рассказал мне. Что-то ведь это значило?
Я и подумать не могла, что завершу этот день, сидя в его доме в пижаме и потягивая виски, слушая его сокровенное.
– Когда тебе стало легче? – не глядя на него, тихо спрашиваю я. – После потери брата?
– Не скоро. Требуется много времени, а потом ты просто принимаешь, что этого человека больше нет, и живешь дальше. Выбора все равно ведь нет.
Я поднимаю голову и смотрю на него несколько секунд, прежде чем заговорить:
– Почему ты написал мне сегодня?
Этот вопрос не дает мне покоя. Дело только в том, что он волновался обо мне, или возможно, что он скучал по мне?
Может, ему не хватало меня так же, как и мне его?
– Потому что хотел знать, как ты. – Его голос вдруг делается приглушенным, а лицо больше не выглядит таким непоколебимым. – Знаю, что хреново – по-другому не может быть, но мне надо было… хоть что-то услышать от тебя.
– Ты мог позвонить, не дожидаясь, когда мой отец умрет! – с неожиданным ожесточением заявляю я. Это грубо, но я все еще сердита на него. Потому что все, что он сказал мне в прошлый раз; все, во что верил – такая чушь!
– Эми…
– Скажи, ты скучал по мне? – не слушая его, выпаливаю я. Похоже, я только начинаю расходиться, но я действительно чувствую злость внутри себя, которая требует выхода. – Скучал, Майло?! Потому что, черт возьми, я так сильно скучала по тебе! Мне тебя не хватает, и я не понимаю – правда, не понимаю! – почему нам нельзя быть вместе? – Мои губы дрожат, а на глаза наворачиваются слезы. Слишком много эмоций за последние два дня. Я даже не уверена, из-за чего плачу – может всего сразу, но меня распирает от чувств. – Ты понимаешь? Только, пожалуйста, больше не лей мне в уши этот бред про возраст, про свою ногу и мою неопытность!
Я не собиралась закатывать истерику. Я не скандалистка, которая любит устраивать выяснения отношений с битьем тарелок и воплями. Просто все наслоилось одно на другое, и я больше не могла себя контролировать.
Слишком много гнева и боли.
Слишком много всего!
– На самом деле ты не из-за этого злишься.
То, что он был так спокоен; то, с каким пониманием смотрел на меня, еще больше взбесило меня.
Господи, как же сильно!
Я открыла рот, чтобы ответить ему что-то гадкое, но не издала ни звука. Мне вдруг отчаянно стало не хватать воздуха.
Я прижала ладони к груди и с силой надавила, глотая ртом воздух.
Конечно же, Майло был прав – я злилась не из-за нас с ним. Я лишь пыталась вызвать в себе этот гнев, чтобы он блокировал горе, съедающее меня изнутри.
– Мой папа умер. Мой папа умер! – задыхаясь, всхлипнула я и разрыдалась.
Он пересел ко мне и притянул меня к себе, убаюкивая как маленького ребенка, пока я заливала слезами его рубашку.
ЭМИЛИ
– Мы с Чарли собираемся в «Злого лося». Ты с нами? – спросила Лиз, просунув голову в приоткрытую дверь моей комнаты.
Я все еще была дома и готовилась к экзаменам – пыталась это делать. Мне нужно было возвращаться в университет, так как совсем скоро начиналась сессия.
Битых два часа я сидела над учебником по этике и думала о чем угодно, кроме учебы. В последнее время я постоянно находилась в напряжении и стрессе. Из-за внезапной смерти папы и непонятных, абсолютно неопределенных отношений с Майло.
Это сводило меня с ума!
– Пиво и бильярд? – Я сделала вид, что раздумываю – но чего уж там – вечер с сестрами в баре куда привлекательней, чем компания учебника, которым хочется запустить в стену. – Я согласна.
Лиз улыбнулась.
– Отлично! Куплю тебе выпивку и тебе не придется весь вечер цедить газировку.
Я кисло взглянула на нее.
– Мне уже есть двадцать один, Лиз. Я сама могу купить себе алкоголь – теперь это законно.
Она фыркнула:
– Да, я знаю, дурашка! Я ведь просто дразню тебя. Ладно, собирайся и спускайся вниз.
Знаю, что сестра просто подкалывала меня, но с некоторых пор разговоры о моем возрасте я воспринимала немного остро.
Одним из аргументов Майло не быть со мной была как раз наша разница в возрасте. Для него девять лет стали какой-то пропастью.
Но я отказывалась понимать это.
Так, все, никаких мыслей о нем! Хотя бы на этот вечер.
Я пойду в бар с сестрами и повеселюсь там, не предаваясь горьким мыслям о мужчине, который никак не может решить, чего хочет от меня.
Я сменила домашние лосины с футболкой на узкие черные джинсы и бирюзовый свитер, оставив волосы распущенными. Я никогда не использовала много косметики, но в последнее время делала акцент на губах с помощью ярко-красной помады – с моими темными волосами и светлой кожей создавался удачный контраст, как говорила Чарли.
С тех пор, как она вернулась домой, мы сблизились, чему я не могла не радоваться.
В «Злого лося» ходили все те, кому было от двадцати одного и выше. По выходным бар был забит под завязку. Тем ни менее мы с Чарли и Лиз довольно быстро получили свой заказ – бармен был очарован Чарли – думаю, причина крылась в этом.
Мы заняли столик, и Лиз заметила, что удобно иметь сестру звезду Голливуда.
– Звезды на небе, а я всего-навсего известна, – пожав плечами, не согласилась Чарли.
– Не надо приуменьшать, Чарли. – Я отпила из бутылки, глядя на нее. – Думаю, это классно, что ты сумела достичь большого успеха в Лос-Анджелесе. – Я на самом деле считала так, и гордилась сестрой. Хотела, чтобы она об этом знала. – Не жалеешь, что отказалась от всего этого?
Меня радовало желание Чарли остаться дома, но я не знала, не делает ли она это, потому что считает своим долгом?
– Мне нужен перерыв. – В ее голосе и взгляде было нечто такое, что давало понять – это не чувство долга и не каприз. Казалось, она бежала от чего-то… Или за чем-то. – Большой перерыв. Возможно, когда-нибудь я захочу вернуться в эту индустрию, но на данном этапе своей жизни я хочу быть здесь.
– Ну, мне тоже не хочется уезжать, – безрадостно призналась я. В понедельник я возвращалась в университет, и я не была уверена, что готова к этому.
Мне хотелось остаться дома и быть рядом с моей семьей. Это давало мне чувство защищенности, в чем я нуждалась сейчас.
– Эм,
