А потом родился Конор, и все изменилось. Нет, ей, конечно, было непросто растить ребенка без отца, да при этом еще и постоянно искать новых клиентов, но она ни за что бы не променяла свою судьбу на что-либо иное. За эти годы она стала намного сильнее не только чем была, но даже чем надеялась когда-то стать. И у нее был Конор. А что еще нужно?
Во всяком случае, раньше ей этого было больше чем достаточно.
Но теперь, всего лишь после одной ночи с Гриффином, она вдруг задумалась о том, нет ли для нее еще чего-нибудь столь же необходимого на этом свете. Но сам Гриффин тут, разумеется, ни при чем. Ведь он не из тех парней, что остаются в твоей жизни надолго, и именно поэтому-то она к нему и пришла. Хотя с Конором он действительно был очень мил.
— И, — прошептала она, — с ним так весело, с ним можно говорить и спорить. И при этом он действительно отлично выглядит, а как мужчина вообще бесподобен…
«Прекрати сейчас же! Пора забыть о несбыточных фантазиях и вернуться к суровой реальности. Ты — мама, а он — бабник, так что вам с ним никогда не будет по пути».
Тихонько вздохнув, Николь снова посмотрела на спящего сына, а потом направилась к себе в комнату. Поставив радионяню на стол, она снова подошла к окну. Пусть отсюда ей и не было видно джакузи, но воображение с легкостью рисовало ей развалившегося в воде Гриффина.
Почувствовав, как в ней снова просыпается желание, Николь вздохнула и постаралась успокоиться. Чего бы она там ни хотела, а ей все равно придется удовлетвориться тем, что она уже получила. Договор был про то, что они один раз займутся сексом, а потом все станет по-прежнему.
Однако то, что между ними случилось, явно не сводилось к простому сексу, и теперь Николь не знала, как ей быть дальше.
Самое время поговорить с лучшей подругой.
Оторвавшись от окна и повалившись на кровать, Николь уставилась в потолок.
— Дура, — прошептала она. — Ты не можешь сейчас поговорить с Кэти, ведь ты же вообще не хочешь, чтобы она об этом узнала.
А с Сенди говорить сейчас бессмысленно, и так понятно — она посоветует продолжать в том же духе и ни в чем себе не отказывать. Но не может же она и в самом деле так поступить. Или может?
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Гриффин. На нем все еще были только плавки, а на ней самой тоже все еще красовалось одно лишь полотенце.
— С Конором все в порядке?
— Да, обычные кошмары.
Как же глупо, что она сейчас нервничает! Хотя это не глупее того, чтобы просить его закрыть глаза, пока она вылезает из джакузи. Так, ладно, что ей теперь делать? Пригласить его войти? Прогнать? Отбросить полотенце и попросить добавки?
Николь явно бы предпочла последнее, но вместо этого она села и поплотнее завернулась в полотенце.
— А теперь он снова спит.
— Хорошо. — Гриффин вошел в комнату, закрыл за собой дверь и молча замер на месте.
Николь буквально чувствовала, как между ними растет напряжение.
— Я бы хотел с тобой поговорить.
— Хорошо. О чем?
«Пусть он только не говорит ничего вроде того, что ты — хорошая женщина, вот только уж извини, с сексом у тебя не очень, и тебе следовало бы подумать о том, чтобы постричься в монахини».
— Я еще не закончил.
— Что? — удивленно спросила она.
Гриффин взъерошил себе волосы.
— Я еще не закончил. С тобой.
Дыхание Николь мгновенно участилось. Она просто не могла отвести взгляд от мужчины, который буквально пожирал ее глазами.
— Ты сама пришла ко мне и предложила одну ночь.
— Да, я помню.
— А теперь моя очередь. — Он широко расставил ноги и скрестил руки на мускулистой груди. — Одной ночи мне мало. А тебе?
Сейчас она еще может остановиться, вернуть все в привычную колею и сделать вид, что между ними ничего не изменилось! Но ей этого совершенно не хотелось. А вот Гриффина очень даже хотелось.
— Да, — прошептала Николь, уже заранее смакуя то, что их ждет впереди. — Я еще тоже с тобой не закончила.
Гриффин улыбнулся, в его глазах снова вспыхнул огонь, а сама она почувствовала, что ночь только начинается.
— Тогда поступим так. — Он неторопливо приблизился к ней. — Вот мои правила. Будем играть, пока мы оба не закончим друг с другом. Или пока ты не вернешься к себе домой.
Забавно, ведь еще вчера она мечтала, чтобы в ее жизни все снова стало по-прежнему. Как же быстро все изменилось. Ведь теперь ей хотелось лишь вцепиться в Гриффина и еще раз пережить то, что он заставил ее испытать совсем недавно. А потом их ждало еще столько всего нового. Что ж, стоит признать, он действительно сумел разбудить ее тело.
— Как тебе такое предложение?
Лучше не бывает, особенно когда к нему присоединяется такой голодный взгляд.
— Звучит неплохо. — Николь обняла Гриффина за шею. — Но я все равно не хочу, чтобы о нас хоть кто-нибудь знал. И это обязательное условие.
— Ладно. — Похоже, он не слишком-то рад, но он согласился, и это главное.
Раз уж они решили не просто разок покувыркаться, а начать настоящий роман, тем более важно, чтобы об этом никто не узнал. Ведь рано или поздно это все равно закончится, и ей совершенно не хотелось, чтобы ее жалели все подряд, когда Гриффин ее оставит и вернется к своей привычной жизни.
— На людях мы будем вести себя так же, как и всегда.
— То есть все время спорить и огрызаться? — улыбнулся Гриффин. — Это будет не сложно.
— Верно.
— Но только не наедине, — прошептал он, подаваясь вперед и нависая над ней.
— А наедине… — прошептала Николь, засмотревшись ему в глаза и невольно облизывая пересохшие губы.
— Мы будем познавать друг друга столько, сколько сможем, — мягко продолжил Гриффин, целуя ее в губы.
— Звучит заманчиво.
— Вот видишь, нам совершенно не обязательно спорить. А презервативы у тебя есть?
— В тумбочке.
Вытащив искомое, Гриффин быстро стянул с себя плавки, надел презерватив, а затем сбросил с Николь полотенце и повалил ее на кровать.
А потом наклонился и занялся ее напрягшимися сосками. И с каждым новым прикосновением его губ и языка Николь чувствовала, как ее тело оживает. С каждой секундой в ней просыпался уже знакомый жар, разгораясь все сильнее и сильнее, постепенно концентрируясь внизу живота.
Она с готовностью отвечала ему страстными ласками, а потом он накрыл ее тело своим, и их губы снова нашли друг друга. Соединение рук, сплетение ног, смешанное дыхание, общие желания и стремления.
Откинувшись на прохладное одеяло, Николь чувствовала жар тела Гриффина, и ей мгновенно вспомнилось все то, что он уже заставил ее сегодня испытать.
