От волнения даже начинаю заикаться.
— Откуда... ты... Разве я...
— Они сначала ко мне пришли, Ален, люди Асадова, — виновато прячет глаза Янка, — начали расспрашивать. Думали, что это я была. Я и догадалась, что ты у Асадова ночевала.
Краска бросается в лицо, но я беру себя в руки.
— У нас с ним ничего не было, — говорю ровно, — я ездила забрать кота. И было поздно возвращаться.
Она согласно кивает, но по глазам вижу, что не верит. Ну и пусть. Мне то какая разница? Вот только...
— Яна, почему ты считаешь, что Артем специально все подстроил? — пристально всматриваюсь в лицо подруги.
— Если меня простишь, расскажу, — быстро находится Янка. И просительно заглядывает в глаза. — Аленка, я правда не хотела, я думала, мы просто классно проведем время. Да они месяцами там не появляются, эти Гордеевы. Ну не сердись на меня, пожалуйста! Пойдем кофе пить?
Я не хочу больше иметь дело с Янкой, но любопытство берет верх. А сердиться на нее я действительно не должна. Мне никто не мешал вызвать такси и уехать с Марселем домой. Попросить у Артема взаймы денег. Пойти пешком. Закрыться в комнате и не выходить.
Это было только мое решение, и нечего перекладывать ответственность на Янку. А правду я знать должна.
— Хорошо, пойдем, — киваю ей и первой иду к выходу.
— У Гордеевых этих, у которых мать убирает, есть сын, Сергей. Они с Асадовым ровесники, с детства дружат. Артем с девушкой встречался, долго, года три. Вроде как все серьезно было. А потом она с Гордеевым загуляла, — Янка говорит, а у меня в груди все горит от обиды. Не могу спокойно слушать о девушке Артема.
Оказывается, он способен на серьезные отношения, не только на одноразовый секс. Целых три года! Значит он ее любил, эту девушку?
Ревность жжет, испепеляет, а от того, что Артем может кого-то любить, хочется плакать.
Кого угодно, только не меня. И отношения у него могут быть с кем угодно, только не со мной.
Я понимаю, как это глупо. Он не мой, он мне никто. А я для него и вовсе пустое место. У нас нет ни одной общей точки, в которой мы бы пересекались. Хотя нет, я могла бы устроиться к нему домработницей.
Пожалуй, на этом все.
А Янка продолжает меня терзать:
— Асадов с девушкой расстался, вообще из страны уехал. Сергей ее тоже бросил, нашел себе другую. Даже жениться собрался. Угадай, как ее зовут?
Что тут угадывать? Я и так догадалась.
— Алина? — спрашиваю угрюмо. Подруга закусывает губу и кивает с виноватым видом.
— Да. Гордеев называет ее Алей. Когда Асадов нас увидел и услышал, как я тебя зову, решил, что ты девушка Сергея.
И только тут до меня доходит, что она имеет в виду. Поднимаю голову и спрашиваю потрясенно:
— То есть, ты хочешь сказать, что Асадов сделал это специально? Чтобы отомстить другу, переспал с его невестой?
— Так значит все-таки было? — вопросом на вопрос отвечает Янка. — Вы переспали?
Вместо ответа закрываю ладонями лицо и утыкаюсь локтями в столик, чуть не смахнув на пол чашки из-под остывшего арахисового латте.
— Ален, ты что, Аленка, — пугается подруга, бросается ко мне и обнимает за плечи.
— Это правда, Яна? — меня бьет дрожь, даже зубы стучат. — Откуда ты узнала?
— Мать рассказала, — взволнованно говорит Янка, — она меня чуть не убила. Орала так что я думала, оглохну. А как успокоилась, начала расспрашивать. Я выложила все как было. Она спросила кто нас мог видеть, я сказала про соседа. Описала его, вот мать и узнала. Дуры вы, говорит, какой он вам слесарь-сантехник. Это сын Асадовых. Я и говорю, что он на Альку, то есть на тебя, запал. А она и выдала, что не на тебя он запал, другу решил ответку прислать. Ей эту историю соседская прислуга рассказала, слухи они сама знаешь как разлетаются... Аль, ну ты что? Куда ты, Алена?
Я уже ее не слышу. Встаю из-за столика и стрелой вылетаю из кофейни. Кажется, если еще хоть секунду там пробуду, стены меня задавят.
