Несколько томительных секунд стояла гробовая тишина. Наконец Оливия несмело подняла глаза на Джека и увидела на его лице выражение безграничного удивления. Это было бы даже забавно, не будь она сейчас так обеспокоена судьбой своего ребенка. Уж очень не хотелось скитаться по отелям и нервничать в поисках приличной квартиры за умеренную цену. Все же это Нью-Йорк, здесь жилье размером с коробку из-под обуви стоит как обувной завод!
– Это просто замечательно, – пробормотал Джек. – А как же Кевин? Почему вы до сих пор не вместе?
– Кевин здесь ни при чем! – сердито бросила Оливия. И почему все сразу вспоминают Кевина? Она-то его не видела вот уже больше месяца! – Помнишь вечеринку в честь десятилетия «Программ компани»?
Джек кивнул.
– Так вот, там я все же выпила явно лишнего, потому что утром проснулась, когда не известный мне мужчина уходил из квартиры. Как ты думаешь, чем мы занимались ночью? – Оливия не стала дожидаться ответа. – Мой ребенок – плод этой ночи. Жаль, что я не знаю, кто его отец. Сейчас мне так нужна его помощь!
– Ты что, вообще ничего не помнишь? – уточнил Джек, но Оливии почему-то показалось, что он хотел сказать что-то другое.
– Нет, ничего. Я помню, как мы с тобой танцевали вальс. Потом один сплошной провал.
– Ну дела, – протянул он.
– Как видишь, у меня достаточно поводов для слез. – Она устало улыбнулась.
– А что ты думаешь с ребенком?
– Буду рожать и воспитывать. Знаешь, – доверительно сказала Оливия, – сначала я думала сделать аборт, а потом поняла, как это ужасно. А теперь я еще и понимаю меру своей ответственности перед ребенком. Я уже хочу этого ребенка! Хочу любить его, баловать, любоваться им…
Оливия счастливо улыбнулась, и Джек почувствовал, как в глазах у него предательски защипало.
– Вот только для начала надо найти квартиру, не хотелось бы ехать в больницу из
– Я знаю, что нам делать, – решительно сказал Джек и протянул ей руку. – Тебе сейчас не стоит сидеть на холодном полу, мало ли что…
Оливия удивленно посмотрела на него, но руку взяла и встала с пола.
– И что же? – спросила она.
– Ты уже вызвала слесаря?
– Консьерж обещал прийти и взломать дверь.
– Отлично. Как только мы сможем попасть к тебе, забираем самые необходимые вещи и отправляемся ко мне домой.
– Но как же… – растерянно начала Оливия, она даже и представить не могла, что ее слабость приведет к такому предложению.
– У меня огромный дом, мне там скучно, а временами даже и страшно одному. А вдвоем, точнее втроем, нам будет просто замечательно! Тебе дом понравится. В нем большие окна, выходящие в садик, уютная кухня и настоящий камин в гостиной.
– Но ведь…
– «Но» у тебя стало любимым словом? – поинтересовался Джек. – Если ты уж решила принять мою помощь…
– Я еще не говорила этого! – запротестовала Оливия.
– Раз ты мне сказала о ребенке, значит, ты доверяешь мне и готова принять эту самую помощь, – заявил Джек.
Оливия не смогла найти слабое звено в этой логической цепочке. Да ей и не хотелось его искать. Как было бы здорово довериться Джеку, переложить на него все проблемы и спокойно спать в его доме с большими окнами и настоящим камином!
– Давай, Оливия, соглашайся! – попросил Джек. – Я буду очень рад принять и тебя и ребенка у себя в доме.
– Пока что мы с ребенком одно целое, – улыбаясь сказала Оливия.
Джек сразу же понял, что она сдалась.
– А вот и консьерж! Откройте нам, пожалуйста, дверь, а то дама уже заждалась! – обрадовался он. – Еще полчаса – и мы поедем домой.
– К тебе домой, – поправила его она. – И это временно. Я согласилась только потому, что мне сейчас некуда идти, да и не в том я положении, чтобы искать квартиру. Правильно? И нужно будет как-то донести это до остальных, а то пойдут слухи…
– Если ты считаешь, что нам нужно сделать так, значит, это правильно, – улыбнулся Джек. – Только, знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы мое скромное жилище стало домом и для тебя, Лив!
Она вздрогнула и с удивлением посмотрела на Джека. Откуда он узнал ее ласкательное имя? Им пользуются только родители и Эмилия – самые близкие ей люди. Даже Кейт и та называет ее только Оливией!
– Что такое? – встревоженно спросил Джек. – Ты себя нехорошо чувствуешь?
– Ты такой милый и добрый! – вдруг сказала Оливия и вновь залилась слезами, но на этот раз, как и мечтала, на плече у верного друга.
Ошеломленный Джек стоял и осторожно поглаживал ее по шелковистым волосам, пытаясь как-то успокоить. Он только искренне надеялся, что Оливия не слышит, как бешено бьется его сердце.
Она будет жить рядом! – восторженно думал Джек. Они будут рядом. Теперь уж, Оливия, я тебя никуда не отпущу!
Оливия удобно устроилась с ногами в кресле и с видимым удовольствием положила в рот первую ложку кофейного мороженого. Оно мягко растворялось на языке, и сладкий вкус сливок постепенно сменялся чуть резковатым привкусом кофе. Прикрыв глаза, Оливия чуть не застонала от удовольствия.
Почти как оргазм, подумала она, набирая следующую порцию и с тем же удовольствием отправляя ее в рот. Странно, всю жизнь терпеть не могла кофейное мороженое, а вот сейчас просто схожу с ума. Спасибо Джеку, он никогда не забывает купить пару-тройку ведерок!
Оливия бросила быстрый взгляд на Джека, устроившегося в соседнем кресле. Он читал «Нью-Йорк таймс» и чему-то улыбался, но, почувствовав взгляд Оливии, сразу же оторвался от газеты и вопросительно посмотрел на нее.
– Только не говори, что теперь тебе хочется мятного мороженого! – с усмешкой заметил Джек.
– Нет, на данный момент я самая счастливая женщина на свете! – довольно улыбаясь, сообщила Оливия. – Ближайшие три часа мне ничего этакого хотеться не будет.
Джек скептически покачал головой.
– Во всяком случае, я постараюсь ограничиться тем, что имеется у нас в холодильнике, – пообещала Оливия, старательно выскребая ложечкой ведерко из-под мороженого. Поняв, что ложечкой тут не справиться, Оливия пустила в дело палец.
Джек с трудом сдержал смешок. Последнее время Оливия вела себя просто удивительно. Любовь к кофейному мороженому была меньшим злом. В большей степени Джека удивляло то, что подруга теперь пренебрегала всеми правилами хорошего тона, если ей было так удобно. Раньше он и представить себе не мог Оливию непричесанной и без макияжа или облизывающей пальцы. Но если раньше она казалась недосягаемой вершиной, то теперь стала домашней и уютной.
– Тебе не кажется, что ты ешь слишком много мороженого? – осторожно спросил Джек. – Что говорит доктор по этому поводу?
– «Если вам, дорогая Оливия, хочется мороженого – это значит только одно: его нужно съесть!» – старательно копируя белозубую улыбку доктора Стейтси, ответила его словами Оливия.
