— Пароль, Олеся, пароль. Вот что ему важно, — сказал холодно, обдавая горячим дыханием с ароматом корицы.
Я молчала, с достоинством выдерживая его взгляд, не дрогнув ни одним мускулом лица.
Он ещё минуту прожигал меня свирепым взглядом и, отпустив подбородок, снова завёл мотор.
Всё остальное время до конечной остановки мы проехали в полном молчании.
На улице стемнело и, когда я смогла разглядеть, где мы, слегка удивилась, что Илья не повёз меня сразу в загородный дом Килина.
Вышел из машины и открыл дверь с моей стороны, быстро наклонился, отстегнув ремень и грубо поднял меня с кресла, стиснув железным хватом руки, приносящим боль, за плечо.
— Пошли, — бросил холодно и повёл к подъезду неизвестного мне здания.
Зашли в квартиру, и как только захлопнулась дверь, Илья прижал меня к стене, удерживая одной рукой за шею, а вторую протягивая в требовательном жесте:
— Телефон.
Поджав губы, выудила сотовый из заднего кармана джинсов и буквально припечатала его о ладонь, кажущемся себе властным, наглеца, не преминув ответить презрительным взглядом.
Илья коротко дернул мышцами лица и отстранился.
— Иди на кухню, — сказал, не глядя, стаскивая с моего плеча сумку.
Отлепилась от стены и побрела в указанном направлении. Я не боялась его. Мне, кажется, я вообще престала понимать это чувство. Всё выжжено. Нет того смысла, ради которого бы страшился умереть.
Села на мягкий диванчик кухонного уголка, закинув ногу на ногу.
Через минуту в кухню вошёл Илья и, сев напротив, спросил:
— Так что? Пароль. Ты мне его скажешь?
— И даже чай не предложишь? — хмыкнула я.
Скрипнул зубами и отвёл глаза в сторону.
— Олесь. Всё просто — ты помогаешь мне, я — тебе, — и на последнем слове прожёг плавящемся металлом.
— С чего ты взял, что я могу тебе помочь? — иронично подняла я брови.
Сорвался с места и навис, снова схватив одной рукой за горло.
— Пароль, Кольцова, — прошипел у самого лица, зло прищурив глаза.
— Не понимаю о чём ты, — выплюнула я, прищурив глаза в ответ.
Отвернулся, рассмеявшись, качая головой, а в следующий миг чуть сильнее сжал пальцы на моей шее и, придвинувшись, прошипел на ухо:
— С Килиным этот номер не прокатит. Он будет тебя мучить. Долго. Вырывая из тебя жизнь по кусочку. До тех пор, пока ты не сломаешься и не скажешь то, что он хочет знать.
— Значит такая моя судьба, — выдохнула я ему в ухо.
Замер на секунду, а затем сдвинул губы в район изгиба моей шеи. Втянул носом воздух и тяжело выпустил его, обжигая кожу.
— Кольцова, — холодно произнес. — Неужели хочешь, чтобы я выбил из тебя информацию тем же способом, что заставил тебя убить трёх человек?
— Ха, — усмехнулась я. — То есть, ты знал, как со мной поступили? И другие знали?
— Ты сама виновата, — припечатал тут же.
— В чём? В единовременной слабости, в которой Кирилл себе не отказывал ни разу?! — крикнула я и уже тише с расстановкой и смаком добавила: — И, если ты согласен с его методами, то не меньшая мразь, чем он.
Илья отстранился с лёгким недоумением заглядывая мне в глаза.
— Давай, — прошипела я, прожигая серый лед презрительным взглядом. — Трахни меня без согласия. Может мне уже давно такое нравится!
Мгновенно отстранился от меня, как ошпаренный и повернулся ко мне спиной. Минута прошла в тягостном молчании. Как раз её было достаточно, чтобы я смогла восстановить дыхание.
— Поехали, — повернулся, не глядя в глаза. — Ты сама решила свою судьбу, далее я тебе не помощник.
А мне и не нужна помощь.
Глава 3
— Илья! Дорогой! — раскинул руки в разные стороны, в одной из которых в стакане плеснулась янтарная жидкость, Килин. — Не зря ты глава моей охраны. Отличная работа, — а затем взгляд жестоких глаз, так похожих на глаза Кирилла лениво перебрался на меня: — А вот и моя бывшая сноха! Рад, очень рад.
Я фыркнула в ответ, отвернувшись от изучающего взгляда.
