– Задавай.
– Помнишь, я зашел к тебе в тот день, после экскурсии. Ты плакала. Почему?
Хэлли заметно расслабилась.
– Я смотрела на фотографию. Там мои родители и я. Родителей уже больше нет в живых, они погибли в автокатастрофе, когда я была еще совсем маленькая. Меня вырастили бабушка и дедушка, и иногда... – Хэлли замялась, и Марк понял, что она пытается совладать с собой.
Он отпустил локон девушки и взял ее руку в свою, большую, сильную.
– Ну же, продолжай, – мягко произнес он.
– Не хочу преувеличивать или делать из этого трагедию, но иногда мне бывает очень тяжело. Кажется, что ноша непомерно тяжела – музей, дом, все семейное наследство на мне. Хочется, чтобы они, родители, были здесь. – Хэлли неловко пожала плечами. – Я, конечно, уже слишком взрослая для того, чтобы постоянно обращаться к маме и папе, но все же это так.
Он пожал ее руку.
– Я не думаю, что человек может выйти из того возраста, когда ему нужны утешение и поддержка.
Хэлли почувствовала, насколько Марк силен духовно. Она вдруг ощутила такую безопасность, такое спокойствие, что ей захотелось прижаться к нему и свернуться у него на груди. Когда Хэлли находилась рядом с ним, ей казалось, что он – ствол большого дерева, который был здесь всегда и будет всегда, и не нужно бояться, что он упадет или разрушится.
С Фредом она никогда не испытывала подобных чувств. Ей нравилась компания ее бывшего жениха, но вместе с тем она всегда сохраняла независимость от него, можно сказать, отстраненность.
– А когда тебе нужна поддержка и утешение, к кому обращаешься ты? – спросила она у Марка.
Ее вопрос, казалось, поверг его в глубокое удивление. Он нахмурил густые черные брови.
– Мне не нужно утешение.
– Никогда? – Марк пожал плечами в ответ, а она улыбнулась. – Это, наверное, синдром настоящего мужчины? Настоящие мужчины ни в чем не нуждаются, и все в таком духе?
Марк задумался.
– Возможно. Если что-то не ладится, я занимаюсь спортом или хожу в бар, чтобы отвлечься от проблем за кружкой пива. Мужчины и женщины по-разному подходят к решению проблем.
– Я согласна, что проблемы мы, конечно, решаем по-разному. Но все мы – люди, а я считаю, что все люди, независимо от их пола, испытывают одинаковые чувства.
Он легонько сжал ей руку и пробормотал:
– Когда ты рядом, я испытываю много чувств.
Хэлли задержала дыхание. Она могла поклясться, что слышит, как ее сердце колотится в груди.
– Правда?
Он кивнул и с нежностью посмотрел на нее.
– Не могу передать, как я счастлив, что ты наконец все рассказала. Мне стало намного легче. А тебе?
Марк улыбнулся, но Хэлли было не так весело. Внутри нее все сжалось.
– Да, – сказала она, хотя это было правдой лишь отчасти. – Мне стало значительно легче.
Что-то теплое и мягкое защекотало щеку, Хэлли прижала плечо к уху, чтобы поймать это тепло.
– Хэлли, – позвал ее низкий мужской голос. – Проснись, Хэлли. Мы уже дома.
– Что? – сквозь сон пробормотала она, раскрыла глаза и попыталась понять, где находится.
Хэлли сидела в машине Марка, сам он был рядом и улыбался ей. Его рука, теплая и нежная, гладила ее щеку.
Она провела рукой по лицу и облизала губы.
– Должно быть, я заснула.
– Да, как только мы выехали из ресторана. Похоже, тебе давно уже нужен был хороший сон.
Хэлли закрыла рукой рот.
– О боже, я не разговаривала во сне?
Марк усмехнулся.
– Нет. Ты просто спала и выглядела такой умиротворенной, что я не хотел тебя будить.
– Что ж, спасибо, – вздохнула она с облегчением. – Ты прав, мне было просто необходимо поспать.
– Похоже на то. – Он еще раз провел пальцем по ее щеке, потом, прежде чем она успела что-то сказать, открыл дверцу, выбрался наружу и подошел к ее дверце.
– Зачем же ты вышел? – запротестовала она. – Ты ведь промокнешь.
– Настоящий мужчина не боится промокнуть, – ответил он с улыбкой. – У меня здесь где-то в машине должен быть зонтик. Давай я его достану для тебя.
Крупные капли падали на его густые черные волосы и катились по лицу, но он не обращал на них внимания.
– Не надо. Я люблю дождь. – Хэлли вылезла на обочину, закрыла глаза и подставила лицо к небу. После глубокого сна прохладные капли приятно освежали. – Обед был просто восхитительный. Спасибо большое.
– Не стоит благодарности. Мне он тоже доставил удовольствие. Может, лучше нам зайти под крышу, пока ты не промокла?
Он взял ее за руку, и они пробежали по дорожке, ведущей к дому. На крыльце они остановились и повернулись друг к другу. Хэлли не хотелось расставаться с ним. И что-то подсказывало ей, что он тоже не торопится проститься.
Словно в подтверждение ее догадки, Марк скривил губы в слабом подобии улыбки и нехотя проговорил:
– Ну, мне пора идти. Нужно побыстрее отвезти подсвечники в лабораторию. Но ведь мы еще увидимся сегодня, правда?
– Сегодня? Когда?.. Боже мой, я совсем забыла.
– Значит, хорошо, что я заговорил об этом. Ведь в приглашении было сказано, что ты – одна из организаторов.
– Это не совсем так. Я на самом деле ничего не делаю. Моя задача в том, чтобы явиться. Организаторами считаются все потомки семей-основателей. Придешь?
– Чтобы я пропустил сто двадцатый юбилей в честь образования города Промис? Да никогда в жизни! Пообещай, что ты станцуешь со мной танец-другой.
Его предложение немного смутило ее. Но было очень приятно.
– Да, конечно. Хорошо. Увидимся. Спасибо еще раз, – сказала она, махнула на прощание рукой и скрылась в доме.
Телефон надрывался на столике. Хэлли схватила трубку.
– Алло?
– Хэлли?
– Трейси?! С тобой все в порядке?
В трубке раздались громкие рыдания, но Трейси удалось-таки сказать «да».
В изнеможении Хэлли опустилась в кресло, пытаясь взять себя в руки и утихомирить разыгравшиеся противоречивые чувства – гнев и облегчение.
– Я так за тебя волновалась. Где ты? Что случилось?
– Все нормально, – всхлипывая, ответила Трейси, – но я так глупо вела себя.
– Значит, ты все-таки причастна ко всей этой истории с ограблением?
– Нет. То есть, не совсем. Только частично. Понимаешь, – снова всхлипнула она, – я рассказала этому парню про деньги, и про то, как я хочу их получить, и про то, как злюсь на тебя, что ты мне не даешь этих денег. А он спросил: «Почему бы нам не взять кое-что, чтобы преподать урок твоей сестре?» И тогда это показалось мне неплохой идеей.
У Хэлли заныло сердце. Это показалось хорошей идеей? Причинить ей боль, испугать и так расстроить?
Трейси, словно читая ее мысли, робко добавила:
