дети выглядели нормально.
Кай рывком выпрямился и переключился на Илью, схватив парня за воротник.
– Ах ты, сукин сын! – прорычал он. – Ты посмел тронуть моего ребенка!
Но Илья дышал тяжело, с хрипами, и Кай, засомневавшись, оглядел противника, затем ослабил хватку и распахнул его куртку. Кровь покрывала черную рубашку Ильи, а светлые волосы взмокли от пота и спутались.
Мы замерли.
Кай распахнул рубашку Ильи: я заметил ранки и вытекающую из них кровь. Краска сошла с лица Ильи, и он начал терять сознание. Ему оставалось жить считаные минуты.
– У него пробиты легкие, – выпалил Кай. – Что, черт возьми, случилось? – Он перевел взгляд на Мэддена. – Мэдс? Скажи мне.
Но Кай, конечно, уже знал ответ, как и все остальные. И Мэдс не собирался объяснять нам очевидное.
– Ей холодно, – кратко сказал он.
– Октавия! – Дэймон попытался оттащить ее от Мэдса.
В конце концов девочка подняла на него глаза.
– Папа. – Она потянулась к нему.
Дэймон заключил ее в крепкие объятия.
– Ты в порядке? – спросил он. – Ты не ранена?
Октавия покачала головой, косы с вплетенными в них украшениями поблескивали в лунном свете.
Она выглянула поверх плеча отца, всматриваясь в темноту.
– «Пифом». – Октавия указала на яхту, которая исчезала за горизонтом.
Волны вздымались, окатывая нас брызгами, снег залеплял глаза, и я понял: море начало волноваться.
– Мы его найдем, – заверил девочку Дэймон.
По коридору разнеслось эхо. Я напрягла слух.
Окно за моей спиной манило сбежать. Издалека послышался вопль, вероятно, из фойе, другой раздался где-то рядом.
Ощущая головокружение, я обернулась. Черт побери, что происходит? Каждое нервное окончание под кожей пылало, и я заставила себя сглотнуть подступившую к горлу желчь.
Они рассредоточились.
Волки. Замерев, я вспомнила вой, звучавший снаружи. Они словно волки. Стая разделяется, чтобы окружить добычу, проверить ее на уязвимость. Заходит с боков и тыла.
Слезы собрались в уголках глаз. Вздернув подбородок, я подавила их. Уилл.
Давно он здесь? Где его друзья? Это его стараниями я попала сюда, потому что он решил отомстить мне? © Пенелопа Дуглас.«Сумрак»
– Он уплывает все дальше, – захныкала она.
Вместе с дочерью Дэймон перебрался в нашу лодку и посадил Тави на колени к матери.
– Не волнуйся.
Эмми и Уилл наблюдали за нами, а я посмотрел на Рику и сел на сиденье рядом с Ильей, запустив двигатель.
– Вызови скорую! – крикнул я жене.
Она кивнула.
Не уверен, что это принесет много пользы. Мне следовало бы выбросить ублюдка за борт прямо сейчас.
Но я не мог лишить Кая или Дэймона этого удовольствия. Если врачи спасут Илью, мы отправим его в ад сразу после выздоровления.
Пробитые легкие. Глаз, вырванный из глазницы. Труп в Святом Килиане. Я оглянулся на Мэдса. Кай отчаянно хотел увидеть, что сын напуган или нуждается в помощи, но…
Кай бережно придерживал лицо сына, вытирая кровь и пытаясь встретиться с ним взглядом.
Но мальчик лишь сказал:
– Мы в порядке.
Кай молча уставился на него, без сомнения, радуясь тому, что дети в безопасности, но испытывая сильное беспокойство.
– Давай отвезем их обратно в город, – обратилась Бэнкс к мужу. – Дети замерзают.
– Я последую за вами, – сообщил я.
Кай помог Мэдсу пересесть на другую лодку вместе с Бэнкс, а я некоторое время выжидал, пока они тронутся с места.
Голова Ильи свесилась, покачиваясь в такт движениям лодки, и, несмотря на холодный ветер, пот выступил на моей коже.
Мы нашли их.
Внезапно слова Уинтер зазвучали у меня в голове.
«Наш образ жизни порождает наших врагов».
Это наш осознанный выбор. Но не наших детей.
А какие имелись варианты? Разделиться на семьи? Прекратить отношения? Разбежаться в разные стороны?
Дети оказались в опасности. Кстати, они не хотели разлучаться. Они обожали друг друга.
