— Хорошо, мне все понятно. Значит, и он такой же дурак, как ты.
— Макс, тебя все это не касается, — сообщила она ему холодно. — У тебя нет никакого права врываться сюда, орать и ругаться!
— Я не ругаюсь! Я… — Он осекся. — Эбби, ни одна женщина в здравом уме не стала бы здесь жить. Это… Здесь самый настоящий морозильник.
— Здесь холодно только потому, что я еще не затопила, — упрямилась Эбби, снова хватаясь за ручки корзины и пытаясь подтащить ее к камину. Сегодня она купила в городе растопку, но дрова все равно не хотели гореть.
— Ну, хорошо. Я охотно допускаю, что здесь мог бы обосноваться мужчина. Но, уверяю тебя, ни одна женщина в здравом уме…
— Думай, что хочешь! Думай, что я не в своем уме! — Эбби уже не сдерживала ярость. — Макс, говори что хочешь, но я останусь здесь до конца работы, и ничто не изменит моего решения!
— Ничто? — угрожающе глядя на нее, он широкими шагами подошел к камину, в котором Эбби безуспешно пыталась развести огонь.
— Ничто.
— И даже то, что, подчиняясь своему великодушию, я останусь здесь с тобой?
— Боюсь, тебе придется унять свое великодушие, — парировала она.
Пульс Эбби стремительно учащался: этот мужчина снова втягивает ее в свои обычные игры.
— Ну, если ты привез с собой постельное белье…
— Неужели ты думаешь, что я не догадался? — протянул он и быстро добавил: — Эбби, а что именно ты собираешься делать с камином?
— Разжечь, — ответила девушка, стиснув зубы.
— Хорошо. Если это так называется, — пробормотал он, подходя сзади, — неудивительно, что ничего не выходит.
— Ну, если ты такой умелый, пожалуйста, возьми и разожги.
— С удовольствием, — сказал Макс и локтем отодвинул ее в сторону. — Но только при том условии, что ты все же переедешь в отель.
— Если бы я собиралась туда отправиться, зачем бы мне было его разжигать?
Он повернулся к ней, насмешливо подмигнул, улыбнулся сам себе и принялся перекладывать дрова, которые она так старательно разложила в камине. Наблюдая за ним, Эбби вела с собой молчаливую борьбу.
Она считала, что все попытки восстановить их отношения постыдны, потому что для него секс — предмет, которого он совершенно не стесняется. Он для него — привычная игра, в которую он готов играть с любой женщиной, оказавшейся рядом. Да, она могла говорить себе о нем что угодно, но не могла же она не признавать, что ее охватывает сумасшествие, она ощущает сердечную боль и спазмы в желудке, когда Макс рядом.
Он выводил ее из равновесия.
Она не сводила глаз с мужчины, который сидел перед камином, с его идеально красивого профиля.
Ну почему именно он, Макс Брэдли, действует на нее именно так? Хорошо, он ей нравится, она принимает его суровый юмор карикатуриста-профессионала. Но почему именно он вызывает у нее подобное чувство?
— Ну вот, моя дорогая Эбби, огонь горит. — Макс, довольный собой, глядел на пламя, поднимающееся к дымоходу, на угольки, мерцающие по краям поленьев.
— Да, получилось, — кивнула Эбби, и внезапная ровность в ее голосе удивила обоих. Он посмотрел на нее.
— Ого! Наконец-то мы с чем-то согласились, — протянул он, вставая, — прогресс. Похоже, мы сможем разделить твое постельное белье, — добавил он и скорчил гримасу, посмотрев на свои испачканные руки. — Надеюсь, у тебя есть полотенце? Я хочу помыться.
У Эбби закружилась голова, и она вскочила на ноги.
— Я думаю, что лучше мыться там, где ты собираешься спать. В отеле! — Она едва сдерживалась. — Хотя, конечно, ты можешь вымыть руки перед уходом.
Пока закипал чайник, который она привезла с собой, Эбби думала о том, что ее уединенный мир рушится. Она упрекала себя, что не сумела выгнать отсюда Макса. Он вообще не должен был здесь появляться!
— Перед уходом? — пробормотал он, и его глаза удивленно раскрылись. — Дорогая Эбби, мне показалось, свой выбор ты уже сделала.
— Убирайся отсюда!..
— Эбби, разве ты не сказала, что огонь не понадобится, если придется ехать в отель! Теперь ты говоришь, что я зря старался, и ты передумала.
— Да вбей же в свою башку: я остаюсь, а ты уезжаешь! И немедленно! — Она уже не владела собой.
— Одна поправочка: или мы остаемся, или мы уезжаем. — Он подошел к ней, взял за плечи и притянул к себе. — И, наконец, прекрати эти игры, дорогая. Ты так же страстно жаждешь заманить меня в свою постель, как я — тебя!
В тот же миг их тела подтвердили справедливость его слов. Но когда каждым нервом своего предательского тела Эбби почувствовала это, то, собрав всю свою гордость, нашла силы оторваться от него. В безумной ярости она вырвалась из его объятий.
С гневом и удивлением Макс сжал ее лицо в ладонях, прежде чем отступить под непрерывным градом ударов маленьких кулаков.
— Ну, теперь нам обоим придется умываться, — ехидно сказал он и насмешливо посмотрел на грязные разводы на ее щеках, оставшиеся от его ладоней. — Так что присоединяйся ко мне.
— Твоя мораль уличного кота не сравнима ни с какой другой! — Она яростно втянула в себя побольше воздуха.
— Дорогая Эбби! Ты неподражаема в своем лицемерии, — сказал он, и в его взгляде внезапно появилась злость. — Подумать только, еще совсем недавно ты гладила меня по головке и говорила, какой я хороший мальчик, потому что не лапаю Аманду Морисон. Твой чрезмерный интерес к моим отношениям с ней меня глубоко тронул… И еще больше привлек мое внимание к тебе.
В этом холодном, тихом голосе таилось нечто, заставившее Эбби отчаянно искать скрытый смысл сказанного. Впрочем, может, и не было никакого скрытого смысла. Но все же, отыскав его, Эбби почувствовала слабость и опустошенность. Она снова в ловушке.
С самого начала инстинкт предупреждал ее: быть осторожнее с этим человеком, который так опасно привлекателен. Оказывается, может возникнуть влечение между совершенно разными людьми. Может быть, она не права, считая его аморальным типом, отчаянно спорила она с собой, желая разобраться.
Нет, Макс все-таки аморален, потому что мораль не имеет для него ни смысла, ни значения. Но он никогда не заходит далеко с замужними женщинами, раздраженно напомнила себе Эбби.
Она отвернулась, поняв, что не в силах скрыть кипящую внутри ревность к нему и Аманде, и жар ее щек сменился бледностью.
— Ой, Эбби, — протянул Макс тихонько. От его неумолимого взгляда ничего не ускользнуло, — тебя что-то гложет. Похоже, ты даже потеряла дар речи. Как это непривычно!
Да, молча согласилась она. Возможно, ему казалось лицемерным отрицать, что их тянет друг к другу. В своей жизни Эбби могла назвать только двух мужчин, с кем она могла бы быть вместе и разделить взаимное влечение… Но не с Максом! Она боялась полюбить человека, способного с такой надменностью бросить вызов, заявив, что она захочет его, и никого другого, и это со временем случится.
