— Ты что, работала без шляпы?
Она виновато пожала плечами.
— Я забыла ее надеть. Так хорошо быть на свежем воздухе с лошадьми.
Он осторожно взял ее за подбородок.
— С техасским солнцем шутки плохи. Еще обгоришь!
— Я больше не буду!
— Болит?
Она поморщилась.
— Просто немного горит.
— Крем от ожогов ты, конечно, купить не удосужилась?
— Ой! Забыла!
— Пошли, у меня где-то есть.
Мария с любопытством осматривала комнату Джуда. Постель была наспех застелена простеньким зеленым покрывалом. На комоде стояло старинное китайское фарфоровое блюдо. Рядом возвышался высокий керамический светильник. По обе стороны большой дубовой кровати на тумбочках стояли лампы в форме подков. На стуле грудой были навалены какие-то вещи, под кроватью валялись носки.
Джуд тоже озирался, испытывая неловкость за беспорядок в комнате. Почему-то ему вспомнилось ранчо в Монтане, тот вечер, когда он держал Марию в своих объятиях, растворяясь в ней без остатка. Он никогда в жизни не поступал так импульсивно. Он ведь знал, что не собирается оставаться там надолго. Связался черт с младенцем, вот как это называется! Теперь приходится расхлебывать.
Он открыл верхний ящик и достал тюбик с кремом.
— Тебя намазать?
Она кокетливо отказалась:
— Я справлюсь, спасибо.
Собственно, предлагая свою помощь, Джуд немножко лукавил, потому как внимания требовали только лицо, шея и руки. Но ему очень хотелось провести эту «операцию» самому.
Когда он целовал Марию, то чувствовал что-то особенное. И сейчас почему-то был уверен, что, если прижмет ее к себе, она не будет сопротивляться.
Мария облизнула губы, видимо думая о том же, о чем и Джуд. Но он решил не торопить события и отступил назад.
— Приму-ка я душ, — севшим голосом произнес он, ругая себя за то, что в присутствии Марии теряется и не знает, как себя вести.
— Ты надолго? Я схожу вниз выпить лимонада и вернусь, — сказала она.
Когда Мария вышла из его комнаты, он едва сдержался, чтобы не броситься за ней. Но его упрямство победило, и он остался на месте. Они не в Монтане.
Когда Мария вертелась перед зеркалом в мастерской Фло, она с трудом узнавала себя в отражении. Черное платье из тафты было более модным, чем все, что она когда-либо носила. Юбка была узкая и короткая, а верх свободный — чтобы скрыть заметно округлившийся животик. Обновка была совершенно непрактичной. Несколько недель назад Мария не стала бы это носить вообще. Но она сумела купить материал и застежку-молнию за деньги, которые выиграла в конкурсе. Из своих сбережений ей пришлось только взять немного на туфли и фен для волос. О… и еще на помаду, и лак для ногтей. Но теперь она чувствовала себя готовой встать между Джудом и Шелби. Это — то, что было важно.
В дверь постучали.
— Тетчер тебя ждет, — прошептала Фло, которую посвятили в тайну поездки. Джуду они решили ни о чем не говорить.
Взяв маленький кошелек из тафты, украшенный атласным шитьем, и поправив прическу, Мария спустилась в гостиную.
Когда Тетчер увидел ее, то расплылся в широкой улыбке.
— Великолепно! Хоть сейчас на обложку модного журнала!
Она рассмеялась.
— Вы тоже прекрасно выглядите.
Тетчер надел строгий темно-коричневый костюм, бежевую рубашку и шелковый галстук.
— Все ахнут, когда мы появимся! Побудем там недолго, а потом улизнем.
Чем ближе они подъезжали к дому Шелби, тем больше Мария нервничала. Наконец они добрались до места. Особняк был огорожен забором.
Тетчер остановил машину возле главного входа. Дворецкий с поклоном приветствовал гостей. Тетчер вручил ему ключи и повел Марию к крыльцу. Внезапно лицо его перекосилось, он остановился. На лбу выступили капельки пота.
— Вам плохо? — встревожилась она.
— Не обращай внимания. Съел, наверное, что-нибудь не то.
— Вы съели что-нибудь, чего вам нельзя?
— А черт его знает! Пошли, вроде отпустило.
Распахнулась стеклянная дверь, и горничная проводила их внутрь.
Тетчер вытер лоб носовым платком и положил его обратно в карман.
— Весь взмок из-за этого чертова подъема. Сниму-ка я пиджак.
Мария взяла его под руку. Они не виделись с Джудом с того дня, когда он дал ей крем от ожогов. Разумеется, меньше всего он ожидает встретить здесь ее.
Гостиная по размеру напоминала небольшой танцзал. Народу собралось человек пятьдесят. В углу, играло трио музыкантов. Несколько пар танцевали. Вдоль стен стояли оттоманки, на которые были брошены подушки, расшитые в индейском стиле. На стенах висели акварели на ковбойские темы. Кованые канделябры украшали зал.
Мария не слишком хорошо представляла, чего она ожидает от этого похода. Впрочем, никто не смотрел на нее как на нежданную гостью. Народ подходил к Тетчеру здороваться, он представлял ее как приятельницу своего сына, которая помогает Джуду с работой.
Когда принесли шампанское, Мария отказалась, а Тетчер взял бокал и начал жадно пить.
Мария укоризненно покачала головой. Старик прошептал ей на ухо:
— Не хмурься, я только один бокальчик.
Что ему скажешь? Он был взрослым человеком и мог сам позаботиться о своем здоровье. Единственно, что она сделала, так это предупредила, что, если он решит смешивать напитки, она немедленно вернется домой.
И тут ее сердце забилось, как пойманная птичка. Чуть поодаль стоял Джуд и буквально сверлил ее взглядом. Она машинально отметила, что ему очень идут накрахмаленная белая рубашка с расстегнутым воротом и черный джинсовый костюм.
Подойдя к ним, он обратился к отцу:
— Я не знал, что ты придешь не один.
— А ты не спрашивал. Не мог же я позволить молодой леди сидеть дома и скучать, когда все веселятся!
Джуд пристально осмотрел Марию с головы до ног.
— Кажется, скучать не придется. — Потом, грубо схватив ее за локоть, он произнес: — Нам надо поговорить.
— Погоди, сынок, я только станцую с ней разочек. А то сейчас все набегут и уведут нашу прекрасную даму.
Выражение лица сына заставило Тетчера замолчать. Мария опять оказалась между двух огней. Это совершенно не входило в ее планы.
— Ничего, потанцевать вы успеете! — зловеще произнес Джуд. — Именно об этом я и хочу поговорить с ней.
Тетчер было сдвинул брови, но Мария улыбнулась, глазами давая понять, чтобы он не вмешивался.
Джуд провел ее мимо заставленного едой стола, мимо барной стойки, мимо комнаты, где веселились гости. Наконец они оказались перед какой-то закрытой дверью. Открыв ее, он втащил Марию внутрь. Комната была облицована деревянными панелями, на стенах висели полки с книгами. В углу стоял кожаный диван.