Мы пугали людей, но невольно. Поведение других может в конечном итоге стать нашей проблемой… но не ответственностью.
Мы заслужили то, что у нас есть, и я, черт возьми, не учил Атос тому, что она не заслуживает того, чего хочет. Последнее, чему я научил бы детей, – прятаться, скрываться или убегать.
Мы пришвартовались к берегу, а машина скорой помощи уже ждала, чтобы погрузить Илью на каталку.
Но сейчас я был почти уверен, что он мертв.
Или вскоре умрет.
Эмми поговорила с полицией, и я не знал точно, какую историю она рассказала, но копы понимали, что мы никуда не денемся. Они легко нас найдут, если завтра у них возникнут вопросы.
– А мы еще можем открыть подарки? – прощебетала Октавия прежним жизнерадостным голоском.
– Конечно! – Дэймон засмеялся, целуя ее в макушку.
Он посадил дочь в машину, Мэдс и Уинтер забрались вслед за ней. Кай отстал и провел ладонью по волосам.
Как обычно, он был вне себя от нервозности, и я догадался, что его тревожит.
Я тоже волновался, однако мои сомнения не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось в голове Кая.
Я направился к нему, Уилл и Дэймон присоединились к нам.
– Господи, – пробормотал Кай, пытаясь взять себя в руки, прежде чем сесть в машину.
– Мы ничего не знаем, – напомнил я.
Он всегда заводился раньше, и лишь потом осознавал, есть ли причины для беспокойства.
– Этот ребенок сумасшедший, – проговорил Кай.
Я внимательно посмотрел на него.
– Что?!
– Так сказал Динеску, который лишился глаза. – Кай не моргал. – «Этот ребенок сумасшедший». Как вы думаете, Мэдден и того парня в доме убил?
Уилл и Дэймон промолчали, и я сообразил, о чем все подумали. Это напугало нас, но были ли мы расстроены поступками мальчика?
– Но именно из-за него план похитителей провалился, – сказал я Каю, понизив голос. – Не надо так. Плевать, что случилось с этими кусками дерьма. И тебе тоже стоит думать в таком духе.
Кай покачал головой.
– Майкл…
– Наш образ жизни порождает наших врагов, – заявил я. – А сила пугает людей. – Я по очереди встретился взглядом с каждым из парней.
В течение многих лет я не мешал им делать все, что вздумается, поскольку хотел, чтобы они приняли себя такими, какие они есть. Но я не собирался допускать, чтобы Кай корил себя за ошибки в воспитании: ведь если бы Мэдс ничего не предпринял, мы бы потеряли детей навсегда.
– Мы не изменимся, – добавил я друзьям.
Кай шагнул ко мне со свирепым выражением на лице.
– А что будет еще через десять лет, когда другой враг или ребенок врага снова подкрадется, чтобы застать нас врасплох?
– Они не захотят связываться с твоим сыном через десять лет, – пошутил Уилл.
– Не смешно! – прорычал Кай, не заботясь о том, что его услышат. – Мой ребенок…
– Вынужден был так поступить! – закончил я. – В случившемся нет его вины. Он сделал то, что делает любое животное на планете, когда кто-то угрожает его жизни.
Кай замолчал, но я пока не отступил. Я знал, что его изводит. Уже понял. Что, если когда-нибудь какой-то хулиган выведет Мэдса из себя? Вдруг он ввяжется в драку и причинит больше вреда, чем рассчитывал?
Что, если знания, полученные в додзё и у дедушки, вывели мальчика из-под нашего контроля?
Но ничего подобного не случится.
Никогда.
Мэдса учили не только тому, как драться, но и тому, когда нужно вступать в драку. Единственное, что меня нервировало, так это то, насколько лучше сражаться получается у него, чем у меня.
– А теперь давайте пойдем домой, зажжем огни на чертовой елке и уложим детей спать, – обратился я к друзьям. – Если повезет, слухи о том, что произошло сегодня ночью, распространятся как лесной пожар, и любой, у кого есть к нам претензии, дважды подумает, прежде чем нападать на нас или наших ребят.
– Да, черт возьми, – пробормотал Дэймон.
Дэймон и Уилл отошли от нас и сели в машины, в то время как мы с Каем задержались, глядя друг другу в глаза.
– Мы все присматриваем за ним, – заверил я Кая. – И растим его.
Кай должен знать, что он не один.
Он стиснул зубы.
– Твой сын сейчас мог оказаться за миллион миль отсюда,
