Иза взяла еще один стакан из шкафа позади себя, наполнила его льдом и водой, подала Марку.
– Объясни.
И он рассказал ей о статье в газете и ущербе, который та может нанести репутации «Бижу», если вый дет в свет. И о том, как компания нуждается в эксперте по конфликтным алмазам, который сможет объективно доказать их невиновность.
Когда Марк закончил, Иза посмотрела на него поверх стакана.
– В этой области существуют и другие специалисты. Их десятки. Найми любого.
– Я мог бы, да.
– Вместо этого пришел ко мне. Решил, что можешь использовать наши личные отношения, чтобы подделать результаты?
Марк взорвался от ярости.
– Я не собираюсь подделывать результаты! Когда ты посмотришь наши камни, убедишься, что мы в «Бижу» используем только надежные источники алмазов. Уверяю тебя, среди наших запасов нет ни одного кровавого алмаза.
– Довольно большая уверенность, – оценила она. – Откуда ты знаешь?
– Потому что осматриваю каждый бриллиант, который проходит через мою компанию. И обязательно проверяю происхождение и соответствие всей сопроводительной документации.
– Каждый алмаз? – спросила она скептически. – Через вас наверняка проходят десятки тысяч камней в месяц.
– Больше. И да, – сказал он прежде, чем она смогла задать еще один вопрос, – я отсматриваю их все до единого.
– Откуда у тебя столько времени? Разве ты не должен управлять компанией?
– Я нахожу время, поверь. Можешь считать меня помешанным на контроле, наплевать. Однажды я едва не потерял бизнес, потому что упустил процесс из поля зрения. Это больше не повторится. Могу гарантировать.
Она вздрогнула. Марк снова не смог удержаться и наговорил гадостей. Зачем? Если ему действительно нужна помощь, пора перестать клеймить ее и осыпать колкостями. Но ведь она сама затронула тему бизнеса, к разрушению которого приложила руку шесть лет назад.
Иза предпочла промолчать. Даже не вспылила в ответ, как обычно.
После долгого молчания наконец сказала:
– Я не могу.
– То есть не хочешь?
– Нет, не могу. У меня полная нагрузка в институте в этом семестре, а также сайд-проект. Мое собственное дело.
– Это не займет много времени. Полтора дня, самое большее – два для поездок в Канаду, потом пара дней в штаб-квартире фирмы для сравнения минерального состава наших алмазов с добытыми в канадской шахте. Даже если захочешь проследить случайную выборку образцов, отсмотреть отгрузку и документацию, это не затянется надолго.
– Если не найду никаких нарушений.
– Не найдешь, – ответил он с полной уверенностью.
Марк знал свой бизнес досконально. Никаких конфликтных камней в «Бижу» не существовало. Братья Дюран вложили в компанию слишком много, чтобы пускаться на столь безответственные шаги.
– Ты не можешь гарантировать этого, – повторила она.
– Я, черт побери, могу! Мой бизнес чист. Камни приходят из Канады и Австралии, и каждый из них можно проследить от шахты до меня. Нет никакого криминала!
– У вас нет источников в Африке? В России?
– Нет.
– В этих странах существуют шахты, которые сертифицируют свои алмазы как бесконфликтные по стандартам процесса Кимберли.
– Однако я не могу гарантировать, что при их добыче не использовался детский труд. И не могу наверняка знать, куда уходит прибыль от их продажи. На поддержку войн? Мафии? Акционеры шахт, откуда камни поступают в «Бижу», строго подходят к этичности добычи алмазов, имеют открытую бухгалтерию. Поэтому мои бриллианты чисты, насколько это вообще возможно, Иза. Поверь.
Она фыркнула, пробормотав себе под нос нечто вроде: «Да, конечно».
Ее ответ вызвал в душе Марка новую бурю эмоций. У нее нет причин не доверять ему! Он никогда не лгал ей. И никогда не предал бы ее. Он признал, что вел себя как осел, выгнав ее из дома. И тем не менее он не плел интриги, не лгал. Это делала она, выгораживая отца-преступника! Марк хотел высказать ей это, и в любое другое время так бы и поступил. Но сейчас он нуждался в этой женщине больше, чем она в нем. Осознание данного факта просто нестерпимо для него. Позволить женщине снова манипулировать им? Никогда! А вот поди ж ты, он снова стоит на пороге ситуации, когда верховодить над ним может женщина. Более того, та, которая в прошлом едва не уничтожила его.
Но усугубление конфликта могло стать фатальным для его бизнеса.
Марк стиснул зубы и прорычал:
– Это краткосрочное задание может стать очень прибыльным. Я готов удвоить или даже утроить твой обычный гонорар.
Иза вскинула голову, будто он влепил ей пощечину.
– А! Пытаешься подкупить меня, чтобы сертифицировать свои бриллианты как бесконфликтные?
– Подкупить тебя? – Ярость моментально вспыхнула в его и без того разгоряченной крови. – Я уже объяснил, что у меня нет причин для беспокойства! Мне не требуется никого подкупать, все и так в порядке!
– Зачем тогда лишние деньги? Мой обычный гонорар и без того достаточно высок, большинство компаний вообще не способны его потянуть.
– Господи, какая ты подозрительная!
– У меня есть на это причины.
Раньше она не была подозрительной. Это он сделал ее такой.
– «Бижу» – не большинство компаний. И у меня нет такой роскоши, как время. Это нелепое разоблачение должно выйти в свет уже в пятницу, и, если я не развенчаю его, оно уничтожит мой бизнес. Ну и почему, черт возьми, я не могу удвоить твой обычный гонорар?
На этот раз он не сдерживал раздражения в голосе. Она не доверяет ему. Пусть. Ему нечего скрывать.
Но, похоже, Изу волновало вовсе не это. Она прищурилась, выслушав его яростную тираду, и замолкла.
– Ты же знаешь, что это не сработает, верно? – отозвалась она наконец.
– Сработает. Я слишком упорно трудился, чтобы потерять компанию.
– Речь не о сертификации камней. Я имею в виду нас, работающих вместе. Тебе лучше поискать кого-нибудь другого.
– За такой короткий срок я никого не найду.
– Обзвонил экспертов, попытался проверить?
– Нет.
– Тогда откуда знаешь, что никто другой не сможет? Стивен Вардо сейчас работает в Нью-Йорке и Байрон.
– Мне не нужен кто-то еще! – рявкнул он. – Я хочу тебя!
– Почему? – спросила она с подозрением. – Думаешь, что можешь использовать наше прошлое, чтобы влиять?
– Черт побери!
Судя по тону, самообладание окончательно покинуло Марка.
– Что я такого сделал? Откуда ты взяла, что я хочу тебя использовать? Почему ты говоришь такие вещи?
– Ой, я не знаю. Может быть, влюбил меня в себя, а потом выбросил, как мусор?
Он замер, осмысливая ее слова.
– Такого не было.
– Ну, конечно.
Хотя выражение ее лица говорило совсем об ином.
– Ты никогда не любила меня.
