Вдруг он услышал, как у входа его дворецкий разговаривает с кем-то на повышенных тонах. Судя по всему, Бронсон выпроваживал незваного гостя.
— Служебный вход находится с обратной стороны здания, — бросил он, пытаясь закрыть дверь.
— Я не курьер, — послышался женский голос. — Я пришла к Алессандро.
— Алессандро? — возмутился Бронсон, словно она сказала что-то оскорбительное. — Вы имеете в виду его светлость принца Алессандро Каэтани?
— Да!
— Принц сейчас на приеме, — произнес дворецкий ледяным тоном, в котором читалось «и таким, как вы, здесь не место». — Назначьте ему встречу через его секретаря. Приятного вечера.
Когда Бронсон попытался захлопнуть дверь, женщина помешала ему, вставив ногу в проем.
— Простите меня за грубость, но завтра утром я уезжаю, и мне нужно немедленно его увидеть.
По спине Алессандро пробежала дрожь.
Ему хорошо знаком этот голос. Услышав его, он почувствовал себя умирающим от жажды путником, оказавшимся у прохладного источника. Извинившись перед Оливией, он спустился вниз и направился к своему дворецкому, который отчаянно пытался выставить за порог незваную гостью.
— Немедленно уберите ногу, — негодовал Бронсон.
Алессандро схватился за край двери у него над головой и распахнул ее.
— Ваше высочество, — пробормотал дворецкий, повернувшись. — Эта женщина пыталась проникнуть без приглашения на ваш прием. Я не знаю, что она сказала охранникам у ворот, но…
— Все в порядке, — сказал Алессандро, глядя на женщину из его снов, стоящую на пороге.
Лилли выглядела еще красивее, чем месяц назад. Ее длинные волосы были собраны в хвост, на лице не было ни грамма макияжа. В отличие от других женщин, которые едва двигались из-за туго затянутых корсетов под облегающими платьями, она была в цветастой юбке и топе на бретельках. Этот простой летний наряд подчеркивал все ее прелести. Она была подобна ангелу света, рассеявшему ночной мрак.
— Алессандро, — прошептала она, глядя на него.
Собственное имя, произнесенное этим голосом, показалось ему прекрасной музыкой.
— Охрана! — прокричал дворецкий, направившись к телохранителю в дальнем конце помещения.
Алессандро схватил Бронсона за руку:
— Я сам это улажу. Спасибо.
Дворецкий покорно кивнул и удалился.
Взяв Лилли за руку, Алессандро ввел ее в фойе. Ее губы приоткрылись от изумления.
При контакте с ее мягкой теплой кожей его пальцы начало покалывать. Когда они с Лилли были вместе, они занимались любовью в каждом помещении этой виллы, включая фойе. Он бросил взгляд на то место, где это произошло, и внутри его вспыхнул огонь желания. Ему захотелось подхватить Лилли на руки и отнести в свою спальню. Он думал, что разлука заставит ее забыть, но этого не произошло. Напротив, он захотел ее еще сильнее.
— Тебе не следовало сюда приходить, — хрипло произнес он.
— У меня не было выбора.
— Что она здесь делает? — раздраженно бросила подошедшая к ним Оливия. — Ты ее сюда приглашал, Алессандро?
Повернувшись, он посмотрел на нее:
— Нет, я ее не приглашал. — Он перевел взгляд на Лилли: — Что ты здесь делаешь?
Лилли подошла к нему. Ее карие глаза блестели. Она походила на существо из другого мира. Доброго и светлого, где все было проникнуто чистотой и волшебством.
— Я пришла увидеть тебя.
Он уставился на нее в изумлении. «Я пришла увидеть тебя». Никакого притворства. Никаких игр. Никаких историй о том, что она была по соседству и решила заглянуть на огонек. Он не знал, как иметь дело с такой подкупающей искренностью. У него было недостаточно опыта.
— Вас сюда не приглашали, — отрезала Оливия, прожигая Лилли взглядом. — Вы должны уйти.
Судя по ее хмурому виду, она узнала в Лилли женщину, с которой Алессандро был на балу «Прециози ди Каэтани». Во взгляде Лилли не было ни гнева, ни страха. Напротив, она смотрела на итальянку с сочувствием.
— Я здесь не для того, чтобы устроить скандал, — спокойно произнесла она. — Мне просто нужно поговорить наедине с Алессандро. Уверяю вас, это займет всего несколько минут.
— Алессандро не желает с вами разговаривать.
Он ничего на это не сказал. Тогда Оливия вскинула голову и презрительно бросила:
— Убирайся отсюда, пока я тебя не вышвырнула, маленькая дешевка из канцелярии.
Лилли никак не отреагировала на оскорбление. Повернувшись лицом к Алессандро, она произнесла с мягкой улыбкой:
— Мы не могли бы с тобой поговорить наедине?
Разговаривать наедине с Лилли, когда он собирается сделать предложение Оливии, плохая идея. Он открыл рот, чтобы сказать Лилли, что она должна уйти, но вместо этого обратился к Оливии:
— Надеюсь, ты нас извинишь?
— Конечно, — процедила та сквозь зубы. — Я пойду поздороваюсь с мэром и моим хорошим другом Биллом Хоукингом.
Она не просто так упомянула привлекательного миллиардера из Силиконовой долины, но Алессандро было все равно.
— Grazie,[1] — ответил он, не обращая внимания на ее плохо скрываемую ярость.
Неистово сверкнув глазами, Оливия развернулась и ушла. В черном облегающем платье она выглядела тощей как жердь. Алессандро перевел взгляд на Лилли, которая в своей простой одежде выглядела гораздо привлекательнее.
Несмотря на музыку, звон бокалов, голоса и смех гостей, ему казалось, что они одни в целом мире.
— Не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу, — сказал он. — Не могу поверить, что ты явилась без приглашения на мою вечеринку.
Она улыбнулась ему:
— Слишком смело с моей стороны? Или, может, глупо?
— Смелость и глупость часто одно и то же.
Лилли покачала головой и рассмеялась. Ее глаза блестели от непролитых слез.
— Я рада тебя видеть, Алессандро. Я по тебе скучала.
В груди у него как-то странно защемило.
— Но тебе не следовало сюда сегодня приходить.
Она встретилась с ним взглядом:
— Потому что ты собираешься объявить о помолвке.
Алессандро изо всех сил старался сдерживать свои чувства.
— Ты читаешь журналы со сплетнями.
— К несчастью.
Он стал ждать слез и упреков, но Лилли просто задумчиво улыбнулась ему.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Если Оливия действительно та самая женщина, которая тебе нужна, я желаю вам всего наилучшего.
Алессандро почувствовал, как его лицо вытягивается. Меньше всего он ожидал услышать такое. Впервые в жизни он не знал, что сказать.
— Ты не расстроена? — наконец спросил он.
Его щеки вспыхнули, когда он понял, как глупо это прозвучало.
