коже заставили девушку застонать.
Мигель на секунду ослабил свои объятия и слегка отстранился, в этот момент Анни глубоко вдохнула воздух. Совсем потеряв голову и чувствуя только биение крови в висках, она страстно желала одного — потянуть поясок и сбросить халат.
Мигель внимательно смотрел на растрепанную красавицу, на ее разметавшиеся по плечам волосы, ставшие мечтательными глаза и напухший от поцелуев рот. Рука Анни легла ему на пальцы, чтобы остановить его, когда он нежно принялся ласкать ее обнаженную грудь. Рука Мигеля сплелась с ее, и он поднес кончики тонких пальцев к своим губам.
— Никто никогда меня так не целовал, — сказала она, не в состоянии думать последовательно или сделать хоть одно движение, чтобы уйти. Она действовала так, как хотел Мигель Донварес. Точно так же, как и все его другие женщины. Внезапно она села.
— Надеюсь, что это правда. А в чем теперь дело?
Он удержал ее за пальцы, его голова снова откинулась на софу.
— Нам не следует делать это здесь, в доме твоей ма… сеньоры Донварес.
— Мария Донварес — моя мать во всех смыслах, кроме рождения. — Он встал и позволил ей подняться. — Опять ты напоминаешь мне о том, что во мне течет английская кровь, то, что я хочу забыть. Ты делаешь это со злости?
— О чем ты говоришь?
Переход от любви к спору был для Анни слишком неожиданным. Что она опять сказала не так?
— Иди спать, Анни. Поздно, и я устал. — Он отвернулся и подошел к бару за следующим стаканом бренди.
— Да, сэр. Слушаюсь, сэр. Сделаю так, как вы приказали. Вы — чертов диктатор. Спокойной ночи.
Она выскочила из комнаты и взлетела уже до середины лестницы, когда поняла, что Мигель устремился за ней. Вздрогнув, Анни побежала так, как будто бы за ней гнался сам дьявол, но он поймал ее как раз перед дверью.
— Я не диктатор, а просто мужчина, желающий тебя…
Он грубо толкнул ее к стене, и его рот устремился к ее губам. Анни боролась с ним, пытаясь ускользнуть, но он был сильнее. Атака продолжалась недолго, и она сдалась, уступая и покоряясь ему, желая снова почувствовать головокружение.
Наконец он разжал руки, в последний раз провел по ее груди и, отстранившись, произнес охрипшим голосом:
— Иди спать, — и шагнул назад.
Без единого слова она взялась за ручку и проскользнула в свою комнату. Перед тем как закрыть дверь, Анни прошептала распухшими губами:
