— Да, я бы с удовольствием завела собаку. Большую, вроде боксера или ротвейлера.
Джек улыбнулся, не открывая глаз:
— С трудом верится, что когда-то ты хотела завести миниатюрного корги.
— Тогда мы жили в гостиничном номере.
Одна его темная бровь поползла вверх, и она добавила:
— Да, он был довольно просторный, но собаке больших размеров нужен двор.
Джек очаровательно улыбнулся. Прямо как раньше.
— Возможно, я заведу двух собак. Вдвоем им будет веселее. Они смогут вместе играть.
— Тогда кто будет играть с тобой? — мягко спросил он.
Ее пульс снова участился, и она сделала глоток пива.
— Я не живу здесь как отшельница. У меня есть Дайана, Тед и Хло, не говоря уже о людях, которые работают здесь каждый день.
— И этого тебе достаточно? Тебе не нужна… э-э… другого рода компания?
Бренна поперхнулась пивом и закашлялась.
— Ты спрашиваешь меня о моей личной жизни? — произнесла она.
Джек пожал плечами:
— Должен признаться, мне немного любопытно.
— Тебе следовало задать мне этот вопрос до того, как ты делал мне свое непристойное предложение вчера вечером.
Глаза Джека открылись, и она увидела в их глубине странный свет.
— Возможно, — ответил он, и в этот момент она поняла, что высказала свою мысль вслух.
Черт побери, ей следовало остановиться после второй бутылки пива. Сейчас ее развязавшийся от алкоголя язык поднял ту единственную тему, от которой она отчаянно пыталась уклониться.
— Забудь об этом.
Он приподнялся и сел перед ней на полу. Его широкие плечи оказались всего в нескольких дюймах от нее.
— Боюсь, мне это будет трудно сделать.
— Совесть мучает? — произнесла она с напускной смелостью.
— Вовсе нет. В том, что я сказал, не было ни капли лжи.
Она вспомнила, как его пальцы скользнули по ее ключице.
«Это всегда было между нами».
Ей с трудом удалось унять дрожь.
— И ты не считаешь, что твое предложение было грубым?
Джек даже не сделал вид, будто ему стыдно. Напротив, он с трудом сдерживал улыбку.
— Возможно, мне не хватило тонкости, но мои мотивы были ясны.
— Хотел вспомнить старые добрые времена? — Несмотря на все ее старания говорить уверенно, ее голос предательски дрожал.
— Неужели все правда так ужасно, Брен? Бассейн, лунный свет… Ты отрицаешь, что это вызвало и у тебя тоже приятные воспоминания?
— Категорически.
— Это ложь. Я там тоже был, помнишь? Я дотронулся до тебя. Я чувствовал, как ты дрожала, вспоминая, как хорошо нам было вместе.
— В постели, возможно. Но я также помню остальную часть нашего вечернего разговора. Ту, которая тоже вызвала воспоминания, и не все они были приятными.
— У нас были и хорошие дни. Ты не можешь этого отрицать. — Подняв руку, он начал поигрывать волосами Бренны.
— Их было недостаточно для того, чтобы сохранить отношения.
Он коснулся ее лица, и она вздрогнула.
— Мы наговорили и сделали друг другу столько всего ужасного.
— Мы оба были очень молоды. Десять лет слишком большой срок, чтобы помнить обиды. Я не держу на тебя зла, — произнес он, встретившись с ней взглядом.
— Тогда, может, выпьем за то, чтобы прошлое осталось в прошлом?
Она готова сделать все, что угодно, лишь бы увеличить расстояние между ними.
Покачав головой, Джек убрал ей за ухо прядь волос, затем провел кончиками пальцев по ее щеке:
— Красивая. Соблазнительная. Упрямая.
Он был так близко, что его лицо отделяло от ее лица всего несколько дюймов.
Его бархатный голос ласкал ее слух. От его нежного прикосновения по ее телу пробежал электрический разряд. Его голубые глаза уговаривали ее поддаться искушению.
Она отчаянно хотела ему поддаться. Ее кожа жаждала его ласк. После того как они вчера сидели вместе в ванне, все ее мысли были только о его теле. Когда рука Джека легла ей сзади на шею и его пальцы начали разминать затекшие мышцы, у Бренны перехватило дыхание.
«Всего один раз. Вряд ли тебе когда-нибудь снова представится такая возможность». Как только она поставит свою подпись на этих бумагах, ей больше будет незачем встречаться с Джеком. При этой мысли она испытала чувство пустоты в груди, знакомое и в то же время странное, так как до вчерашнего дня думала, что давно разлюбила Джека.
Джек расстегнул заколку на ее волосах и, запустив в них пальцы, принялся массировать ей голову. От наслаждения Бренна закрыла глаза. Напряжение ушло, уступив место сексуальному желанию. Когда она снова открыла глаза и поймала взгляд Джека, она увидела там ответное желание.
Похоже, она пропала. Эта мысль возникала в ее голове всякий раз, когда Джек так на нее смотрел. Гнев, уязвленная гордость, обида, негодование — ничто не могло потушить огонь страсти, который разжигал в ней этот мужчина.
Должно быть, Джек увидел, в какой момент она приняла решение. Сев на корточки, он притянул ее к себе и поцеловал.
Да! О да!
В его поцелуе не было нежности. Его рот терзал ее губы, словно он никак не мог ею насытиться. Его пальцы крепче вцепились ей в волосы, язык стремительно ворвался внутрь ее рта и столкнулся с ее языком. В ответ по телу Бренны пробежала дрожь.
Отстранившись от ее губ, Джек принялся покрывать поцелуями ее подбородок и шею. Запрокинув голову, Бренна застонала от удовольствия и запустила пальцы в его волосы, словно пытаясь его удержать. Она не забыла его, но воспоминания были лишь жалким подобием реальности.
Взяв ее за талию, он стащил ее с дивана на пол. Оседлав его бедра, она запустила ладони ему под рубашку и начала поглаживать твердые мышцы его груди и живота. Губы Джека тем временем покрывали поцелуями ее плечо и ключицу, а пальцы щекотали нижнюю часть ее груди. Ее затвердевшие соски заныли, словно умоляя его к ним прикоснуться. Она выгнулась дугой ему навстречу.
Но у Джека, похоже, была другая идея. Он привлек ее к себе и снова накрыл ее губы своими. При этом его руки схватились за край ее футболки и начали медленно тянуть ее вверх. Он прервал поцелуй, чтобы снять с нее футболку, затем его пальцы скользнули по ложбинке на ее груди.
Бренна задрожала, наслаждаясь его прикосновением и в то же время злясь на него за медлительность. Ее тело горит, Джек нужен ей весь, причем как можно скорее. Если он сейчас же ею не овладеет, она взорвется.
Словно нарочно растягивая эту сладкую пытку, он начал обводить пальцем ее сосок. Она теснее прижалась к нему бедрами. В ответ на это уголок его рта дернулся, в то время как он продолжал ее мучить.
Тогда Бренна решила перейти к активным действиям. Дрожащими пальцами она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Время от времени она останавливалась, чтобы закусить губу и не закричать. Наконец ей удалось снять с него рубашку, и ее пальцы заскользили по его груди и животу. Наградой ей стал его приглушенный стон.
