тоже пришлось смириться с тем, кто Галя носит не нашего ребенка. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ты тоже виновата, Рита! — вспылил он вдруг. — Я бы ни за что не посмотрел в сторону Гали, если ты бы помнила, что такое быть женой, а не только будущей матерью!
Непонимающе хлопала глазами, смотря на него и почему-то слушая. Неужели хотела услышать что-то новое, что подарит надежду? Но вместо этого получала лишь их крушение, да еще и в придачу он нападал на меня и обвинял.
— Ты, видно, забыла, жалея тут себя, что не одна страдала от собственного бесплодия и неудач в ЭКО. Мир, Рит, не вокруг тебя одной вертится. Я тоже переживал, тоже проходил все круги ада, — опустил он голову, прикрыв глаза, — ребенка и я хотел, но что поделать, если он таким путем достанется? Ты будешь любить его меньше? — поднял он на меня сверлящий взгляд, требуя принять такую непонятную мне позицию.
Когда он говорил о своих страданиях, я правда ему верила. В этом он мне не врал. Возможно, он даже простил себя за измену, вот так объяснив себе этот поступок. Всё ради ребенка. Ради нашего ребенка. Вот только он не был нашим, и я не понимала, как Олег, будучи в здравом уме, мог считать, что я приму его? Да и, опять же, что насчет Гали?
Мои губы сомкнулись. Скажу хоть слово — он будет давить, давить, давить, пока не прогнет меня, я знала упрямство своего мужа. А если к нему еще и свекровь присоединится? Мне лучше бежать отсюда. Но как? Отпустят ли меня?
Неожиданно вмешалась сама свекровь, войдя в кухню с деловым видом и сосредоточенным лицом.
— Вот что, — села она за стол, принявшись за чай, который я ей подала, — я что, ребята, подумала. Рита поживет у меня. Пары дней тебе хватит, Олеж, чтобы разобраться с этой… — посмотрела она через плечо. — Хватит?
— Мам, угомонись…
— Олег, ты, кажется, не понял, что я помочь вам хочу. Сохранить семью. Рита сама на себя не похожа, — обратила она внимание на мой измученный вид, — я не хочу, чтобы она оставалась рядом с этой женщиной. Она вернется в свой дом, когда та уедет. Ты же увезешь отсюда Галину? — впилась она взглядом в него.
— Я и сам хотел ее увезти, — сказал он твердо, показывая, что не потерпит маминого вмешательства и таким и было его намерение.
— Увези-увези, а мы пока с Ритой побудем вдвоем, отец твой, к счастью, в командировке, а то ему бы очень не понравилось, что тут творится, — пригрозила она еще и отцом. — А я и думать не хочу, что скажут люди! Нельзя сор из избы выносить. Так что, давай, Рит, бери вещи, я видела, ты там что-то собрала, и поедешь со мной.
Рита
— Ну вот и замечательно, Ритуль, побудешь у нас с Геной, — рассказывала свекровь, когда я уже сидела в машине по дороге к ней домой, — остынешь.
Перевела на нее взгляд, она выглядела такой спокойной. Меня же продолжало колотить. Олег не хотел отпускать, долго спорил с мамой, я стояла в стороне, смотря на них как через непроницаемое стекло. Они всё еще думали, что я — их семья, не осознавая, что вмиг стали мне чужими.
— Вы, наверное, меня не так поняли, Римма Марковна, остывать, как вы сказали, я не собираюсь.
— Да где же мне понять? Вы же меня из постели выдернули, попросили помочь, я еще сама толком не поняла, что произошло, надо разобраться, — тряхнула она нервно волосами, глядя на дорогу.
— Я вам написала, чтобы вы приехали и меня защитили, — объясняла я.
— Защитила? От кого? От Олега? — воскликнула она, смотря на меня удивленными глазами. — Он разве тебя хоть пальцем тронул?! Рита! Как ты можешь наговаривать на него?
— Он запер Галю в ванной, — рассказала я ей, — запер, чтобы она ничего с собой не сделала, и за мной поехал. Конечно, я подумала…
— Ой, у меня голова просто пухнет от проделок этой женщины! — всплеснула она одной рукой, не слушая ничего, лишь выплескивая негодование на ту, кого она считала единственно виноватой. — Что она там с собой сделать хотела? Давай по порядку, Рита, что у вас там произошло?
— Да не у нас! — не выдержала я, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони. — Не надо постоянно говорить, что у нас что-то случилось! Это ваш сын пошел налево!
— А что ты на меня кричишь, Рита? — вскинула она бровь. — Я же тебе помочь хочу. А ты на меня голос повышаешь!
— Да потому что я вижу, что вы делаете, думаете, что привезете меня к себе домой, уговорите простить своего сына, а потом и ребенка принять.
— Что? Ребенка этой приблудной принять как своего? Что за чушь, Маргарита? — вздернула она нос, становясь арктически холодной. Обиделась, видно, на мой тон.
— А если это Олега ребенок? Ваш внук, Римма Марковна? Что вы тогда сделаете?
— Вот если выяснится, что мой внук, тогда и поговорим, — сморщилась она и передернула плечами. — Да почему я должна рассуждать про если бы да кабы? Почему, я тебя спрашиваю? Сама подумай, да, он — мой сын, да, я хочу сохранить вашу семью, а эта женщина — чужая.
— Но он спал с ней, он этого не отрицает, — напомнила я, — они делали это под моим носом. Муж и моя подруга.
— Значит, не умеешь выбирать подруг, — закончила тягостный разговор свекровь, а я просто прикрыла глаза.
Бесполезно. Объяснять ей что-то бесполезно.
У них с Олегом одна черта на двоих — подстраивать реальность под свои хотелки. Уверена, что Римма Марковна запоет совсем по-другому, когда поймет, что Галя носит ее внука. На этом фоне бездетная я обязательно проиграю. Еще и примет точку зрения сына, что я в измене виновата. Была недостаточно хорошей женой.
Вдалеке показалась заправочная станция с небольшим магазинчиком и кафе.
— Может, остановимся? — повернулась я к свекрови. — Я не успела поесть. Желудок сводит, да и в туалет хочется… — привела аргумент, видя по лицу свекрови, что идея ей не по душе.
— Ладно, давай, и Тусси как раз побегает, сделает свои дела, — нехотя кивнула свекровь, подъезжая на парковку, выходя со своей стороны и открывая заднюю дверь. Шпициха кинулась наружу, тут же начав бегать по окрестностям. — Тусси, девочка, иди ко мне! Куда ты побежала, маленькая засранка? Рит, иди в кафе, я пойду догоню ее.
Зайдя в кафе, я действительно ощутила
