«Боюсь!» — крикнул ее внутренний голос. Но она только продолжала беспомощно смотреть на Грига, а перед ее глазами промелькнул мамин образ, прошли быстрой чередой и другие, мрачные и отталкивающие.
— Но разумеется, — он неожиданно улыбнулся, — я вовсе не хочу сказать, что вся наша совместная жизнь сведется только к постели. Я надеюсь, что, когда ты немного успокоишься и перестанешь внушать себе, что очень несчастна, у нас будут и смех, и радости, и минуты счастья.
Флору поразило, что при этих словах ни в его глазах, ни в голосе не было и тени насмешки или иронии.
— А что потом… — она замялась, — что будет, когда дети вырастут и разъедутся?
Григ перевел взгляд куда-то поверх ее головы.
— Кто знает? Возможно, к тому времени мы вдруг обнаружим, что успели привыкнуть друг к другу…
При этих словах Флора невольно вздрогнула, увидев, что он снова пристально наблюдает за ней.
Григ произнес очень спокойно.
— Ну, что ты на это скажешь, дорогая моя?
Плечи Флоры опустились, она отвела взгляд и проговорила едва слышно:
— Я все поняла. Давай попробуем.
Григ молчал так долго, что волей-неволей Флоре пришлось взглянуть на него. Наконец он сказал:
— Идем. Мне надо кое-что тебе показать.
Он привез ее на берег моря, где дорога круто огибала мыс, и затормозил.
— Я видела это место много раз, — сказала Флора, скорее чтобы просто нарушить молчание. Она залюбовалась серебристой в лунном свете неспокойной поверхностью моря.
— Но ты не видела вот это.
Он включил в салоне верхний свет и достал что-то из кармана пиджака. Маленькую темно-синюю бархатную коробку. Флора в первый момент впилась в нее взглядом, сразу догадавшись, что за этим последует, но потом перевела глаза на свою левую руку с гладким золотым обручальным кольцом.
— Я…
— Пришло время расстаться с ним. Пора наконец проститься с Джоном. В конце концов мы оба его любили и восхищались им и теперь принимаем на себя заботы о благополучии его детей.
— Может быть, ты прав… — Флора медленно сняла с пальца золотой ободок, Григ Даймон с легким щелчком открыл бархатную коробочку и достал ослепительно сверкающее бриллиантовое кольцо. Взяв безвольную левую руку Флоры, он надел кольцо ей на палец. — Спасибо, — сказала Флора несколько некстати. Она невольно обратила внимание на особенную изысканность и необычность кольца — между тремя крупными бриллиантами были вкраплены два поменьше. Кольцо прекрасно подошло ей по размеру и, должно быть, стоило уйму денег. — Я… сохраню его.
— И это все? — спросил он, криво усмехаясь.
— А каких еще слов ты от меня ждешь? — Голос ее прозвучал неуверенно.
— Я думал, что скорее следует кое-что сделать…
Флора настороженно покосилась на него.
— Еще один поцелуй при лунном свете? — предположила она наугад, впрочем, без тени насмешки.
— Почему бы нет, — усмехнулся он. — В прошлый раз стоило нам начать, как ты уже и не возражала… Давай ненадолго выйдем на воздух.
Флора выбралась вслед за ним из автомобиля, гак как ничего лучшего не могла придумать. Они остановились рядом у капота машины, наблюдая, как большая баржа отплывает от пристани и ее темная масса бесшумно скользит по воде. Если бы не бортовые огни, баржу можно было бы принять за видение.
— Красные огни — следует в порт, зеленые — право руля, — отметила Флора.
— Ты разбираешься в судоходстве?
— Совсем мало, — ответила она. — Просто это к слову пришлось. А ты?
— Я когда-то служил на флоте.
— Неужели? — Флора с удивлением повернулась к нему.
— А что тут удивительного?
Флора на минуту задумалась.
— Не знаю. Но обычно принято считать, что люди, связанные с морем, ему навсегда бесконечно преданы.
— Я не служил на корабле, а летал на вертолетах, обслуживающих судна. Мой отец считал, что это занятие отлично сочетает в себе любовь к полетам и увлечение морем, и в то же время закаляет характер. И, наверное, был прав.
— Мне трудно вообразить, чтобы ты мог посвятить себя какому бы то ни было занятию, следуя чужому совету, пусть даже своего отца.
— А ты права, — откликнулся Григ с веселым удивлением. — Мы с отцом действительно мало в чем соглашались. Его манера обращаться с матерью и способ ведения дел служили основными поводами для разногласий. Любое его предложение было для меня неприемлемо. Но в отношении морской службы, — произнес он задумчиво, — отец был прав. Прав в том, что она сделала меня достаточно здравомыслящим человеком, а это пригодилось, когда пришлось принять на себя управление делами.
— А где сейчас твой отец?
— Он удалился на отдых. Не слишком охотно, но зато не полностью разоренным — после того как мне удалось поправить положение дел.
— А твоя мать?
— Умерла два года назад. К концу жизни она стала законченной алкоголичкой. Для нее это была единственная возможность продолжать жить с отцом. — Флора взглянула на его словно выточенный из камня профиль и вздрогнула. Он немедленно отреагировал. — Ты замерзла?
— Да нет. Не знаю. — Она вдруг почувствовала сильный озноб. В ее голове промелькнуло сомнение — сможет ли она бороться с ним и когда-нибудь победить…
— Тебе нездоровится? — осведомился он.
Меня влечет к тебе, но я боюсь и не понимаю тебя! — подумала она, но, разумеется, не сказала этого вслух. Не в ее привычках было признаться в подобных вещах, к тому же интуиция предостерегала ее, что признания такого рода могут оказаться роковыми. Почему? — растерянно пыталась она понять. И не находила объяснений.
— Как насчет того, чтобы нам немного согреть друг друга? — произнес он совершенно спокойно и привлек ее к себе. Но этим все и ограничилось — Флора долго стояла в плотном кольце его объятий, поначалу слегка дрожа, потом постепенно успокаиваясь. Ей наконец стало казаться, что она нашла надежное укрытие.
Флора зажмурилась и сказала себе, что лишь ненадолго позволительно расслабиться… Прошло еще немного времени, он медленно наклонился к ней и отыскал ее губы. Флора отпрянула, но он поднял руку и легко провел пальцами вниз по ее нежной шее к впадинке у основания, и она немного успокоилась. Тогда Григ завладел ее губами, и она разрешила увлечь себя бесконечно долгим поцелуем. Через минуту он мягко отстранился от нее, но потом обнял еще крепче и начал целовать снова.
Если бы кто-нибудь сказал Флоре, что поцелуй может длиться так долго, она не поверила бы. Ее руки невольно легли на его спину, чувствуя крепкие упругие мускулы. Ладони Грига скользнули на ее бедра, проникли под свитер. Он гладил спину Флоры и целовал ее шею и нежный затылок под густыми волосами.
