— Между прочим, в Нью-Йорке я забронировал номер на двоих в гостинице недалеко от аэропорта, — словно не слыша ее слов, продолжал Джеймс. — Так что нам никто не будет мешать. Мой самолет прибудет за нами завтра утром.
Николь покоробило от одной мысли, что она может остаться с Джеймсом на ночь в одной комнате.
— Твой самолет? — рассеянно повторила она.
— Да, маленький, двухмоторный, — охотно пояснил он. — С тех пор как я получил удостоверение пилота, я предпочитаю летать на нем самостоятельно. В нескольких метрах от нашего дома небольшой аэродром, я приказал построить его, чтобы без задержек летать на заседания совета директоров. Так что завтра утром мы будем уже в нашем родовом имении.
Джеймс Дукарт решил все за них обоих. В его планах нет места ее негодованию и сопротивлению. Он просто появился, поразил ее родителей толщиной своего кошелька, стремительно заручился их согласием и женился на ней.
Только сейчас Николь до конца осознала, кто ее новоявленный муж. Он богат настолько, что смог позволить себе жениться на ней против ее воли. Богат настолько, что сможет держать ее взаперти, сколько ему заблагорассудится. Он считает себя вправе распоряжаться ею по своему усмотрению.
Несмотря на яркое теплое солнце, Николь почувствовала озноб, даже руки ее дрожали.
По дороге домой она не проронила ни слова. Джеймс продолжал слушать свою идиотскую музыку кантри, весело отстукивая такт особо понравившихся мелодий.
Скрестив на груди руки, Николь внимательно смотрела в окно. Она не должна нервничать. Нужно беречь силы для главного боя, который произойдет уже этой ночью.
Николь сразу узнала стоящий напротив парадной двери грузовик. «Линос» — любимая кулинарная компания ее матери!
Джеймс внимательно разглядывал огромные буквы на белоснежном кузове автомобиля.
— Не слишком ли много для скромного домашнего торжества? — насмешливо произнес он. — К тому же я не люблю все эти заказные обеды. Не лучше ли было отправиться в ресторан?
— «Блюда, приготовленные „Линос“, — самого высокого качества», — сухо повторила Николь рекламный девиз компании. — Все наши знакомые пользуются их услугами в торжественных случаях.
— Извини, дорогая, но меня мало волнует мнение ваших знакомых, — довольно грубо оборвал ее Джеймс. — И если твои родители…
— Моя мама хотела сделать нам приятное, — чуть не плача от обиды прошептала Николь. Только теперь она вдруг обнаружила, с каким трудом Джеймс пробирается к их дому сквозь плотный ряд припаркованных по обеим сторонам дороги автомобилей. — Хотя, скорее всего, сегодня они решили не ограничиваться «узким кругом семьи»… — в замешательстве пробормотала она.
Джеймс с ужасом повернулся в ее сторону.
— Ты хочешь сказать, что… — начал он.
— Вот именно, — кивнула утвердительно Николь. — За время нашего отсутствия мама пригласила практически всех на нашу с тобой свадьбу!
Она сжала губы от негодования.
— И это после того, как я заявил, что не хочу устраивать пышные празднества?
Он грозно нахмурил брови.
Дух противоречия снова проснулся в ней.
— А почему бы и нет? Ведь уже завтра ты собираешься заточить меня в своем дурацком доме, — напомнила она ему. — К тому же мой отец — сенатор! Положение обязывает его устроить для своей единственной дочери хотя бы достойные проводы из родительского дома.
— О господи! — совершенно не слушая ее, продолжал сокрушаться Джеймс. — Никак не ожидал, что такое возможно — всего за несколько часов они успели оповестить о нас весь город.
— Ты еще очень плохо знаешь свою тещу, — усмехнулась Николь. — А я-то удивилась, почему она так быстро сдалась. Это сразу должно было вызвать у меня подозрение: ведь она всегда мечтала устроить мне пышную свадьбу. Теперь понятно, зачем она так настойчиво выпроваживала нас из дому. Как только мы вышли за порог, она бросилась к телефону.
— Неужели все эти машины принадлежат вашим гостям? — Он с ужасом указал ей на бесконечную вереницу припаркованных автомобилей. Его растерянность сменилась наконец негодованием. Честно говоря, первоначально он собирался сразу увезти молодую жену в свое имение. Лишь из уважения к сенатору он согласился на небольшой семейный ужин перед отъездом. Но такое!
— Я ненавижу светские сборища, даже если и знаком со всеми гостями! — прорычал Джеймс. — А теперь я должен принимать поздравления от всей этой толпы!
— Но эти люди — друзья нашей семьи, — попыталась образумить его Николь.
— А что, если бы у твоей матери было больше времени на подготовку? Подозреваю, она пригласила бы сюда пол-Америки.
— Возможно, — холодно парировала Николь. — Не забывай, что ты не слишком до этого раздумывал, прежде чем дать согласие взять в жены незнакомую тебе женщину!
Джеймс приподнял брови.
— Кажется, ты не очень сильно расстроилась, обнаружив здесь столпотворение? — хмуро заметил он.
— Ты злишься от одной только мысли, что тебе предстоит провести вечер в кругу незнакомых людей, — с горечью заметила девушка. — Кажется, я готова умереть, только бы не появляться там в твоем обществе. Миссис Дукарт — это звучит просто отвратительно.
Поспешно распахнув дверь автомобиля, она стремительно бросилась к дому. Джеймс неторопливо закрыл машину и направился следом за ней. Взяв ее за руку, он уверенно распахнул входные двери.
— Разве ты не собираешься обнять меня, — прошептал он ей в ухо. — Не забывай, мы с тобой безумно влюблены друг в друга. Ведь сегодня день нашей свадьбы.
Николь покраснела от злости. Его уверенный тон приводил ее в бешенство. А ведь она всегда отличалась железной выдержкой! Никому и никогда не удавалось вывести ее из себя. Но Джеймс Дукарт… Вместо того чтобы с высокомерной холодностью осадить этого наглеца, она краснеет и смущается, как школьница.
Тяжело вздохнув, она попыталась успокоиться. Но от прикосновения его сильных рук мысли рвались и путались…
Вот сейчас она сильно толкнет его в грудь. Не удержав равновесия, Джеймс кубарем покатится вниз по мраморной лестнице и нелепо растянется на земле. Или нет, лучше она…
Его пальцы еще крепче сжали ее запястье. Николь зажмурилась. Она опять почувствовала нарастающую внутри нее волну незнакомого, пугающего своей глубиной желания.
С трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от переполняющих ее эмоций, она еще крепче прижалась к его сильной груди. Джеймс медленно поднес ее руку к губам, поцеловал и нежно взглянул ей в глаза.
— Нет! — Николь резко отдернула руку. Все тело ее горело и дрожало от страсти. Опустив глаза, она пыталась придать своему голосу уверенность. — Не прикасайся ко мне!
