— Ребята, вы же не хотите причинить мне вред. — Джулия выдавила из себя жалкую улыбку. — Я уверена, что в глубине души вы хорошие люди. Но вам вовсе не обязательно лгать, воровать и мошенничать. В ваших силах изменить свою жизнь к лучшему.
Лео уставился на нее.
Микос издевательски заржал.
— Ну уж нет. Мы воруем потому, что нам это по душе. Мы не желаем просиживать свою задницу с девяти до пяти за жалкие гроши. Давай возьмем ее с собой, — продолжал Микос, слащаво ухмыляясь и проводя шершавыми пальцами по щеке Джулии. — Покажем ей, как живут наши люди. Кто знает, вдруг ей понравится такая жизнь.
— Не нужна нам лишняя обуза, — отрезал Лео. — Кстати, кто такой этот Такер и почему ты решила, что он как-то связан с нами?
— Никто, я просто ошиблась, — еле слышно пробормотала Джулия побелевшими от страха губами.
— Да уж, милая, ты действительно очень и очень ошиблась, — заметил Лео. — Но на мой вопрос ты не ответила.
Он обратился к Микосу:
— Мы не возьмем ее с собой. Мы разберемся с этой куколкой прямо здесь, и немедленно.
Прошло только семь минут, как Джулия исчезла в квартире братьев Страванос. Семь мучительных минут, показавшихся Такеру семью столетиями.
Его любимая женщина находилась сейчас в этой берлоге с двумя непредсказуемыми ублюдками.
Его любимая женщина? Он любит Джулию Джонсон? Неужели можно полюбить человека всего лишь за два дня?
Что же делать? Сбегать в квартиру Джулии и вызвать по телефону подмогу? Но за это время Страваносы успеют исчезнуть вместе с Джулией.
Такер еще раз заглянул в щель между занавесками. Спина отодвинулась.
От увиденного сердце Такера едва не перестало биться.
Микос Страванос, похотливо ухмыляясь, вертел между пальцами прядь волос Джулии.
Дикая ярость охватила Такера. Это его женщина. Это над ней сейчас глумятся два головореза.
Его женщина.
В это мгновение Такер уже не сомневался. Он любит Джулию Джонсон. Сердце Такера рвалось из груди.
Нельзя раздумывать ни мгновения. Ему необходимо вытащить Джулию оттуда. Сейчас. Немедленно.
Такер поднял ногу и изо всех сил ударил в дверь. Она с грохотом распахнулась. Ворвавшись в убежище Страваносов, Такер замер, широко расставив ноги и нацелив дуло пистолета на ошеломленных братьев.
— Полиция Форт-Уэрта!
— Брось его на пол! — заорал Такер на Микоса, тянувшего из кармана пистолет. — Быстро!
Микос прорычал что-то невразумительное, но все же разжал пальцы, и пистолет со стуком упал на пол.
— Руки за голову, — процедил Такер. — Оба. Живее! На пол, быстро!
Смачно выругавшись, Лео и Микос опустились на колени.
— Ты как? — спросил Такер, покосившись на Джулию.
— Все хорошо, — прошептала она.
Такер лишь кивнул в ответ. В этот момент Джулия увидела в проеме двери позади Такера мужчину. Он выглядел лет на пятьдесят, а его красное одутловатое лицо выдавало пристрастие к спиртным напиткам. В руках у него был пистолет, и он целился прямо в голову Такеру.
— Такер, брось пистолет.
— Дюк?! — Такер обернулся. — Что ты здесь делаешь? Только не говори мне, что ты заодно с этими двумя.
— Не заставляй меня пристрелить тебя, Такер. Брось оружие.
— Так ты лгал мне?
— Да. Много же времени тебе потребовалось, чтобы догадаться.
Сердце Такера болезненно сжалось. Невозможно поверить, что его старый друг оказался предателем. Он посмотрел на Джулию и с напускным спокойствием предложил:
— Отпусти девушку, Петруски. Зачем она тебе?
— Ей слишком многое известно.
— Ну и что? Ты успеешь скрыться до того, как приедут копы.
— Брось оружие. — Дюк приподнял бровь. — Разговор окончен.
Такер швырнул пистолет к ногам Дюка. Братья Страванос тут же поднялись на ноги, ухмыляясь и подмигивая друг другу.
— Ну что, фортуна оставила своего любимчика? — заржал Микос.
— Ага, теперь он почему-то не петушится, — добавил Лео.
— Грузите коробки, — резко приказал Дюк. — Мой фургон на улице.
— А что с этими делать? — спросил Лео.
— Я сам с ними разберусь.
Веревки болезненно врезались в тело. Запястья Джулии были связаны с запястьями Такера. Дюк Петруски связал их, посадив на два стула спинами друг к другу.
— Я думала, что он убьет нас.
— Дюк слишком труслив для этого, — злобно проворчал Такер. — Но он еще пожалеет о том дне, когда оставил меня в живых.
Джулию поразила злобность его тона.
— Тебе нужно научиться прощать, Такер, — спокойно сказала она. — В тебе живет слишком много ярости. Ты никогда не сможешь познать истинное счастье, пока не изживешь в себе это чувство.
Такер презрительно фыркнул.
— Дюк когда-то был моим лучшим другом. А ты сама видела, как он поступил со мной. И так всю жизнь. Одно предательство за другим.
— Тем более нужно учиться прощать. Если ждешь плохого, то оно и случается.
— Я не верю в эти басни. В конце концов, ты тоже привязана. С чего бы это? Ты же ожидаешь только хорошего! — Голос Такера прозвучал саркастически.
— Может быть, мне предписано судьбой находиться сейчас рядом с тобой, чтобы помочь тебе обрести смысл жизни.
— Ха!
Ну почему она полюбила мужчину, который не отвечает ей взаимностью? Такер лгал ей. Все эти страстные поцелуи были лишь хитростью. Его интересовала только поимка воров, а то, что он ранил ее душу, его абсолютно не волновало. Это она должна сердиться на него. Ведь Такер предал ее так же, как Дюк Петруски предал его самого.
Такер заворочался на стуле, и веревка еще больнее врезалась в ее запястье.
— Ой, — прошептала Джулия.
— Тебе больно? Прости, я только проверил, насколько крепко мы связаны. Никто не знает, что мы здесь. И если сами не освободим себя, то может пройти неизвестно сколько времени.
— У тебя разве нет никакого прикрытия? — спросила Джулия.
— У меня не было времени, чтобы вызвать подмогу после того, как некто весьма бесцеремонно прорвался в эти апартаменты. Какого черта ты потащилась сюда?
— Из-за тебя. Я подумала, что ты связан с братьями Страванос.
Такер тяжело вздохнул.
— Ну ладно, прости меня. Может, попробуешь вытащить руки из веревки?
Голова Джулии прижималась к затылку Такера. Даже не видя его лица, она ощущала, что он мучается угрызениями совести.
— Не вини себя ни в чем. В конце концов, я сама настояла, чтобы ты остался у меня. Я знала, что ты не проходимец. Я чувствовала это, — прошептала Джулия.
— Все равно это было несказанно глупо с твоей стороны. Не всегда следует доверять своим чувствам, — укорил ее Такер. — Так что давай сосредоточимся на том, как нам выбраться отсюда, а дискуссию о различии наших жизненных теорий оставим на потом.
