В льняных черных брюках и облегающей шелковой рубашке Мартин выглядел весьма элегантным. Увидев вошедшую Дебору, он остановился как вкопанный, не в силах скрыть своего восхищения.
— Привет! — небрежно бросила ему Дебора, проходя мимо и даже не взглянув в его сторону.
— Вот уже не думал, что можно выглядеть еще более красивой, чем вы выглядели в день нашей первой встречи, — преодолев напавший на него ступор, произнес Мартин. — Просто нет слов, Деб!
— Должна признаться, что вы сами сегодня просто неотразимы, — отбросив всякое смущение и не обращая внимания на перешептывание гостей, призналась Дебора.
— Вы тоже! — глядя ей прямо в глаза, ответил Мартин.
— Можете всегда говорить мне это, — милостиво разрешила она.
— Кажется, сегодня я вам нравлюсь. Может быть, мне будет разрешено обнять вас?
Уголком глаза Дебора заметила еще одно знакомое лицо.
— Пит тоже помогал мне на пристани, — удивляясь собственной смелости, сказала она. — Так что и он заслужил право обнять меня.
— Нет уж, позвольте! Я не собираюсь ни с кем делить эту привилегию, — решительно возразил Мартин, тут же переходя от слов к делу. Обняв Дебору, он прильнул к ее губам. Ей казалось, что поцелуй длился целую вечность. Когда наконец он отпустил Дебору, гости увидели, что почти вся губная помада перешла с ее губ на губы Мартина.
— Пожалуй, мне стоит предъявить фирме иск, — смущенно пробормотала Дебора, доставая из сумочки бумажную салфетку. — Губная помада должна быть стойкой не только к влаге, но и к поцелуям.
— Боюсь, вы слишком требовательны, Деб, — усмехнулся Мартин. — Разрешите предложить вам домашнего пива.
— Мне всегда нравятся новые ощущения, — снисходительно согласилась она, несколько жеманно хлопая длинными ресницами.
— Приятно слышать, — отозвался на ходу Мартин, пробираясь сквозь толпу к импровизированному бару.
Гости вернулись к прерванному разговору, и Дебора, перестав быть объектом всеобщего внимания, перевела дух. Родители, безусловно, осудили бы ее за это сцену, а вот бабушка Мэри, наверное, поняла бы. При этой мысли она невольно взглянула в сторону Ламберта и тихо, так чтобы никто не мог ее услышать, сказала:
— Видит бог, я хотела уехать. Теперь вся вина за то, что может произойти, ляжет на Мартина.
— Нам надо поговорить, — услышала она вдруг чей-то голос и в следующее мгновение поняла, что это к ней обращается Ламберт. — Мы можем сделать это позже, когда заиграет музыка, — тихо добавил он.
— С удовольствием, — смущенно пробормотала Дебора, деланно улыбаясь направлявшемуся к ней с кружкой темного пенистого пива Мартину.
Пиво оказалось таким же крепким, как и его поцелуи. Выпив кружку залпом до дна, она тут же почувствовала, как оно ударило ей в голову, и слегка заплетающимся языком сказала:
— Вы отдаете себе отчет в том, что теперь весь поселок целую неделю только и будет говорить о нашем поцелуе? И вообще, что это за манера предаваться публичному сексу! Вы всегда так себя ведете с женщинами?
— Я так давно не имел с ними никаких дел, что просто не помню.
— Хотите, чтобы я поверила, что такой видный мужчина придерживается целибата?
— Вы всегда делаете такие комплименты мужчинам? — Мартин чуть не поперхнулся пивом.
— Я говорю всего лишь правду, как вы и просили. Честно говоря, не всю, потому что вся правда смутила бы вас. Как, впрочем, и меня.
— Следующий пароход отплывает лишь в воскресение. Как вы думаете, у меня хватит времени понять, какие мысли бродят в вашей изящной головке? — спросил Мартин, подводя Дебору к столу с закусками.
— Камилла полдня возилась с моей прической, — перебила его Дебора. — Любуйтесь, завтра ее уже не будет.
— Вам обязательно надо все испортить, — разочарованно отозвался Мартин. — Когда мы испробуем все эти яства, вы пойдете танцевать?
Длинный стол был заставлен тарелками и блюдами с салатами, запеканками, бутербродами с морской рыбой.
— Я вижу, исландцы любят поесть, — накладывая понемножку от каждого блюда, заметила Дебора. Пока она дошла до конца стола, ее тарелка наполнилась доверху.
В большой гостиной вдоль стен были расставлены удобные кресла. Дебора села напротив Пита и его румяной с приятным выражением лица жены Дайонеты. Мартин устроился рядом, и они начали непринужденно болтать о всякой ерунде.
Вскоре, извинившись, Дайонета удалилась на кухню за десертом.
— Я тоже не откажусь от сладкого, — заявил Пит, поставив стакан на освободившееся кресло и вставая. — Кажется, вы не жалеете, что остались. — Он дружелюбно улыбнулся Деборе.
— Только сейчас я поняла, как много потеряла бы, если бы уехала, — откровенно призналась та.
— Вся «Фортуна» видела, как мы с Мартином чуть ли не силой удерживали вас. Теперь об этом узнает пол-Исландии. Мы живем в маленькой стране, и такие новости распространяются мгновенно.
— Значит, я прославлюсь, хоть и ненадолго, — глубокомысленно заметила Дебора.
— Когда я начинал ухаживать за Дайонетой, — с таинственным видом продолжал Пит, явно на что-то намекая, — мне пришлось долго ей доказывать, что я не такой уж грубиян, каким кажусь. — Довольный собственным красноречием, он гордо удалился на кухню.
— Что-то я разболталась с вами, — суше, чем она хотела, заметила Дебора. На стоявшем за креслом Пита столике она заметила фотоальбом, и ей вдруг захотелось посмотреть фотографии. Она открыла альбом и на одной из страниц увидела двух улыбающихся молодых людей в военной форме цвета хаки и голубых беретах. Один из них был Мартин, только моложе и беспечнее. У другого были ярко-рыжие, почти красные волосы.
— Это и есть ваш друг, о котором вы мне говорили?
— Не знал, что Рей хранит эту фотографию, — ухмыльнулся Мартин. — Да, это — Финли.
— Вы здесь в военной форме. Где вы снимались?
— В Камбодже. Вам положить что-нибудь еще?
— Нет, спасибо. Оставлю место для десерта. А что вы делали в этой стране?
— Обеспечивали проведение свободных демократических выборов.
— Это там вы повредили ногу?
— Нет, — неохотно ответил Мартин.
— Расскажите мне, пожалуйста, что с вами произошло, — как можно мягче попросила Дебора.
— Терпеть не могу говорить об этом, — буркнул Мартин.
— Я осталась здесь только из-за вас, — выразительно взглянув на Мартина, призналась Дебора. — Думаю, что вы снесли меня на руках с судна не для того, чтобы вести пустой светский разговор.
— В ногу меня ранили в Конго. Финли, меня и семь других ребят в течение нескольких дней держали в заложниках. Перед этим меня ранил снайпер.