Теперь мне все понятно. Понятно, почему он не признался, что это его дом. И реакция Артема понятна. Представляю, в каком он был шоке, когда понял, что вместо девушки друга развел на секс соседскую горничную.
Внезапно осеняет, что я тоже невольно поспособствовала его ошибке. Моя одежда. Дорогие брендовые вещи. Была бы я одета как Янка, возможно Артем что-то бы заподозрил.
— Алена, стой! — доносится сзади, но я иду дальше как в прострации. Меня догоняет перепуганная Янка.
— Алена, подожди, ты сумку забыла и телефон, — кричит она, только тогда я останавливаюсь. Молча забираю сумку и гаджет, и тут Яна хватает меня за руку. — Слушай, я знаю, что делать. Давай ему отомстим?
— Кому? — смотрю непонимающе.
— Этому козлу. Асадову. Собьем с него деньги. Давай пригрозим, что все знаем, и расскажем Гордееву?
Выдергиваю руку и говорю, четко проговаривая каждое слово.
— Я. Никому. Не. Собираюсь. Мстить. Ясно, Яна?
Она ошалело кивает.
— Значит, проехали, — разворачиваюсь и иду по направлению к набережной.
* * *
На почту приходят результаты тестирования. Я даже не сразу замечаю письмо из деканата.
Высший бал. Я зачислена в программу по обмену студентами, поэтому меня просят побыстрее явиться со всеми документами.
Еще неделю назад я бы прыгала до потолка от радости, а сейчас лишь равнодушно пожимаю плечами.
Просят, значит явлюсь.
Хорошо, что не надо ничего собирать и готовить, все документы давно готовы, лежат в папке. Говорю бабушке, что еду в университет и стараюсь не обращать внимание на ее расстроенный вид.
Она решила, что я больна таинственной болезнью, и мне срочно нужно обследование. И я в принципе с ней согласна. Это действительно как болезнь, я думаю об Артеме каждую минуту. А вот обследование вряд ли что-то покажет.
Выхожу из дома и натыкаюсь на уже знакомые фигуры в костюмах. Сердце радостно подпрыгивает — Артем? Он хочет меня видеть?!!
Но угрюмые лица службистов Асадова заставляют сомневаться в том, что они ко мне пришли с доброй вестью. С такими лицами только прощальные речи зачитывают на похоронах. Так и получается.
— Сядьте в машину, Алена Павловна, — обращается один из них, — мы вас ненадолго задержим, не волнуйтесь.
Миг, и я уже в салоне автомобиля. Тот же охранник поворачивается ко мне и говорит серьезно и строго:
— Артем Мурадович просил передать, что шантажировать его не самая лучшая идея. Он готов был компенсировать вам определенные неудобства. Но вы же понимаете, что после ваших сообщений у него пропало всякое желание.
— Ка... ка... каких сообщений? — от волнения начинаю заикаться, но службист Асадова ведет себя так, будто я разговариваю с зарядкой для мобильного телефона.
— От себя добавлю, что если вы еще позволите себе ему угрожать, то наш разговор продолжится уже далеко не так дружелюбно. Пожалейте своих близких, Алена Павловна. Деньги вы получите, но совсем другую сумму и то только потому, что Артем Мурадович вам их пообещал. И это его добрая воля, а не ваш неумелый и беспочвенный шантаж. Кстати, господин Асадов сменил номер телефона, так что больше не трудитесь и не пишите с левых номеров.
— Всего хорошего, Алена Павловна, — меня разве что не выталкивают из авто и уезжают. И пока я бессмысленно пялюсь им вслед, пиликает мессенджер.
Достаю телефон — сообщение из банкинга. Пришли деньги. Несколько минут молча таращусь на экран, перечитывая сообщение и считая нули.
Нет, я не ошиблась. Артем перевел деньги.
Перед глазами встает он, вкладывающий мне в руку доллары: «Возьми, Аля. И еще мне нужна твоя карта».
Но я не давала карту. И тем более не угрожала.
Набираю Янку.
— Откуда ты взяла номер Асадова? — спрашиваю в лоб. — И номер моей банковской карты?
Яна даже не отпирается.
— В твоем телефоне. Ты сумку в кафе оставила, я полезла в телефон и нашла. А что, он тебе ответил? Что ответил, Аля...
Договорить она не успевает, я отбиваю звонок. Надо изучить возможность возврата денег. Мне они не нужны.
