– Если он будет продолжать в том же духе, – сказал Ник, – придется достать ему шахтерскую каску. Сколько времени ушло у него на этот подкоп?
– Вчера, пока я была на работе, он весь день находился во дворе, – вздохнула Холли. – Я бы и сегодня его выпустила, но вовремя заметила яму.
– Трудно сказать, где бы вы его тогда нашли, – усмехнулся Ник. – Итак, за дело!
Он стянул с себя рубашку и майку и повесил на забор.
У Холли перехватило дыхание, она тихо выдохнула воздух, чтобы не услышал Ник. Его мускулистая спина, более широкая, чем ей казалось, переходила в узкую талию и стройные бедра. Когда он нагнулся и зачерпнул лопатой землю, на ногах, обтянутых синей джинсовой тканью, и на руках обозначились выпуклые мускулы. Он выглядел как олицетворение мужской красоты, как те парни атлетического телосложения, что были изображены на календаре Трины.
Пока Ник работал лопатой, Холли была занята тем, что удерживала Санни, который рвался принять участие в работе, но с противоположными намерениями – не забрасывать яму землей, а копать глубже. Главное ее занятие, однако, состояло в том, что она, не отрывая глаз, любовалась Ником. Он, конечно, хорош собой, но что он вообще за человек? Сколько времени прошло после того, как они встретились на празднике? Три часа или четыре? Ему бы давно следовало вернуться к пожарникам. Никогда еще она не встречала мужчину, который бы с такой быстротой менял свои привязанности.
Ник набирал полные лопаты земли, а потому управился в три раза быстрее, чем это смогла бы сделать Холли. Он выпрямился, расправил плечи и повернулся к ней. С его разгоряченного, влажного от напряжения лица сбегала на шею тоненькая струйка пота. На груди с отлично развитыми мышцами вился легкий золотистый пушок. Холли поспешно отвела глаза в сторону, чувствуя, что краснеет.
Санни подал голос, и Холли его отпустила. Он бросился к Нику, желая поиграть с ним.
– Нет, нет, сейчас не время, – одернул собаку Ник. – Дай отдышаться. – Тыльной стороной ладони он вытер со лба пот. – А как вы намерены в будущем – держать Санни на привязи или по-прежнему выпускать во двор?
– Я бы хотела, чтобы он мог свободно бегать по всему двору. Ведь ему это будет приятнее?
– Приятнее или нет, не скажу, но твердо знаю одно: его нельзя оставлять непривязанным, пока вы не заделаете низ изгороди каким-нибудь материалом, который Санни не сможет пробить.
Холли кивнула головой. Она невольно то и дело искоса поглядывала на его обнаженную грудь и искренне хотела, чтобы он поскорее надел рубашку.
– Да, непременно, – ответила она, стараясь говорить спокойным голосом. – Но где найти подходящий материал?
– Мой брат отделывал внутренний дворик в своем доме, у него осталось немного кирпича. Я разузнаю, не хочет ли он от него избавиться.
– Это было бы замечательно. – Холли с трудом оторвала глаза от торса Ника и внимательно посмотрела на его лицо. Густые ресницы отбрасывали на глаза тень, придававшую им особую синеву. Он, несомненно, мог бы красоваться на каждой странице календаря Трины. Как странно, Холли столько раз встречалась с ним в банке, они раскланивались друг с другом, но она никогда не замечала, до чего он хорош собой. – Это тот самый брат, у которого в детстве была собака?
– Да, у меня один-единственный брат.
Санни перекатился на спину и выставил живот, в надежде, что Ник его почешет. И Ник послушно нагнулся и почесал Санни.
– Ритривер принадлежал вам обоим или у каждого была своя собака?
– Это было бы чересчур. Для двух собак не хватило бы места, а мой брат старше меня на пять лет, он и выбрал себе щенка по своему вкусу. У меня была сначала кошка, потом кролик, но оба они вызывали у меня приступы астмы. Собака действовала на меня так же, но она жила во дворе, это спасало положение.
– У вас аллергия на собак? – Холли в испуге вспомнила, как много времени он провел с Санни. – Почему же вы молчали?
– Не волнуйтесь. В пятнадцать лет я излечился от астмы. Продолжительная болезнь задержала мой рост – я был самым маленьким в классе, – но, избавившись от нее, я с лихвой наверстал упущенное. За один год я вымахал невероятно – до моего нынешнего роста.
– За один год? Но ведь в вас не меньше шести футов!
– Точно шесть футов. – Ник криво усмехнулся. – Я вечно страдал из-за своего маленького роста, но когда вырос, лучше от этого чувствовать себя не стал, потому что не прибавил в весе ни унции[6].
– Сдается мне, что с тех пор вы немного поправились, – заметила Холли, насмешливо окидывая его фигуру снизу доверху.
Если в ее голосе или взгляде и сквозило скрытое восхищение его внешностью, Ник его не заметил. Он целиком отдался сожалению о том, что пустился в воспоминания о тех годах, когда из болезненного коротышки превратился в длинную жердь, буквально кожа да кости, и опять же не мог равняться со своим старшим братом, превосходившим его во всем. Невеселые впечатления детства погасили в нем уверенность, с которой он вел себя всего минуту назад. Он провел пальцами по новому ошейнику Санни, потрепал его по голове и поднялся.
– Мне… мне, верно, лучше помыться и уйти, – промолвил он, испытывая неловкость, как если бы он снова стал незадачливым недоростком, служившим мишенью для насмешек, и потянулся за рубашкой и майкой. – Но сначала отнесу лопату.
– Не беспокойтесь, я сама поставлю ее на место. – Взяв из его рук лопату, Холли нечаянно коснулась пальцами его руки и, словно обжегшись, отпрянула назад.
Нику бросились в глаза выражение неуверенности на ее лице, робкая улыбка, зовущий изгиб сладкого рта. Он вдруг вспомнил о роли, которую решил играть в отношениях с Холли. Вместо того чтобы предаваться грустным воспоминаниям о прошлом, ему следует подумать, как поведет себя его герой дальше, этот прожигатель жизни и сердцеед. Да, но что же ему предпринять?
– Гав! – Санни посмотрел на него своими умными карими глазами. – Гав! – повторил он, словно желая помочь тупоумному ученику, который упорно не понимал его подсказки.
И тут Ника осенило.
– Вы, кажется, говорили, что завтра едете с Санни на урок?
– Да, на первый урок, – кивнула Холли. – Впрочем, это скорее не урок, а знакомство с тренером из питомника Гринхилла. Именно там я взяла Санни.
– А что, если я напрошусь с вами?
– Не знаю, будет ли это вам интересно. – Холли нахмурила брови, раздумывая, как понимать Ника – свидание, что ли, он ей назначает?
Ник снова обрел уверенность в себе.
– Как знать, может, и будет интересно. Давайте попробуем, а?
Холли неожиданно нервным жестом заправила обратно выбившиеся из прически завитки волос. Разве Ник не подарок судьбы для девушки, твердо решившей больше ни за что не связываться с серьезными мужчинами? Кроме того, он, по всей видимости, неравнодушен к Санни. Не исключено, что его и в самом деле интересует обучение собак. А тут в приложение к собаке еще и новая знакомая, свободная как ветер.
