— Возможно, — размышляла Саша. — Она хорошо выглядит. Она живет на берегу моря. А Сан-Диего — калифорнийская столица серфинга.
— А я думаю, это брачное агентство. «Клуб «Калифорния» — соединяем сердца и загорелые тела!» — предположила я, надеясь, что не слишком очевидно выразила свои опасения по поводу перемен в Элен.
— Не-е-е, — ужас промелькнул в глазах Элизы. — А что, если это одна из этих ужасных сект, обещающих перевернуть вашу жизнь?
— Что, если она увлеклась саентологией? — пробормотала Саша.
— О боже! Я думаю, она познакомилась с ее ярким приверженцем — Джоном Траволтой, — вздохнула Зои.
— Нет, она слишком уравновешенная, она никогда не ввязалась бы ни в какую секту! — с неодобрением воскликнул Элиот.
— Год назад она из дому выйти не могла, не сделав свой зализанный пучок, а теперь вы только посмотрите на нее! — Зои указала вдаль.
Мы погрузились в задумчивость, и тут меня охватила дрожь:
— А что, если она и нас пригласила, чтобы вовлечь в эту секту? — спросила я, сама не зная, хорошо это или плохо.
— Ты можешь положиться на меня! Я просто ходячий детектор лжи! — сердито сказала Элиза. — Только учую хотя бы намек, что кто-то пытается контролировать мое сознание, завизжу так, что мало не покажется!
— Что бы там ни было, она выглядит просто чудесно! — сказал Элиот.
— Да. Я бы тоже попробовала, — задумчиво изрекла Саша.
— Интересно, а она сможет выпросить для нас временное членство? — размышляла вслух Зои.
— Не думаю, что нам надо упоминать этот загадочный клуб, пока она сама не заговорит о нем, — высказалась Элиза.
— А почему нет? — нахмурилась Зои.
— Только так мы узнаем, что она пытается заманить нас в секту.
— Ах! — мы закивали, почему-то поддаваясь Элизиной паранойе.
— Это будет проверка? — спросила Зои.
— Именно! — подтвердила Элиза.
— Так что мы должны держать язы…
— Тихо! — шикнула Элиза на Зои. — Она идет сюда!
Мы все приняли позы «ой как вкусно!», положив на тарелки всевозможные лакомства, и притворились, что наш разговор не продвинулся дальше хвалебных од пирогу с лимонным безе. Элен нас удивила — она не заговорила снова о клубе «Калифорния», но облегчения мы не почувствовали, наоборот, это только разожгло наше любопытство. Но мы не посмели ослушаться Элизу, так что тему эту не поднимали, тем более что я не уверена, что уже готова к новым открытиям.
Я внимательно разглядывала Элен, пока та весело болтала. Неужели она действительно так счастлива, как кажется? В животе все еще нехорошо бурчало. Это касается ее, не меня, почему же я копаюсь в себе, почему чувствую себя такой серой мышкой рядом с ней? Элиот завел разговор о своем продвижении по службе (вообще-то оно было нежеланным, ему больше нравилось прежнее занятие и сравнительно небольшая ответственность по сравнению с нынешним высоким положением на служебной лестнице). Мне казалось, я уношусь куда-то. Будто смотрю на всех присутствующих через толстое стекло. Элиот и Элиза вот-вот станут мужем и женой. Саша открыла новую главу своей жизни, уйдя из модельного бизнеса. Зои сменила работу. Но взгляните на меня: тот же цвет волос, та же работа и никакой личной жизни. Думала, скатываюсь с горы в никуда, а оказалось, все намного хуже.
Конечно, есть одно большое изменение. Вернее, можно сказать, что у меня отняли долгожданную возможность, едва предоставив. Даже Элен не в курсе, что я лишусь «Морского цветка». Я решила не рассказывать пока что об этом. Теперь я не смогу рассказать об этом без жалости к себе. Надо соответствовать тому хорошему, что вокруг меня. Сконцентрироваться на положительных моментах. Съесть еще кусочек торта.
Я запрокинула голову и уставилась в синь неба, простирающуюся на сотни километров над террасой на берегу моря, откуда открывался прекрасный вид. Обрывки облачков выглядели как островки сахарной пудры, развеянной по шелковому покрывалу.
— Ой, елки-палки! — Зои присвистнула при виде трех обнаженных торсов в серых шортах, они бежали настолько слаженно, что казалось, это одно существо с шестью ногами.
— На острове военно-морская база, — объяснила Элен. — Они здесь каждый день бегают.
— Мы в раю! — тихонько сказала Зои, потом, выпрямившись в кресле, указала на прибрежную линию. — Что это там происходит?
Мы повернули головы и увидели пять силуэтов на фоне морских волн. Люди были полностью одеты. Все в черном, из-за чего казались пришельцами из другой эпохи. Я вспомнила слова Элен, что в отеле обитает привидение, и хотела было спросить, не обещанные ли это призраки, но тут мы поняли, что это аманиты[5] — папа и сыновья в нарукавниках и соломенных шляпах мама и дочь в одинаковых капорах.
— Выглядит как сцена из фильма «Пианино», — изумилась Элиза.
— Я такого еще не видела! — даже Элен была поражена. — Пойдемте, я хочу показать вам кое-что.
— Дом с призраками?
— Нет.
Элен провела нас через теннисные корты к отдельно стоящему бунгало с воротами.
— Мы не можем зайти внутрь, потому что он сейчас занят, но это пляжный домик, в котором жила Мэрилин Монро, пока шли съемки.
Зои бросилась к ограде с воплями: «Я хочу потрогать его!» И тут я подумала, почему бы не завлечь какую-нибудь знаменитость в «Морской цветок», а потом назвать ее именем номер. Комната Орландо Блума — частица идеального мира. Звучит заманчиво, правда ведь? Но я сразу же ощутила горечь сожаления. Почему идеи приходят мне в голову сейчас, когда уже слишком поздно и я не смогу воплотить их в жизнь?
— Тебе нравится, Лара? — спросила Элен.
— А сколько там спальных мест? — ответила я вопросом на вопрос.
— Ну, одна двуспальная кровать, две односпальные и кресло-кровать…
— О, нам всем хватило бы места! — воскликнул Элиот. — И сколько стоит это удовольствие?
— 2300 долларов!
— Умоляю, скажи, что это цена за неделю!
— За ночь.
— Мне срочно нужен миллионер… — Зои стала внимательно изучать, нет ли подходящих особей на горизонте.
— А ты была внутри? — спросила я, умирая от желания увидеть обстановку.
Снаружи это была просто белая коробка с красной черепичной крышей, обрамленная сзади лужайкой с разноцветными анютиными глазками и львиным зевом.
— Конечно! — кивнула Элен.
— Ну и? — я требовала подробностей.
— Возможно, скоро вы все сами увидите… — в глазах Элен заплясали веселые чертики.
Зои развернулась на сто восемьдесят градусов:
— О, Элен, не может быть… Мы не можем… Неужели мы?..
