Черт, что же делать? Вскочить и потребовать записать его первым на прием в ее личный кабинет, в связи с наличием особых прав и льгот в силу недавно проведенной совместной ночи? И заодно бросить вызов на дуэль всем присутствующим в зале потенциальным соперникам и конкурентам?
А что, если проведенная вместе ночь для нее ничего не значит, и красотка даже не помнит толком его лицо. Ведь большую часть времени они общались в темноте и на ощупь. Может быть, придется предложить провести эксперимент по опознанию объекта методом осязания? Дать себя пощупать в темноте или с закрытыми глазами? Для чистоты эксперимента. Позволить полазить руками по наиболее характерным частям тела, например, взяться рукой за понравившийся ей предмет его мужской гордости, которым она столь умело манипулировала, заставив его работать всю ночь до изнеможения.
Ей вполне хватило тогда его тела. Ее не заинтересовало даже его имя, и она не захотела сообщить свое. Значит, не рассчитывала на продолжение. Может быть, даже предполагала возможность случайной встречи с кем-нибудь из персонала базы и решила подстраховаться на всякий случай, заранее отсечь все возможные претензии и поползновения.
Надо будет подумать о перспективах продолжения приятного знакомства. Необходимо выиграть время для анализа и составления планов. Как перед началом военной кампании. И лучше сделать повторную встречу сюрпризом для нее. Чтобы не успела заранее подготовиться. Как в воздушном бою — неожиданная для противника атака часто приводит к успеху…
Кстати, очаровательная мадам психолог все же восстановила самообладание и уже начинает говорить. Естественно, как и ожидалось, что-то о высоких материях. Но не о роли прикладной психологии в коррекции профессиональных качеств личности и прочем околонаучном занудстве, с приглашением ко всем и каждому посетить ее кабинет. Конечно, вот уж с этим проблем не будет. Беспокоиться не следует. Повалят валом и так, без всякого приглашения. Еще выталкивать придется и двери укреплять, чтобы не снесли. Могла бы даже не упоминать об этом. И так от посетителей отбоя не будет. Ну ничего, найдем возможность для содержательного разговора по душам, и не обязательно в ее кабинете.
Вначале она волновалась, и голос был сбивчивым и суховатым. Но потом в ней победил профессионал, и голос стал мелодичным, проникновенным и весьма эротичным. Он лился в уши присутствующих завораживающим потоком, пробуждая ответные теплые эмоции и чувства.
— Джентльмены! Возможно, я ошибаюсь, но я не вижу среди собравшихся ни одного женского лица. Так что я рада, что смогу внести некоторое разнообразие в вашу жизнь в этом плане. Я родилась в семье со старыми военно-морскими традициями. И отец, и дед, и прадед принадлежат к когорте военных моряков. Прадед участвовал во время гражданской войны в первом в истории сражении броненосцев на реке Потомак. Мое детство прошло на военно-морских базах, поэтому мне приятно видеть в зале людей в форме и с эмблемами морской авиации. К сожалению, в силу особенностей пола мне не довелось продолжить семейную морскую традицию.
Но я нашла себе дорогу в другой, «пятый океан». Я понимаю, что летчика может понять только летчик. Поэтому уже предприняла некоторые шаги в этом направлении, пока как любитель. Мне повезло, я обзавелась небольшим личным самолетом. Надеюсь, что командование найдет ему место на базе. — Она при этом выразительно посмотрела на полковника Паттерсона, который выдержал ее взгляд с невозмутимым стоицизмом испытанного ветерана вооруженных конфликтов, и продолжила: — Но мне бы хотелось увидеть небо вашими глазами, почувствовать его вашим сердцем профессиональных пилотов. Я рассчитываю на то, что мне найдется место в боевом самолете, хотя бы за спиной опытного пилота, в учебной спарке. Уверена, что моя мечта осуществится. И мы будем иметь возможность встречаться не только в моем кабинете во время сеансов психотерапии, но и в небе во время полета. Кстати, в обмен могу покатать желающих на своем винтомоторном тихоходе. Хотя я понимаю, что после реактивных монстров мой аэроплан покажется вам слишком примитивным.
Последняя шутка была поддержана дружным смехом аудитории. Стивен слегка приподнялся над толпой и окинул взглядом собравшихся в зале. Да, этот свой первый бой на земле она выиграла. Ей удалось завоевать аудиторию. Достаточно увидеть эти довольные собой лица. Затронуты их лучшие чувства, самое для них дорогое. Дама интуитивно нашла правильные слова и дорогу к сердцам этих внешне жестких, но мягких сердцем и отзывчивых душой людей.
Но главное, она его не заметила. Она общалась с аудиторией в целом, с массой людей, а не с каждой отдельной личностью. И ему удалось затеряться в этой массе. Так что еще не вечер. Он тоже выиграл этот первый раунд. Выиграл время для того, чтобы проанализировать ситуацию и принять правильное решение. А потом столь же успешно приступить к его выполнению. Может быть, даже предусмотреть запасные варианты и пути отступления. На войне, как на войне.
Стивен спал плохо. Его преследовали жуткие видения. Он сидел привязанным к жесткому деревянному креслу, весь перевитый жесткими веревками, врезавшимися в кожу. Сидел в каком-то мрачном бетонном застенке без окон, перед столом, на котором были разложены орудия пыток. Плети, клеши, крючки, напильники, паяльники и прочий специфический инструмент. И ему прямо в глаза был направлен обжигающий и слепящий луч лампы с отражателем.
Он не видел лицо инквизитора, одетого в черный балахон с капюшоном и прорезями для глаз и рта. Но зато слышал его, точнее, ее голос. Голос опытного психолога с хорошо поставленными властными и эротичными модуляциями, доходчиво внушающий упрямому пациенту простую мысль.
— Мистер Брайтон, не надо упорствовать. За все в жизни приходится платить. И за удовольствия тоже. Вы провели со мной целую ночь, и теперь вам придется передать мне свой истребитель в личную собственность. Подпишите эту бумагу. Это пустая формальность, которая поможет вам избежать многих неприятностей. Я знаю, что вы не боитесь боли. Но после специальной обработки вы уже никогда не сможете летать. Подумайте об этом. О том, что вы можете потерять.
Он упрямо мотнул головой, и тогда она встала из-за стола и подошла к нему ближе. Он слышал шуршание шелка на ее ногах, чувствовал чарующий запах ее духов и одновременно видел раскаленный докрасна металлический прут в ее руках. Потом она села ему на колени, откинула капюшон, взяла его свободной рукой за подбородок и притянула к своим губам. Поцелуй был глубоким и сочным, и, похоже, прощальным.