— Ты свободен, Илья, — продолжал Валерий Янович. — И позаботься, чтобы ближайшие пару часов нас не беспокоили. Нам с моей бывшей родственницей предстоит тяжёлый разговор.
Рука Ильи, лежавшая на моём плече, чуть сжалась, и я посмотрела в его глаза, во взгляде которых хорошо читался смертельный приговор. О, Илья, я тебя ещё удивлю. Он коротко кивнул Килину и, поджав ровные губы, вышел за порог, плотно закрыв за собой массивную дверь рабочего кабинета отца моего покойного бывшего мужа.
В камине весело резвились ленты оранжевого пламени, я стянула шапку, а затем и куртку, чувствуя, как коже становится жарко.
— Да, чувствуй себя, как дома, — усмехнулся Килин, делая глоток из бокала. — Присаживайся в кресло. Налить тебе выпить?
— Да, спасибо, — кивнула я, принимая предложение сесть.
— Покрепче напиток или полегче? — поинтересовался, подняв брови, замерев у стойки с разнообразным алкоголем.
— Всё равно. Мне уже давно всё равно что пить.
Усмехнулся своим мыслям, а в следующее мгновение лицо исказилось злостью и он, взревев, швырнул свой бокал в стену, заставив меня от неожиданности втянуть шею.
— Я всё знаю, лживая ты дрянь! — заорал, буквально испепеляя меня свирепым взглядом.
Минуту стоял тяжело дыша, раздувая крылья носа и метая глазами молнии, а затем как по щелчку мгновенно успокоился, снова став гостеприимным хозяином. Налил два бокала виски и вручил один из них мне, облокачиваясь задницей в дорогих брюках на громоздкий стол, у которого стояло моё кресло.
— Олеся, — посмотрел прямо перед собой, — я знаю, что это ты лишила меня наследника. Заодно прикончила и его дружков. Почему я сразу не подумал о тебе? Вопрос… Наверное, тот образ что ты создала вкупе с твоей внешностью многим мужчинам пеленит глаза, мешая разглядеть тебя настоящую. А ты тот ещё крепкий орешек. — Холодные глаза вонзились в мои, словно намереваясь застудить саму кровь, бежавшую в ускоренном темпе по моим венам: — Но лишить меня и обеспечения — это уже наглость, не находишь?
— Не понимаю о чём вы, — упрямо ответила я, не отводя глаз.
Буравил мои глаза минуту, затем отставил свой бокал и приблизился к моему лицу, уперев ладони в подлокотники кресла. Я не шевелилась, с внутренним отвращением стойко выдерживая его близость.
— Скажи новый пароль, и я не стану тебя убивать, — прошипел, обдавая ароматом виски и дорогого табака моё лицо.
— Какой пароль вы с меня требуете? — нагло подняла я брови.
— Офшорный счёт, Олеся! — прорычал в ответ. — Говори!
— Вы не находите глупым сидеть в хрущёвке, обладая паролем от вашего офшорного счёта?
— О, нет, — рассмеялся он. — Ты совсем не глупая. Совсем. Даже слишком умная. Только понял я это совсем недавно, — он резко передвинулся к моему уху и выдохнул в него: — И меня чертовски это заводит…
Моя кровь вскипела, и я невольно передёрнулась всем телом. Килин тихо рассмеялся шипящим звуком и, втянув воздух носом, зацепил губами мочку моего уха, касаясь кончика языком.
Теперь меня всерьёз трясло от отвращения.
Он ухватил одной рукой меня за затылок и, выпустив мочку, зашептал:
— Я всё придумал. Мы с тобой порезвимся и уже в процессе ты расскажешь всё что мне нужно знать. Так? Ты же будешь хорошей девочкой? — он перехватил другой рукой мою руку со стаканом, которой я упиралась ему в грудь, чтобы не позволять приблизится ближе, дернул ею, опрокидывая стан с глухим стуком на ковер и прижал мою ладонь к своим штанам, с набухшей плотью. — Видишь, как ты действуешь на мужчин, когда не только красива, но и чертовски умна?
Чуть не фыркнула вслух — я ещё и невероятно кровожадна.
Выдернула руку из его захвата и быстрым движением достала из потайного кармана скальпель. Резкое движение вверх и вправо. По широкой шее, с бьющейся похотливым желанием сонной артерией. Моя рубашка мгновенно оросилась красной кровью, и Килин, захлёбываясь, придавил меня тяжестью своего тела. Тяжело уложила его на пол, наблюдая, как он с недоумёнными глазами, рваными движениями пытается закрыть рану руками. И захлёбывается, не в силах сказать ни слова.
