— В самом деле? — тихо спросил он.
Она не стала отступать, когда он шагнул к ней, или бороться, когда он привлек ее к себе. Вместо этого она попыталась остаться пассивной, почувствовав требовательное давление губ, обхвативших ее рот. Но все ее существо требовало ответа на его призыв. У нее не хватило сил сопротивляться. Желание, которое он возбуждал в ней, полностью подчинило разум.
Кирстен почувствовала, как он изменился, когда она ответила на его страстный поцелуй. Он крепче прижал ее к себе, рот стал нежнее, скорее, ищущим, чем нетерпеливо-жадным, но все еще требовательным и властным. Она слышала биение его сердца, прижатого к ее груди, ощущала жар его мускулистого тела.
Она не протестовала, когда он подхватил ее под колени и поднял. Казалось, так естественно быть с ним, позволить ему нести себя, лежать на постели придавленной тяжестью его тела и отвечать на поцелуи его жадного рта. Пальцы невольно погрузились в гущу его волос, наслаждаясь их струящейся мягкостью. Ноздри вдыхали его мужской запах. Волна чувственности захлестнула ее, и ей казалось, что всю жизнь она ждала этого единственного мужчину.
Неожиданным движением он вдруг резко приподнялся и встал, на секунду оставив Кирстен в полной неподвижности от потрясения, прежде чем понимание случившегося, словно пощечина, поразило ее.
Когда она наткнулась на полный презрения взгляд его голубых глаз, разум вернулся к ней, и ей показалось, будто ее окатили ледяной водой.
— А вы говорили! — поддразнивая, усмехнулся он.
— Вы негодяй!
Кирстен попыталась сесть, но тут же упала от толчка его руки в плечо. И лежала беспомощная против его силы. На секунду злость переполнила ее. Ей хотелось бить кулаками по этому склоненному к ней лицу, содрать циничную улыбку с его губ. Он намеренно играл с ней и заставил ее ответить на эту игру с единственной целью — унизить ее. Только она не доставит ему удовольствия увидеть ее униженной.
— Гордитесь собой? — бросила она. — А почему не бьете себя кулаками в грудь, как это делают другие большие обезьяны?
— Уроки вам не идут впрок? — В глазах мелькнуло злое недоумение. — Может, вы хотите повторения или даже большего?
— Только не с вами! — Она подняла руку, коварно целясь ему в лицо, и от боли стиснула зубы, когда железной хваткой он сжал ей запястье. — Вы делаете мне больно!
Он ослабил хватку, но по-прежнему сдавливал ей руку, прижимая к боку.
— Прекратите вести себя как возмущенная девственница, — фыркнул он. — Вы не потеряли ничего ценного. Я просто предупредил вас, чтобы вы больше не подстрекали меня.
Кирстен была не в том положении, чтобы доставить себе радость отмщения. Но обида проникла слишком глубоко, и она забыла про осторожность.
— Вы и вправду хотели унизить именно меня или я всего лишь оказалась в роли мальчика для битья? — выпалила она.
Желваки заходили у него на щеках, рот исказила гримаса.
— Я никогда в жизни не ударил женщину.
— Это только образное выражение. — Она вдруг почувствовала, что нашла хорошую позицию для обороны. — Вы ведь поняли, что я имела в виду. Она тоже была англичанкой?
Он внезапно отпустил ее и встал.
— Это давно прошло, — буркнул он.
Кирстен вскочила и бросила ему в спину, когда он был уже в дверях:
— Я права или нет? Я терплю удары вместо той женщины, которая бросила вас?!
Он остановился на полпути и с иронией, взглянув на нее через плечо, ответил:
— Вы недооцениваете себя. Мне было совсем нелегко остановиться в этот раз.
— Какая сила разума! — насмешливо воскликнула она и инстинктивно тотчас же пожалела, когда его губы скривились и он шагнул к двери. — Терье, подождите минутку, — попросила она. — Пожалуйста!
Он остановился и бесстрастно посмотрел на нее.
— Зачем?
— Затем, что, как вы сказали, это давно прошло. — Кирстен замолчала, подыскивая правильные слова, будто для того и впрямь существовали какие-то правильные слова. Она с надеждой смотрела в его лицо, ища хоть малейший намек на поддержку. — Все же права я или нет? — наконец выдавила она, не зная, как еще выразить свои мысли. — Я напоминаю вам кого-то другого?
С минуту он смотрел на нее, словно решил не отвечать, но потом, пожав плечами, произнес:
— Внешностью и манерами. Другую английскую соблазнительницу!
Я не соблазнительница! ― запротестовала она. — Я вовсе не такая!
— Нет? — В голосе опять зазвучала насмешка. — Тогда почему же вы флиртовали со мной?
— Наверно, отчасти потому, что вы тоже так со мной обращались. — Она беспомощно всплеснула руками.
— Вы, конечно, привыкли к более лестному обращению.
— Я не привыкла, чтобы меня оскорбляли без всякой причины! — вспыхнула она, пытаясь достичь хоть какого-то взаимопонимания. — Если бы вы не были так чертовски грубы, я бы и думать забыла о вас!
— Вы утверждаете, что подстрекали меня только в отместку за оскорбление вашей гордости?
Сам тон, каким он говорил, был уже подстрекательством.
― Да!
— А сейчас? Сейчас тоже было в отместку?
Кирстен потупилась, сердце болезненно заныло.
— Вероятно, нет. Но убеждена, я не первая потеряла голову благодаря вашей несравнимой технике.
— Несравнимой с многими? — Он усмехнулся.
— Я не распутница! — Она старалась говорить как можно тише. — Я предполагаю, что есть много мужчин, которые стали бы не моргнув глазом вести себя точно так же. Хотя очень сомневаюсь, что вы один из них. Но в то же время держу пари, что вы, как и большинство мужчин, даже и не вспомните всех женщин, которых имели. Если хоть одна из них воздала вам по заслугам, то и слава ей!
Кирстен кончила говорить, и воцарилось молчание, которое, казалось, длилось вечность. Наконец она заставила себя поднять голову и взглянуть на него. К ее удивлению, из голубых глаз исчезли льдинки злости. Он задумчиво смотрел на нее, будто размышлял, как лучше ответить.
— Мне не стоило говорить об этом, — почти шепотом извинилась она. — Только и вам не следовало делать вывода, основанного лишь на мимолетном сходстве с кем-то другим.
— Больше, чем мимолетное сходство, — возразил он. — Вы могли бы быть сестрами.
— Так что же случилось? — неуверенно спросила она, заметив, что в его голосе вновь зазвучали циничные нотки.
— Я нашел ее в постели с другим мужчиной.
Кирстен сглотнула неожиданно вставший комок в горле, вспомнив бесконечное отчаяние, охватившее ее, когда на ее долю выпало сделать такое же открытие. Мысленно она вновь увидела смесь вины и триумфа на лице Барбары, когда та заметила на пороге подругу своего любовника. Ник даже не затруднил себя объяснениями. Ведь они свободные люди, так в чем же дело?! — заявил он. Почему бы ему не воспользоваться возможностью, которая сама идет в руки?
