он брови, заставив меня хохотнуть, но потом посмотрела мне в глаза пронзительным взглядом и кивнул: — Если эта женщина — ты.
Я засмущалась и отвела глаза.
Стас, снова поцеловав меня в висок, легко поднялся с дивана и ушёл на кухню, а я продолжила поедать жёлто-оранжевые фрукты, правда, уже без былого энтузиазма.
Где-то через три минуты Стас вернулся. Пряча одну руку за спиной, второй нервно, по очереди, убрал за уши свои длинные волосы. Теперь его волнения ничего не скрывало. Я насторожилась. Убрала тарелку и села прямей. Он присел на журнальный столик напротив и сжал мою ладонь.
— Что случилось? — его состояние передалось мне, и я не на шутку заволновалась.
— Ничего такого, — выдохнул он.
Тяжёлый вздох. Резко — выдох. И он убрал руку из-за спины, представляя моему вниманию… статуэтку в виде сжатого кулака с вздёрнутым вверх средним пальцем! А на пальце болталось обручальное кольцо.
— Что-о-о-о? — громко протянула я и засмеялась в полный голос. Я хохотала до срыва голоса и слёз в глазах. Истерично. И от комичности способа предложения, и от неверия в реальность происходящего. — Боже, Стас! Не может быть!
— Может, — вместе со мной смеялся Стас. Смеялся, но напряжение из красивых глаз всё ещё не пропало.
Я медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь успокоить истеричный смех.
— Фу-ух, — простонала я, вытирая слёзы. — Ты шутишь?
— Нет, — покачал он головой, мгновенно став серьёзным. — Выходи за меня.
Мы даже слов любви друг другу не говорили. Может в пылу ночи что-то и проскальзывало, но при дневном свете — никогда. Я непроизвольно коснулась указательным пальцем знака вопрос в ямке ключицы. Сердце забилось быстрей, и ладони вспотели. Я, вдруг, почувствовала себя загнанной в угол. Захотелось сбежать. Спрятаться. Скрыться от несуществующей угрозы. Боже! Кажется, я никогда себя так не чувствовала!
— Эй, — нежно произнёс Стас и, отставив статуэтку, коснулся моей щеки. — Всё в порядке. Можешь не отвечать сразу.
Но я видела боль и щемящую тоску в его глазах. Его расстроила моя реакция. Чёрт. Я не хотела этого. И вообще, чего я так паникую? Это всего лишь предложение. О котором я и, правда, могу подумать. Дома. Наедине с собой. Взвесив все “против” и “за”.
Рациональный подход к любви. Почему бы и нет?
Я сжала ладонь Стаса на своей щеке и, чуть отстранив, поцеловала.
— Да. Мне нужно время подумать. Спасибо.
— Не за что, — усмехнулся он и встал. — Дела не ждут. Пойду. Тебя подвезти?
— Ста-а-а-с, — простонала я, откидываясь на спинку дивана. — Я никогда в жизни не сяду на твой мотоцикл. Хватит предпринимать попытки.
Он рассмеялся и покачал головой — словно надеялся на то, что однажды я всё же соглашусь. Затем надел куртку, взял ключи и зеркальный шлем, после чего наклонился ко мне и шепнул на ухо:
— Постарайся долго не размышлять над положительным ответом, — усмехнулся он, отстранившись и поцеловал в губы. Распрямившись, напомнил: — Сильнее хлопай дверью. Увидимся завтра утром? Приеду к тебе и приготовлю завтрак.
— Договорились, — улыбнулась я, возвращая на пузо тарелку с персиками.
Глава 16
Возле подъезда выудила из сумочки ключ от машины, но через несколько секунд раздумий спрятала обратно, решив прогуляться до дома пешком. Погода стояла отличная — погожий осенний денёк, которым грех не воспользоваться. Квартира Стаса находилась в паре остановок от моей и я, кутаясь в шифоновый шарф, побрела по тротуару, подставляя лицо тёплому солнышку. На деревьях с опадающей листвой щебетали птички, во дворах раздавался громкий смех резвящейся ребятни. Я проводила взглядом женщину с коляской, мгновенно представив, как через несколько месяцев буду идти точно так же. А рядом будет идти Стас.
Мой муж?
Я невесело усмехнулась. Он классный. Очень. Но не слишком ли мало трех месяцев для решения такого вопроса, как вместе и навсегда?
А, может, я просто-напросто всё ещё чего-то жду? Кого-то жду…
Я поникла, лёгкое уныние вернулось, словно по мановению волшебной палочки. Так всегда происходило, когда рядом не было Стаса. Только он и беременность останавливали меня от полного погружения в депрессию.
Поначалу было невыносимо тяжело. Если я оставалась одна — один на один со своими мыслями и воспоминаниями — нестерпимо хотелось выть, метать и рвать. И курить. Больше всего — курить. Сигарету за сигаретой. Не останавливаясь. Благо, в квартире я избавилась от всех атрибутов заядлой курильщицы. А купить новые не позволяла ответственность за маленькую жизнь, растущую в моём теле. Рука всё время возвращалась к цепочке на моей шее. И теребя её, я щелкала зажигалкой в виде четырёх долек от плитки шоколада. В конце концов, в ней кончился газ, чего и следовало ожидать. Сжимая её в руке, я по нескольку часов пустым взглядом пялилась в стену. Но приходил Стас и я оживала. Точнее часть меня, та, что хотела жить вместе с растущим организмом внутри.
Беременность проходила гладко. Тошнило всё реже. Беспокоила лишь небольшая боль в пояснице, но это пустяки. Когда узнала пол ребёнка, начала всё чаще разговаривать с ней. Собеседник она приятный — и выслушает, и перебивать не станет. А уж лезть в душу со своими советами — тем более.
Я читала ей сказки и пела песенки. Пыталась общаться с группой беременных на курсах, на которые записалась — те, что по подготовке к будущим родам. Часто перезванивалась с Лилией и навещала семью Соколовых. В общем, делала всё возможное, чтобы не возвращаться мыслями к отцу малышки.
Уже на подходе к дому, она больно пихнула меня в бок, скорее всего, пяткой.
— Э-э-й, — проворковала я, коснувшись живота. — Не буянь.
И тут я увидела машину на парковке. Дыхание сбилось и руки задрожали. Сердце, запнувшись, погнало адреналин по моим венам.
Не может быть, мысленно махнула рукой. Мало ли в нашей стране матово-черных “Range Rover”-ов? Это не может быть Влад, — успокаивала я себя. Нет. С чего бы ему являться три месяца спустя?
Под барабанящее сердце я открыла дверь в подъезд. Поднимаясь по лестнице, по привычке, расстегнула пальто.
