— Главное, не очень увлекайтесь, дюжины вполне хватит, — забеспокоился Хантер, и они оба рассмеялись.
Клер отвела взгляд и отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Было невыносимо думать, что это последние минуты, которые Хантер находится рядом. В следующее мгновение они расстанутся. Теперь уже навсегда. И, как и двенадцать лет назад, ни один из них не в силах изменить ход судьбы.
— Ну что? Наверное, не чаешь от меня отделаться?
Странный вопрос. Клер не сомневалась, он заметил боль и сожаление в ее глазах, но словно хотел еще раз в этом убедиться. Словно ему доставляло удовольствие мучить ее, заставляя говорить о чувствах. Что ж, они взрослые люди. Стоит ли скрывать то, что прекрасно известно обоим. Клер не стала играть.
— Видишь ли, твое достаточно внезапное вторжение в мой дом сначала не вызывало у меня восторга, но потом я поняла — так легче привыкнуть к мысли, что теперь рядом нет Эллы.
— Вот и хорошо. Значит, и от меня был какой-то толк.
— Какой-то, безусловно, был, — слабо улыбнулась Клер.
Хантер перегнулся через стол. Его рука накрыла ладонь Клер.
— Я очень благодарен тебе. За приют. За то, что разделила со мной тяжесть первых дней после смерти мамы. За то, что отпустила грехи юности.
— Брось. Все нормально. Мы ведь соседи. — Но голос Клер предательски дрогнул. — Как говорится, на моем месте так поступил бы каждый.
— Пусть так. Но ты для меня совсем не каждый. — Хантер замолчал. Эмоции мешали говорить. — Примешь приглашение на ужин? Скажем, через пару деньков? В качестве компенсации за все доставленные неудобства.
Клер заколебалась. С одной стороны, как ни крути, но она пообещала сестрам уделить Хантеру немного времени. Кроме того, ужин позволит провести еще один вечер в его компании. Но с другой стороны, его намерение уехать очевидно. Он пробудет в Лост-Фолзе ровно столько, сколько потребуется, чтобы связать воедино нити, разорванные внезапной смертью Эллы. И Клер явно будет лишней. Поэтому она ответила так мягко, как только смогла:
— Не думаю, что получится. Ты же видел мой график. Все расписано до конца июня.
Резко оттолкнувшись, он встал во весь рост, обошел стол и склонился к Клер, коснувшись ее щеки поцелуем. Губы задержались на нежной прохладной коже. Ноздрей коснулся едва уловимый свежий запах. Одна непокорная прядка облачком распушилась возле виска. Веки Клер опустились. Она замерла, словно боялась движением разрушить магическую связь.
— Спасибо, — сказал Хантер, — спасибо за все. — Он повернулся и вышел из дома.
* * *
Клер открыла дверцу и застыла перед холодильником. С сегодняшнего дня опять придется ужинать в одиночестве. Сегодня в офисе она провернула гору работы. Просмотрела и рассортировала накопившиеся документы, сделала все нужные телефонные звонки, а под конец, уже глубоким вечером, даже разобрала стол и вытерла пыль в шкафах. Лишь бы оттянуть момент возвращения в дом, где теперь нет Хантера.
Она достала из холодильника пластмассовое корытце с салатом и поставила его на кухонный стол перед окном. А когда подняла глаза, то испытала чувство, очень напоминающее шок. Прямо в окне напротив она увидела Хантера.
У него был очень деловой вид. Словно, несмотря на поздний час, все его мысли были заняты бизнесом. И очень голодный. Так почему-то показалось Клер.
Она пустила воду в раковине на полную мощность и принялась тщательно отмывать вилку. Сытый — голодный… какая разница! К ней это больше не имеет никакого отношения.
Не имеет отношения? Ты уверена? — ехидно поинтересовался внутренний голос. А как же ваша детская дружба? А юношеская привязанность, почти любовь? То чувство, которое пожирало вас, подобно пламени, и которое вы так безжалостно растоптали? Которое спустя столько лет заставляет мучиться от боли и одиночества?
Клер раздраженно бросила вилку в мойку и с отвращением уставилась на салат. Есть совершенно расхотелось. Когда же ей удастся избавиться от мыслей о Хантере! В этот момент раздался телефонный звонок. Пришлось перевести дыхание, вытереть руки о полотенце и снять трубку.
— Алло?
— Клер?
— Да. — Сердце в груди подпрыгнуло и понеслось куда-то вскачь.
— Слушай, у меня возникла проблема. Не могу отыскать очень нужную вещь. Я, видишь ли, собрался зажарить на ужин стейки, но щипцы для мяса куда-то подевались. И решетка для барбекю тоже исчезла. Ты не в курсе, где все это может быть?
— Посмотри в кладовке, первый шкаф справа, как войдешь. Там твоя мама держала кухонные принадлежности, которыми редко пользовалась.
— Уже смотрел. Нету.
— А в глубине?
— Сейчас… — Она слышала, как скрипнула дверца, раздался грохот, Хантер пыхтел и фыркал в трубку.
— Загляни на самый верх. И еще залезь в ящик слева за дверью.
— Такое ощущение, что ты меня видишь, — раздался в трубке сдавленный голос. Хантер явно говорил из шкафа. — Боюсь без путеводителя мне не обойтись. В жизни не сумею здесь разобраться.
— У Эллы всегда был идеальный порядок. Наверное, это девчонки все перевернули. Вы доставали щипцы, когда жарили барбекю на прошлой неделе, помнишь?
— Клер, помоги! Без тебя мне не справиться! Ты можешь зайти? Обещаю, ты не пожалеешь. Стейки просто великолепные. Пожалуйста! — Хантер не просил, он умолял.
Клер усмехнулась. Похоже, сестры были правы, когда говорили, что за Хантером надо приглядывать.
— Я думала, ты ищешь независимости.
— Никогда такого не говорил. Просто не хотел болтаться у тебя под ногами. Да и мамин дом оставался пустым… — Повисла пауза. — Днем было очень много дел, но сейчас… сейчас я остался один и не знаю что делать. Может, ты подскажешь? Дружеская услуга, всего лишь маленькая подсказка. Дальше, обещаю, научусь справляться сам.
— Ты обходился без подсказок двенадцать лет. Сейчас что-то изменилось?
— Не знаю… Может быть… Наверное… Жду тебя. Задняя дверь открыта. — В голосе Хантера слышалось глубокое удовлетворение.
— Буду через две минуты.
Когда Клер появилась на пороге кухни, Хантер как раз вынырнул из кладовой, с видом победителя потрясая над головой щипцами.
— Нашел! — радостно возвестил он вместо приветствия. — Представляешь, они оказались именно там, где ты и предполагала.
— Замечательно. Значит, в моих услугах ты больше не нуждаешься?
— Ну уж нет. Теперь тебе не улизнуть. Если честно, — он вдруг сменил тон и помедлил, — это первый вечер в мамином доме, который мне предстоит провести в полном одиночестве. Понимаешь, о чем я?
