Уловив запах кофе, он прошел на кухню, где обнаружил кофейник со свежесваренным кофе и две пустые чашки. Рядом лежала записка, на которой было наспех, но кратко и по существу нацарапано рукой Шеннон: «Доброе утро, соня! Я внизу, на пляже. Принеси кофе. Ш.».
Весело усмехнувшись, Блейк поискал поднос, украсил его цветком и, стараясь не расплескать кофе, направился вниз по лестнице.
Шеннон наблюдала за тем, как приближается Блейк. Утреннее солнце золотило его светлые волосы и бронзового цвета торс. Облаченный только в джинсы, плотно облегающие бедра, он выглядел потрясающе. Она улыбнулась, глядя на него, и мысленно гнала от себя сомнения, которые она испытывала, когда проснулась в объятиях Блейка.
Утром, взглянув на него, мирно спящего рядом, Шеннон вдруг почувствовала какую-то тревогу. Казалось, все было прекрасно. Она давно мечтала о такой пламенной любви, но сейчас, обретя ее, вдруг испугалась. Не уподобится ли она неразумному мотыльку, летящему на огонь? Блейк был восхитительным, но долго ли будет длиться ее счастье с ним? Правильно ли она поступает, отдаваясь безоглядно своему чувству?
Эти мысли не давали Шеннон покоя. Спасаясь от них, она сбежала из спальни на пляж.
Когда Блейк сел рядом на одеяло, то решение пришло к Шеннон само собой. Она не станет больше думать ни о чем плохом, а будет наслаждаться тем, что есть, и будь что будет. «Может, стоит трезво взглянуть на вещи?» — вопрошал внутренний голос. Но Шеннон решила, что трезво на вещи она станет смотреть только тогда, когда жизнь потеряет для нее свою привлекательность.
Подумав так, Шеннон наконец успокоилась и как будто обрела душевное равновесие. Она мельком взглянула на Блейка, в глазах у которого можно было прочесть вопрос, и томным голосом, растягивая слова, совсем как Скарлетт О'Хара в известном фильме, в шутку набросилась на него:
— Что это такое, я спрашиваю у тебя, лентяй ты эдакий? Нет, вы только посмотрите! Что ты налил в кружку, в которой я храню подсолнечное масло? Уж не кофе ли? Ты что, издеваешься над беззащитной деревенской девушкой?
Смеясь, Блейк протянул Шеннон чашку с еще дымящимся кофе, и от этого смеха на душе стало хорошо.
Они молча пили кофе маленькими глотками, а в это время на пляже появились первые любители позагорать. Они располагались на привычных местах, натирались кремом для загара, а затем подставляли свои тела солнцу, как будто исполняли некий языческий обряд. Еще совсем недавно тихий и безлюдный пляж наполнился смехом, музыкой и говором.
— Судя по расположению солнца и все более громкому урчанию, доносящемуся из живота, самое время что-нибудь перекусить. И что ты думаешь по этому поводу? — спросила Шеннон, взглянув на Блейка.
Он бросил на ее прикрытое тоненьким бикини тело плотоядный взгляд и ответил:
— Если ты спрашиваешь меня, голоден ли я, отвечу однозначно — да! Если ты о завтраке, то это просто мой долг — приготовить его сегодня.
Рассмеявшись в ответ, Шеннон встала на цыпочки и чмокнула Блейка в лоб:
— Пошли, бедняжка. Так и быть, приготовишь завтрак, а там посмотрим, доверять ли тебе еще что-нибудь.
Блейк быстро собрал вещи и взял Шеннон за руку.
— Отлично, но, думаю, как только я позвоню на радиостанцию, мне уже не придется в обед стоять за плитой. Но вот приготовление завтрака — это одна из моих смежных специальностей!
Пока Шеннон варила свежий кофе и приводила квартиру в порядок, Блейк позвонил на работу, а затем начал колдовать на кухне. Через несколько минут он пригласил Шеннон к столу. Омлет с грибами и сыром, жареная картошка, подрумяненные тосты — все выглядело очень симпатично.
— Умереть, не встать! — восхищенно воскликнула Шеннон, откусывая первый кусочек. — Если бы я знала, что ты умеешь так готовить, мы бы ничем другим и заниматься не стали, а сразу бы направились на кухню.
— И вот так всю жизнь! — простонал шутливо Блейк. — Женщины любят меня только за то, что я приготовил. А у тебя такой маленький желудок! Скажи правду, есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс?
— Конечно же, глупенький. Я не хочу, чтобы ты воздерживался. Можешь готовить для меня в любое время.
Подшучивая друг над другом, они позавтракали, а затем Шеннон сказала:
— Не знаю, как ты, но я хотела бы подремать.
— Как доктор прописал, — добавил, хитро улыбнувшись, Блейк. — Только я бы хотел взять шорты в машине.
Взявшись за руки, они направились в уединенное местечко, за песчаной дюной. Вскоре разогревшись от взаимной близости и от мягких лучей утреннего солнца, они уже дремали, как счастливые котята.
Наступил вечер очередной пятницы. Шеннон вела машину через мост Говарда Франклина, направляясь в Тампу. Она чувствовала себя счастливой. В ушах все еще звучал голос Блейка, шепчущий ласковые слова. Она представляла себе, как он целует ее, как кончик его языка касается ее тела. Она вспоминала, как он смотрел на нее, как улыбался, как пахло его крепкое и горячее тело.
Шеннон въехала на стоянку и подняла откидной верх как раз в тот момент, когда забарабанили первые капли дождя. Она поспешила в укрытие, испытывая нетерпение от желания поскорее выйти в эфир.
Шагая по безлюдному коридору к своему почтовому ящику, Шеннон молила Бога о том, чтобы в нем не оказалось очередного послания от ее «самого страстного поклонника». Больше всего она не хотела, чтобы у Билла появилась причина рассказать обо всем Блейку. Она не собиралась отказываться от прямой передачи.
В почтовом ящике она нашла толстую пачку писем от радиослушателей, а под ней записку от Блейка. «Ты самая привлекательная и восхитительная женщина, которую я когда-либо встречал», — было написано в ней. Шеннон вслух рассмеялась, и ее смех гулко прозвучал в пустом коридоре.
Первый звонок на радиопрограмму был от пары, которая сообщила, что сейчас у них благодаря Шеннон медовый месяц.
— Итак, Сара, у вас медовый месяц, а ты не нашла ничего более подходящего, чем звонить мне? — сделала девушке замечание Шеннон. — Стыдно, девочка! Как ты думаешь, что бы сказала по этому поводу доктор Рут? Обещайте мне, что придете на прямой репортаж ток-шоу двадцать четвертого числа в «Саладо», и тогда я смогу с вами встретиться! Договорились?
Что это был за вечер! Радиослушатели звонили не переставая. Некоторые вешали трубку, если она подтрунивала над ними, слишком настойчиво уговаривала или читала нотации, но тем не менее было создано тридцать пар, и это был беспрецедентный случай.
Но главное, люди все время интересовались ток-шоу в «Саладо», а представители мужского пола даже соперничали друг с другом за право первым пригласить Шеннон на танец. Оставалось всего две минуты до полуночи, когда в наушниках прозвучал мягкий голос Стива:
