Женевьева нахмурилась.
— А это что еще такое у тебя в волосах? — кивнула она на цветок. — Откуда?
— С дерева, наверное, — Сабрина улыбнулась. — В конце концов, это же Яблочный бал.
— Что это за мужчина, которого ты выкупила на аукционе? — спросил ее отец.
— Всего лишь один из холостяков, папа, — ответила она. — Ты же знаешь, эти деньги пойдут в пользу детского госпиталя. Разве не поэтому мы здесь собрались?
Конечно, все было совсем не так, и она знала это.
— И как ты собираешься объяснить все нашим друзьям на этот раз? — раздраженно спросила Женевьева, постукивая пальцами по столу. — Ты собираешься провести выходные с незнакомым мужчиной!
— Скажи им, что это был приступ щедрости, — ответила Сабрина.
— Поговори с ней, Хэррис, — сказала Женевьева и посмотрела на отца Сабрины.
— Слишком поздно, — он покачал головой. — Остается надеяться, что никто не заметил, что это была ты.
Сабрина не знала, что еще сказать. Выпив каппучино, она, сославшись на головную боль, уехала домой. А дома голова на самом деле разболелась, причем не на шутку.
На следующее утро ей стало лучше.
По крайней мере, до тех пор, пока она не прочитала утреннюю газету.
Возможно, никто и не узнал бы, что она купила на благотворительном аукционе симпатичного холостяка, если бы об этом не написали в газете. Но об этом написали. Там даже была их фотография: Зак обнимает ее за талию. Под фотографией крупными буквами было напечатано ее имя и сообщалось о сумме, которую она заплатила за Зака.
Наступило воскресенье, а Зак все не объявлялся. Когда во время перемены ее мобильный телефон зазвонил, она подпрыгнула от неожиданности.
Это была Мэг.
— Не могу поверить! — восторженно кричала Мэг в трубку. — Ты видела нашу фотографию в газете?
— Да, и нашу тоже, — ответила Сабрина. — Хотя лучше бы ее там не было. У меня и так достаточно проблем с родителями. Сначала выходка на свадьбе. Потом этот спектакль вчера вечером на балу.
— Расскажи мне о нем, — попросила Мэг. — О том парне, которого ты выкупила. О том, с которым ты через три недели проведешь целые выходные вместе. Только правду.
Сабрина заметила, что в учительской сразу стало тихо. Чтобы скрыться от любопытных взглядов коллег, она вышла на улицу, где бегали и шумели дети.
— Мы познакомились в горах.
— Ага. Сюжет обрастает деталями, — ехидно сказал Мэг. — Это поэтому он зовет тебя Белоснежкой? Неудивительно, то ты сама не своя с тех пор, как вернулась оттуда. Этот парень просто красавчик!
— Ты думаешь?
— Я знаю. И если бы не Грэнджер…
— Как у вас дела, кстати?
— Просто фантастически! И этим я обязана только тебе. Одна бы я не решилась пойти на бал, не говоря уже о том, чтобы торговаться на аукционе. Теперь ты скажи что-нибудь хорошее обо мне. Что-то вроде того, что ты тоже никогда бы не осмелилась выкупить своего Очаровательного принца, если бы не я.
— Я не уверена, что поступила правильно, — сказала Сабрина, прохаживаясь взад и вперед по площадке. — Боюсь совершить еще одну ужасную ошибку. Я постоянно ошибаюсь с мужчинами, ты же знаешь.
— Ты заслужила второй шанс, — сказала Мэг. — Я уверена, что у тебя с ним все получится.
— Ладно, поговорим позже, Мэг. Перерыв закончился.
Когда Зак позвонил ей домой во вторник, она сумела сохранить спокойный тон при разговоре. Он сказал, что им нужно поговорить при встрече, и Сабрина с готовностью сообщила ему свой адрес.
Через час после звонка Зак приехал к ней домой. Запыхавшись, он поднялся на третий этаж в маленькую квартирку. Он был в отличной физической форме благодаря спортивному клубу, который регулярно посещал, и домашнему велотренажеру. Почему же ему едва хватило дыхания, чтобы подняться на третий этаж? Дело было не в лестнице и не в третьем этаже. Он сгорал от нетерпения увидеть ее снова.
Он позвонил в дверь. Сабрина открыла не сразу. И он увидел ту Сабрину, какой она была в домике в горах: в свитере и спортивных штанах, которые сейчас были ей как раз и подчеркивали каждый изгиб ее тела. Какое-то время он стоял и просто смотрел на нее, не в состоянии отвести от нее глаз.
— Что-то не так? — спросила она с беспокойством в голосе и шагнула к нему.
— Все в порядке, я просто пытаюсь привыкнуть к тебе. Сначала ты Белоснежка, потом Суперняня, затем Золушка.
— Разве я оставила тебе свою туфельку? — засмеялась она. — Заходи. Хочешь кофе? Я могу сделать каппучино.
— Звучит неплохо, — он прошел в гостиную.
Сабрина ушла на кухню готовить кофе. Гостиная была простенькой, но очень милой. Он сел в одно из больших, обитых тканью кресел и огляделся. Маленький низкий кожаный диванчик у стены. Камин с настоящими дровами. Большие французские окна с чудесным видом на мост. Книжный шкаф с какими-то романами.
Он посмотрел на фотографии на стене и с радостью отметил, что здесь нет ни одной фотографии, где она была бы со своим бывшим женихом. Зато висело много фотографий, где она была маленькой, с родителями.
Сабрина вернулась с подносом, на котором стояли две чашки. Ему она дала каппучино, себе взяла черный кофе и села в кресло напротив.
Когда она дотронулась до него, подавая ему чашку, Зака словно током ударило. Наверное, она тоже что-то почувствовала — он видел, как она удивленно приподняла брови. Хотя, возможно, это было просто статическое электричество из-за шерстяной накидки на кресле. Ну да! Какой смысл обманывать самого себя? Между ними определенно что-то происходило. Что-то особенное. Эта мысль заставила его вздрогнуть. Он не хотел ее обижать, не хотел делать ей больно. Не хотел влюбляться в нее. Он пришел, чтобы сказать ей это.
Они не могли быть вместе.
— Ты была очень милым ребенком, — сказал Зак, оттягивая момент, когда он должен будет сказать Сабрине об этом.
— Спасибо. Я до сих пор храню эту фотографию, где я с родителями на Тихоокеанском побережье.
Я повесила ее здесь, чтобы помнить, что такое идеальное детство. Когда моя мать умерла, все изменилось. Отец женился на другой женщине. Я была в ужасе, думала, она хочет заменить мою мать. Я и не понимала тогда, как ему было одиноко. Но Женевьева оказалась не такой плохой, как сначала показалась. Она просто не такая, как моя мать.
— Не злая мачеха?
— О, нет! Хотя я и не идеальная падчерица. Всегда находилось, за что бы меня можно было отругать, но она никогда этого не делала.
— А это что за фотография?
— Это мой первый класс во время нашей экскурсии в птичий заповедник семь лет назад. Эти дети сейчас в средней школе. И, должна сказать, они неплохо учатся. Не хочу брать все заслуги на себя, они просто чудесные дети. Мои бывшие ученики иногда приходят меня навестить. Не могу поверить, что это было так давно…
