— Здесь очень красиво, — сказала она Додди. — Может, вынесем сюда кресла?
Но тот отрицательно покачал головой: первая часть интервью обязательно должна проходить в доме.
— Потом можно здесь сделать несколько эпизодов. Может быть, вы пройдетесь к скале, мистер Крейг? Как вы на это смотрите?
— Пожалуйста, я согласен, — ответил Артур. — Только не стоит делать этот пейзаж слишком узнаваемым. Мне не хотелось бы открывать всем место, где я работаю.
Додди снова бросил взгляд на скалы и понимающе кивнул:
— Я бы тоже не захотел, чтобы мое уединение нарушали толпы любопытных.
Они вернулись в дом и решили снимать в гостиной.
— Здесь так много книг, — заметил Додди, изучая полки. — Но ваших я что-то не вижу.
— Здесь то, что я читаю, — пояснил Артур.
— Ясно. Но мы должны поговорить с вами о ваших произведениях. Может быть, положим несколько книг на стол?
— Это уже смахивает на рекламу, — проворчал Артур, но послушно принес из кабинета свои книги.
Додди прошелся по комнате, оглядывая ее критическим взором.
— Давайте вести беседу, сидя на диване. Конечно, это немного избитый прием, но все же лучше, чем на стульях друг против друга.
Наконец все было согласовано. Принесли осветительную аппаратуру, стали проверять микрофоны. Артур на это время удалился в свой кабинет.
Лиз очень понравилось работать с группой. Все решения по поводу света, точки съемки, звука принимали Фил и Бобби под руководством Додди Майлса. Она только внимательно слушала указания режиссера и примерялась к камере.
Наконец интервью началось. Лиз теперь видела Артура в объектив, и ей было крайне интересно следить за тем, как меняется выражение его лица, как взгляд больших черных глаз становится то сосредоточенным, то ироничным.
Додди задавал вопросы, касавшиеся произведений Уильяма Сэйлора и методов его работы. Например, он спросил, в какое время дня ему лучше всего работается.
— Практически весь день и половину ночи, когда все идет удачно и получается.
А как он предпочитает писать — от руки, печатать на машинке или диктовать секретарю?
Артур обернулся прямо в камеру, то есть на Лиз.
— Ну, удобнее всего писать от руки или печатать. Секретаря у меня нет. Но иной раз все сыплется, и никак не можешь свести концы с концами, пока не найдешь себе замечательного помощника.
Он проговорил это совершенно обычным тоном, но Лиз заметила, как усмехнулся Додди.
— О да, это очень важно, это большая удача! — понимающе кивнул он Артуру, и Лиз догадалась, о чем его мысли.
До начала интервью они договорились, что будет сделан небольшой перерыв, чтобы выпить кофе. Лиз была целиком поглощена процессом, но все же затылком почувствовала, что Джина делает Додди знаки — мол, кофе готов, закругляйся.
Додди, однако, и не думал прерываться.
— Вы поселились здесь в весьма уединенном месте, мистер Крейг. Вы считаете это необходимым условием продуктивной работы — я имею в виду спрятаться от всех? Похоже, даже от семьи?
Лицо Артура стало непроницаемым, и он отрезал ледяным тоном:
— Я не собираюсь обсуждать мою личную жизнь!
— Стоп! — махнул Додди.
Лиз выключила камеру и в испуге посмотрела на Артура. Господи, неужели очередной приступ ярости? Но он взял себя в руки и, ничего не сказав, вышел вон из комнаты.
Наступило тягостное молчание. Додди всплеснул руками и спросил Лиз, как будто она была самым близким человеком для Артура:
— Что я сказал такого ужасного?
Она покачала головой. Она и сама не поняла, в чем дело.
— Пойду-ка я отнесу ему кофе.
Лиз взяла кружку с подноса, который приготовила Джина, и на свой страх и риск добавила пару ложечек сахара — она ведь не имела представления о его привычках и вкусах, Артура она нашла в саду: он ходил по аллее взад-вперед, ужасно злой.
— Кофе? — спросила Лиз робко.
В какой-то момент ей показалось, что Артур сейчас запустит в нее кружкой, но он только пробормотал:
— Спасибо, — и отхлебнул большой глоток горячего кофе. Как только не обжегся?
Они молчали несколько мгновений, потом вдруг Артур разразился гневной тирадой:
— Я говорил своему агенту, что соглашусь на интервью при условии, что никто не будет лезть мне в душу и делать из этого психологическое исследование! — Артур сердился и яростно пил кофе. Лиз забрала у него кружку. Он даже не взглянул на нее. — Эти проклятые журналисты все одинаковые. Им нужно только выудить любые подробности твоей личной жизни, а потом подать их скучающей публике, жадной до сплетен! Я на это не пойду, понятно? Можешь так и передать своему режиссеру.
Он резко повернулся и пошел по склону вниз, к краю скалы. Лиз поставила кружку на траву и последовала за ним. Как понять этого мужчину? Счастливо влюбленный и помолвленный, он приходит в ярость от самых невинных вопросов. Лиз, однако, некогда было рассуждать. Она догнала Артура почти на краю обрыва, спускавшегося к морю. Некоторое время они стояли молча, глядя на морскую гладь, небо и белых чаек.
— Не надо так сердиться, Артур, — сказала Лиз тихо. — Тебе следовало сказать Додди, что ты не хочешь отвечать на подобные вопросы. Он обязательно учел бы твои пожелания и построил беседу согласно твоим правилам. Додди не из тех, кто гоняется за дешевой сенсацией, это видно. Кстати, он задал самый обычный вопрос. Многие люди с радостью рассказывают о своей личной жизни, выкладывают сами такие подробности, что только диву даешься. Мне подобное тоже не по душе, но я бы не стала показывать это чужим людям.
Артур повернулся к ней, и озорные золотистые искорки мелькнули в его красивых карих глазах.
— Мы с тобой, оказывается, похожи. — Он улыбнулся. — Забавно, что ты в твоем возрасте уже способна здраво рассуждать. Ну ладно. Пошли!
Он взял ее за руку и повел в дом. В гостиной съемочная группа ждала их в полной растерянности — они молча сидели с кружками кофе по разным углам.
— Извини за каприз, старик! — Артур пожал руку Додди. — Я готов продолжать.
— Отлично, — оживился Додди. — Тогда вперед.
Дальше все пошло гладко. Додди интересовался исключительно книгами, вопросами литературы, спрашивал, откуда Артур черпает свои сюжеты. Они непринужденно болтали о ситуации в книжных магазинах и библиотеках, об интересах читателей. Говоря о своей будущей книге, Артур даже немного рассказал, о чем она, и о главном герое. Это было для телевизионной передачи уже почти сенсацией, во всяком случае, горячей новостью. Лиз ликовала.
— И в заключение вот что, — сказал Додди. — Я слышал мнение, что вы слишком хорошо пишете для такого жанра, как детектив. Вам никогда не приходило в голову создать произведения иного рода, чтобы заслужить одобрение самых строгих высоколобых критиков?
