— Если тебе станет одиноко в твоей большой кровати, дай мне знать, — с усмешкой сказал он. — Возможно, я смогу выделить для тебя свободную ночку.
— Откуда ты знаешь, что у меня в номере большая кровать?
— У всех кровати двуспальные…
— Нет, не у всех.
— У меня именно такая. Боже, Фея, зачем устраивать из-за этого сцену?
— Сегодня ночью кто-то пытался пробраться в мою комнату…
— Это был не я, — поморщился Грегори. — У меня есть дела поважнее, чем глазеть на тебя через окно…
— Откуда ты знаешь, что он был за окном?
— Кто бы он ни был, вряд ли бы ему удалось разглядеть тебя через дверь. Успокойся, Фея. Возможно, все это тебе лишь привиделось…
— Ничего подобного!
— Повторяю, это был не я. Всю эту ночь я был в спальне у одной женщины…
— Какой женщины?
— Я не обязан тебе докладывать, — нахмурился Грегори.
— Значит, ты не можешь доказать, где был прошлой ночью, — заявила Фея.
— Мне это и не нужно! Фея, у нас были разногласия в прошлом, но ты уверена, что не придумала все это?
— Я никогда ничего не придумываю! Вчера ночью кто-то был за окном моей комнаты.
— Тогда тебе лучше поискать этого незнакомца в другом месте. Я слишком занят по ночам, чтобы тратить время на лицезрение твоего тела. К тому же, думаю, в нем нет ничего особенного.
Неужели Грегори прав, а она не в себе? Возможно, если бы это был единичный случай, она восприняла бы все спокойно. А сон? Что, если тот мужчина был на самом деле и прошлой ночью опять хотел проникнуть к ней в спальню? Надо увидеть Пита, только с ним она чувствует себя в безопасности.
Когда Фея приняла душ и переоделась, все ее страхи показались ей нелепыми. Впереди у нее вечер с Питом, и она не собирается больше думать о случившемся.
— Господи, у вас такой измученный вид! — участливо произнесла Мерил, входя в комнату к Фее.
— А вы, наоборот, вся сияете!
Мерил усмехнулась:
— Странно, но никакой тошноты по утрам. А Грейс чувствовала себя совсем плохо… — Мерил осеклась. — Боже, что я сказала?
Фея облизнула пересохшие губы.
— Но у Грейс не было детей, — прошептала она.
— Нет, но я написала в своей книге не обо всем, Потому что хотела, чтобы люди, которым вынесли страшный диагноз, не опускали рук и боролись за жизнь. Питер и так довольно страдал.
— Грейс потеряла ребенка?
— Да.
— Боже!
— Теперь вы понимаете, почему меня вчера так беспокоило поведение Питера?
— Мерил, когда вы сообщили Питу о своем ребенке? — дрожащим голосом спросила Фея.
— При всех было бы слишком жестоко, так что я вчера отдельно пригласила его к обеду. Он воспринял известие спокойно.
— Я никому не скажу. — Фея сжала руку Мерил.
— Вам ведь очень нравится Питер, правда? — ласково спросила Мерил.
— Я едва его знаю, — ответила Фея.
— Он сказал, что вчера ночью кто-то был за окнами вашей комнаты.
— Он проводил меня…
— Фея, Питер весьма привлекательный мужчина, ему всего тридцать девять, и он достоин начать новую жизнь. Кроме того, вы нам с Робертом очень нравитесь.
— Бессмысленно отрицать, что мы с Питом встречаемся, но вряд ли это перерастет в нечто большее.
— Питеру вы очень нравитесь. Вы первая женщина, которой он заинтересовался после…
— После Грейс, — продолжила Фея. — Это серьезная ответственность.
Мерил кивнула.
— Но он уже изменился с тех пор, как вы появились у нас, снова интересуется делами и сбрил эту ужасную бороду.
— Мне она даже нравилась, — улыбнулась Фея.
— Нет, это был просто ужас! Вообще-то я пришла не затем, чтобы выяснять про ваши отношения с Питером. Я хотела сказать, что полиция в курсе вчерашнего происшествия…
— Думаете, это было необходимо?
— Питер так считает. А насчет ребенка Грейс, не думайте, будто я не умею держать язык за зубами. Просто вы стали нам близким человеком, и я почти забыла, что вы можете быть не в курсе.
— Публика об этом знала?
— Нет. Грейс была беременна всего несколько недель, когда у нее обнаружили болезнь. Думаю, это известие и вызвало выкидыш.
— Бедный Пит, сразу два удара! Неудивительно, что он принял решение больше никогда никого не любить.
Фея вдруг поняла, что эта новость о ребенке, которого ждала Грейс, изменила ее отношение к Питу. Она поняла, что привело его в ее комнату накануне. Вчера она была ему по-настоящему нужна.
— Идешь ужинать? — спросила Норма, появившись в номере.
— Я думала, ты с нашим душкой режиссером.
— Сегодня он вел себя по-свински.
— Мне кажется, ты слишком великодушна. Норма, — возразила Феи. — Неужели завтра что-то изменится?
— Я тут ни при чем, — пожала плечами подруга.
— Значит, завтра будет только хуже.
— Не переживай, завтра будем снимать ту сцену с Грегори, помнишь?
«Сцена» с Грегори была одной из тех вымышленных сцен, что решили включить в фильм, чтобы прижечь внимание зрителей. Там Грейс и Питер занимались любовью в беседке на берегу озера.
Мерил в своей книге написала, что Пит был в кабинете врача, когда Грейс получила результаты обследования, поэтому нелепо предполагать, что они занимались любовью после того, как муж узнал о болезни жены. Но сценаристов и, конечно же, в первую очередь кинокомпании не заботили такие мелочи, им лишь бы фильм получился кассовым. Фея знала, что эта сцена запланирована на завтра, и заранее страшилась ее.
— Я сказала что-то не то? — спросила Норма, увидев ее лицо.
— Что ты думаешь о Грегори Стоуне?
— Я еще не видела, как он играет.
— Я не это имела в виду.
— Ты имела в виду встречу с бывшим женихом.
— Откуда ты знаешь?
— Когда мы с тобой познакомились, ты все еще негодовала по поводу того, что он пытался с тобой сделать. Невозможно забыть имя такого подонка!
— Ты видишь все в черно-белом свете!
— Первоклассный негодяй. Не завидую тебе.
— Но в беседке хотя бы теплее, чем сегодня в лодке.
— Но только не без одежды, — заметила Норма.
— То есть? — Фея задержала дыхание.
— Вряд ли получится заниматься любовью в одежде…
— Вообще-то, по замыслу, их фигуры должны «растаять в закате», — произнесла Фея в раздумье.
— Не знаю. Я слышала, что Майкл велел сократить съемочную группу до минимума, чтобы не смущать вас с Грегори.
— Должно быть, он пошутил, — поморщилась Фея.
— Майкл никогда не шутит насчет работы.
Что ж, если он думает, будто она согласится сниматься обнаженной, да еще с Грегори Стоуном, то сильно ошибается!
