Если бы кто-нибудь сказал Флоре, что поцелуй может длиться так долго, она не поверила бы. Ее руки невольно легли на его спину, чувствуя крепкие упругие мускулы. Ладони Грига скользнули на ее бедра, проникли под свитер. Он гладил спину Флоры и целовал ее шею и нежный затылок под густыми волосами.
Наконец он отпустил ее, и Флора бессильно склонила голову ему на плечо, прерывисто и глубоко дыша. Она чувствовала, что испытанное ею томительное ощущение словно намекает на какое-то неслыханное наслаждение, способное навеки привязать ее к Григу Даймону. И в голове у нее тревожно зазвучал колокол…
Она подняла голову и облизала припухшие губы.
— Надеюсь, с тебя довольно благодарности? — Голос ее прозвучал неуверенно и хрипловато.
Григ прищурился.
— Я вовсе не благодарности ждал, дорогая, а скорее скрепления нашего договора.
— Ну и как? Ты доволен? Надеюсь, я была убедительна?
— Вполне, — сдержанно ответил он. — А не хочешь ли ты продолжить?
— Я… я… — Она смешалась, поняв, что он хотел сказать…
— А ты считаешь, это следует отложить до свадебной ночи? — улыбнулся он. — Я тебя правильно понял?
— Нет… вернее, да. Я решила всего несколько минут назад, то есть… — безнадежно запуталась она, — что ты… извинишь меня, — пробормотала она глухо. — Наверное, я веду себя как ребенок. Извини, — повторила она, отодвигаясь от него.
Григ выпустил ее, и Флора отвернулась, обхватив себя руками за плечи и уставившись на море.
— Ребенок, Флора?
— О чем ты спрашиваешь?
— Ты сказала, что ведешь себя как ребенок. Я подумал, возможно, ты имела в виду что-то еще?
— Нет, — твердо проговорила она.
Григ приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. Но он не сказал, что в них увидел, как и она ничего не смогла прочесть в его глазах. Он отпустил ее и взял за руку.
— Что теперь? — беспокойно спросила Флора.
— Домой. И спать — каждый в своей постели. Я думаю, сегодня мы и так достаточно далеко продвинулись.
Флора ничего ему не ответила. Но, лежа в своей постели этой ночью, она гадала, как долго будет спать одна.
Проснувшись, Флора не сразу пришла в себя после ночных сновидений, все еще ощущая, каким податливым и мягким становилось ее тело в объятиях Грига. И тут она увидела прямо перед глазами его руку с золотой запонкой, на которой были вырезаны инициалы «ГД», опускавшую на столик чашку с чаем. Флора, осознав, что это уже наяву, пробормотала сонно:
— Сегодня ведь не выходной? То есть… — Она смутилась. — Ты принял на себя обязанности Мадж, да?
Григ выпрямился. Проследив глазами за его движением, Флора встретилась с ним взглядом. Григ был чисто выбрит, причесан, при сине-зеленом галстуке.
— Вовсе нет. Но вчера, когда мы вернулись, меня ждала срочная телеграмма. Мне надо уехать, и я подумал, что ты предпочтешь услышать это не от экономки, а от меня, сейчас еще только… — он бросил взгляд на часы, — шесть часов.
Флора села, потерла щеки, откинула назад волосы.
— О Господи…
— Может быть, придется задержаться на неделю. Это ничего?
Она закрутила волосы в узел.
— Ну что же поделаешь?
— Я так и знал, что ты это скажешь, — улыбнулся он и, подойдя к окну, раздвинул шторы. Привыкнув к свету, Флора разглядела, что он принес чай и для себя тоже — на ее тумбочке стояла вторая чашка.
— Я уезжаю, — он отошел от окна и взял свой чай, — придется тебе одной управляться с Джонатаном до конца четверти. День или два ты еще будешь прикована к Кэтти, и близнецы тоже станут требовать внимания. Как твои нервы, Флора, выдержат?
— Да, — ответила она твердо, с недовольной гримаской откидывая упавшие на лицо волосы, и добавила машинально, прежде чем успела спохватиться: — Мне бы хотелось, чтобы ты прекратил свои внезапные появления в моей спальне, Григ. Дай, пожалуйста, щетку с туалетного столика и ленту.
Прежде чем исполнить ее просьбу, Григ окинул ее внимательным взглядом.
— Я уже говорил тебе, что выглядишь ты всегда одинаково неотразимо?
— Говорил, — сдержанно ответила она и принялась энергично причесываться. Перекинув волосы через плечо, Флора расчесала спутанные концы и со вздохом облегчения стянула волосы на затылке пестрой эластичной ленточкой. — Вот так будет лучше… А ты бы оставил меня в покое со своими нелепыми комплиментами.
Григ молча уселся в кресло и спокойно допил свой чай, не отрывая глаз от Флоры, скользя взглядом по ее белой шелковой пижаме, отделанной узким темно-вишневым кантом.
Поставив чашку на поднос, он заметил:
— Я вижу, ты все-таки отказалась от рубашек с зайчиками?
— Нет, — ответила она, слегка порозовев. — Просто дети подарили мне ту ночную рубашку на день рождения, и я стараюсь надевать ее как можно чаще, но все-таки носить ее не снимая я не могу.
— Ах, вот как? Очень трогательно, — согласился он.
— Ко всему прочему, эта рубашка очень удобная. — Флора потянулась за своей чашкой.
— Я хочу тебя попросить кое о чем, Флорида.
— Относительно моей ночной рубашки.
— Ну, разумеется!
Они посмотрели друг другу в глаза, Флора сердито, Григ весело.
— Но я пришел вовсе не затем, чтобы с утра ссориться с тобой, дорогая моя.
— Тогда не дразни меня, — откликнулась она. — Ну, о чем ты хотел попросить меня?
— Я хочу, чтобы ты в конце недели на пару дней приехала в город. Ты сможешь остановиться в отеле — говорю это сразу, чтобы ты не тратила даром порох.
— Но зачем?
— Нам надо заняться свадебными приготовлениями. Может, тебе захочется сделать покупки, а может быть, даже будет интересно посмотреть, как я живу, — произнес он с иронией.
— А дети?
— С детьми все будет в порядке. Мне кажется, я все замечательно придумал.
— Господи, ну и что же? — подозрительно спросила Флора.
— Джессика будет счастлива принять у себя детей вместе с экономкой на время нашего отсутствия.
Флора широко раскрыла глаза.
— Когда это ты успел договориться?
— Еще вчера вечером. А сегодня перед отъездом поговорю с детьми и думаю, они будут в восторге. Ведь у самой Джессики детей нет, и она сказала, что с радостью займется ими. Она поняла, что тебе необходим отдых, а если Кэтти вдруг загрустит, она тут же позвонит нам по телефону. В конце концов до города всего два часа езды. Даже еще меньше, потому что я решил обзавестись вертолетом.
— Верто… Что?
— Я купил вертолет, — объяснил он с насмешливым терпением. — Я ведь рассказывал тебе, что служил в морской авиации.
— Да, я помню, — выговорила слегка опешившая Флора.
