— А ты не будешь есть? — спросил Девлин.
— Нет.
— Хорошо выглядишь. Это на тебе что-то новое?
— Да.
Николь не хотелось на него сердиться. Она ожидала его возвращения с большим нетерпением, чем могла себе представить, а он все испортил своим напором и бестактностью. Она поняла, что он все еще не доверяет ей.
Девлин откусил свой сэндвич, а затем неожиданно заявил:
— Мне не нравится Марк.
— Я уже поняла это. Именно Марк или любой другой мужчина?
— Я не видел тебя с другими мужчинами, поэтому не могу ответить на вопрос. Ты сама пригласила его туда?
— Он появился прямо перед окончанием моей смены.
— Без приглашения?
— Без. Он очень волновался. Я не звонила ему с тех пор, как он узнал… про нас. Про ребенка. Я не дала ему мой номер телефона.
— Почему?
Она пожала плечами.
— Николь, почему ты не дала ему номер?
— Думаю, чтобы избегать его.
— Тебе было стыдно?
— Может быть, чуть-чуть.
— Отчего?
— Оттого, что я забеременела, — сказала она тоном, который Девлин, как она считала, должен понять. Ведь глупо в наши дни и в таком возрасте случайно забеременеть.
— Ты смущаешься из-за меня?
Николь пришлось минутку подумать, прежде чем ответить:
— Я не могу тебя понять. Ты говорил, что не скажешь отцу про ребенка в присутствии Марка, но затем поступил именно так. Ты едва знаешь меня, и все-таки показываешь на людях, что я твоя.
— И я тоже не могу.
— Понять меня или самого себя?
— Самого себя. Я стану отцом. И это удивительно. Я уже не тот, кем был раньше.
Николь решила рассказать ему о Марке.
— Марк приехал, чтобы предложить мне стать его женой, если ты этого не сделаешь.
Несколько мгновений Девлин неподвижно смотрел на огонь, затем произнёс:
— Ты, надеюсь, объяснила ему, что в его услугах нет нужды, верно?
— Ты появился как раз в тот самый момент.
— А когда я оставил вас наедине, чтобы вы попрощались?
— Он больше не поднимал этого вопроса. И я тоже.
— Не похоже, что ты из тех женщин, которые дразнят мужчин или дают им напрасную надежду, Николь. Может, ты просто удерживаешь его на поводке так, на всякий случай?
Возможно, он и прав, задумалась Николь.
— Думаю, Марк видит разделяющие нас преграды, — ответила она, обращаясь к камину.
Девлин повернулся к ней.
— В твоей жизни никогда не будет ни одного мужчины, кроме меня.
— Даже если мы так и не полюбим друг друга?
Он колебался, но недолго.
— В жизни есть вещи важнее любви. Да и в семье тоже.
— Твои родители любят друг друга?
— Понятия не имею.
Как грустно. Ужасно грустно!
— А мои родители обожали друг друга. У них была любовь, сильная, надежная, безграничная. Я хочу того же для себя и на меньшее не соглашусь.
— Николь, мы не всегда получаем то, чего хотим. Наши поступки имеют последствия, которые мы должны принимать как данность. Почему из-за нас должно страдать невинное дитя?
— Именно поэтому я здесь, — кивнула Николь, хотя она немного слукавила при этом. Разумеется, ее привлекал и сам Девлин.
— У меня есть кое-что для тебя. — Девлин вынул из-под столика коробку и подал ее Николь.
Коробка не выглядела как подарок, не была украшена бантом, но, судя по ожиданию, написанному на лице Девлина, он собирался подарить Николь нечто особенное. Подарок. Свой первый подарок.
Она сняла клейкую ленту, разорвала упаковку. Внутри оказался красивый белый керамический горшок для комнатных цветов. Николь посмотрела на Девлина, у нее защипало в горле, и на глаза навернулись слезы.
— Спасибо, — проговорила она. — Большое тебе спасибо.
— Я заметил, что ты любишь белые горшки, — сказал он, проводя пальцем по зубчатому краю горшка.
Девлин помнил о ее узамбарской фиалке, таком особенном и важном для нее цветке.
— Я знаю, что ты боишься пересаживать свою фиалку. Я помогу тебе, — предложил он.
— А ты умеешь?
Девлин улыбнулся.
— Нет, конечно. Но, думаю, теперь мне это по силам. Я поговорил с одним человеком, к которому обращается моя сестра Джоан; он владелец питомника растений.
— Ты купил горшок в Филадельфии? — Он вез его в самолете? Через всю страну?!
— Ну да.
— Это один из самых, милых подарков, которые мне когда-либо дарили. Спасибо тебе.
Обрадованный Девлин тут же предложил ей немного посидеть вместе у огня перед сном. Он похлопал по диванной подушке рядом с собой, снова безошибочно угадывая желания Николь.
Как могла она отказаться от такого приглашения? Девлин обнял ее и притянул к себе так, что она уютно прильнула спиной к его груди. Руки он положил ей на живот.
— Расслабься, — прошептал Девлин. — И закрой глаза.
— Я так могу заснуть.
— Вот и отлично.
Николь по-кошачьи прижалась к нему, уже готовая замурлыкать, и положила голову ему на грудь. Ей нравился его запах, нравилось чувствовать его могучую грудь, слышать его ровное дыхание.
Неожиданно ей стало неудобно такое положение, Николь передвинулась и почувствовала… небольшие толчки в животе. Она испуганно открыла глаза.
— Что случилось? — спросил Девлин.
— Кажется, ребенок пошевелился. — Она откинула голову назад. — Не уверена.
— Где?
Николь взяла его руку и положила ее на то место, где почувствовала движение.
— Похоже на маленькие волны, — пояснила она.
— Я ничего не чувствую. Неужели прошло?
— Нет. — Она сильнее прижала его руку к тому же месту. — Ой. Остановилось. — Николь захлестнула волна разочарования. — Мне жаль, что ты не почувствовал этого.
— А мне еще больше жаль.
Они решили подождать, когда ребенок вновь зашевелится. Но минут через десять у Николь начали слипаться глаза.
— Хочешь спать? — спросил Девлин. Николь кивнула.
— Отнести тебя?
Она снова кивнула, затем решительно отрицательно замотала головой. Он рассмеялся.
— Может, принести подушку и одеяла, чтобы ты спала здесь?
— На тебе? — сонно спросила она и потерлась щекой о его грудь.
— Если пожелаешь. Или можешь просто лечь спать со мной.
Николь погладила его по груди, потом по животу, и наконец ее рука опустилась на его джинсы… Ого! Как он возбужден! — сразу проснувшись, обрадовалась она и уже хотела расстегнуть ему молнию, но в этот момент раздался звонок.
Взглянув на экран своего мобильного, Девлин удивленно произнес:
— Моя сестра Иззи. — Он поднес трубку к уху. — Как дела у выпускницы? — Услышав ответ, быстро взглянул на Николь. — Сейчас действительно не время… Что? Сейчас? Где? Подожди секунду.
