разворачивается в мою сторону, смотрит мне в глаза через стекло.
— А она сама-то в курсе?
— В курсе…
Отец закрывает дверь, чтобы я не подслушивала. Разговаривают…
Разливаю по кружкам какао.
Заходит мама. Поцеловав меня в затылок, сильнее закутывается в халат. Возмущённо смотрит через стекло.
Открывает дверь.
— Паш! Ты чего парня морозишь?!
— Да, идём…
Перехватывая у меня эстафету, мама достает из духовки горячий пирог.
Мы завтракаем за нашим маленьким столиком.
Отец хмурый…
— В общем, я что хотел сказать.
— Папа!
Ложусь спиной на плечо Корниенко, прикрывая его собой от отца.
Только попробуй со своими комментариями выступить! — с угрозой смотрю ему в глаза.
— Не папай! — так же строго смотрит в ответ. — И не перебивай! Взяла манеру… Тебе пацан, вон, всё как на духу про себя рассказал. Думаю, тебе стоит тоже.
Переводит взгляд на Дениса.
— Ты же претендуешь ее как жену оберегать?
Мама прокашливается, поперхнувшись.
— Не понял… — нервно улыбаясь сжимает мою руку Денис. — Я чего-то не знаю, разве?
— Эй! — возмущенно прищуриваюсь я. — Я сама, ясно?!
— Ну сама, так сама, — пожимает плечами отец, как будто теряя интерес к разговору.
Вот специально же! Чтобы Денис додавил потом меня на эту историю.
Злюсь…
— Ну, ладно, чего нахохлились, котята! — треплет нам по головам мама.
Выкладывает на блюдце несколько таблеток.
Протягивает Денису со стаканом воды.
— Пей. Это для поддержки сердца, разное, полезное. Пока тебе терапию не назначат.
— Да не нужно, Вера Романовна, спасибо. Я в порядке.
— Поль… — стреляет мне взглядом.
Засовываю ему в рот таблетки, заставляя выпить.
Из моих рук покорно пьёт.
— Ты расскажешь? — шепотом.
— Да я рассказывала… — пожимаю плечами. — Просто без деталей.
— Без меня! — возмущённо залетает на кухню Милка.
Пролезает у меня за спиной к Денису. Стаскивает мой пирог и кружку с остывшим какао.
— Двигайся! Моя очередь с Корниенкой сидеть. Так…ну ка… Это что? — ловит мою руку с кольцом, крутит… — А я?! А мне?? — вытягивается обиженно ее моська.
— Тебе еще рано, слава Богу! — закатывает глаза отец. — На тебя ещё отчаянного камикадзе не нашли…
Глава 17 — В заложниках у Полины Павловны
— Теперь — в аптеку, — командует Полина.
Дела никак не кончаются. Забрать тачку. Попроведовать Буча. Забрать распечатки с анализами из больницы. Сдаться в платный медицинский центр… Пережить первый добровольный поход по врачам за руку с Полиной.
И — о, мать его! — какое-то адское «физио» для подготовки к операции по восстановлению репродуктивной функции. Врач сказал, все должно быть хорошо. Форма вазэктомии самая щадящая. Рассечения канала нет, только перевязка. Восстановить не дёшево, но возможно.
От кардиолога — куча уколов, тьма таблеток, потом — наблюдаться…
Я все это переживу. Пусть только она будет со мной.
Мой таймер уже третий раз взрывается возмущением. Демонстрирую ей, дергая бровью.
— Это покушение, я считаю, Полина-сан!
— А нечего было организовывать себе этот запущенный случай, Денис-сан. Курить пачками, доводить себя до нервного истощения, бегать с температурой по городу…
— Проёб, согласен. Но мне было очень нужно, Полина-сан.
— А у тебя есть рот, Денис-сан. И добрые люди давно придумали как этим ртом говорить по телефону.
— По телефону было… моветон в нашем случае, — поджимаю губы. — Выходили только дешёвые отмазки.
— Поэтому, ты решил подождать месяцок, чтобы само рассосалось?
— Нет. Я начал экстренно искать собственный дзен, чтобы подкатить уже настоящим самураем. И очень надеялся, что Полина-сан — однолюб и принципиальная девочка.
Смеётся, качая головой.
Смешно тебе…
С ужасом вспоминаю свое упоротое состояние без неё. Улыбка стекает с лица.
— Денис?..
— Нет. Всё хорошо. Так… «Эхо войны».
— Я с тобой… — сжимает моё бедро.
Обвешанный как новогодняя ёлка сумками и пакетами веду Полину домой.
Домой!
— Привет, Шмель, — болтает она по телефону, включая видео связь.
— А Дэнчик почему трубу не берет?
— У него руки заняты.
Мы поднимаемся на лифте.
— Чем? — ржут пацаны на том конце «провода».
— Пакетики несёт! — улыбается Поля, показывая меня им.
— Какой хороший мальчик.
— Отвалите! — угораю я.
— Вы приедете сегодня?
— Увы, нет. У нас «постельный лежим» и диета.
— Все встречи через запись у Полины Павловны! — кричу им.
— Дэнчик, если тебя держат в заложниках, моргни!
— Аха-ха!!
— «Пaцaнa пoтеряли… Его у нас укрaли… — читает рэпчик на заднем фоне Яшин. — Oн был и егo нет…
Яська хохочет.
— А как же наши party? — продолжают возмущенно хором. — Угaры на твoей хaте?! А кaк же пoднять, пoтрaтить?? А кaк же нaши двoры?!..»
Дружно ржем.
— Все будет, пацаны. Но потом.
— Чо там у тебя, кстати? Почему — постельный?
— Сердечко у него… — отвечает Полина, пока я открываю дверь, шелестя пакетами.
— Это мы уже заметили!
— Ну всё, он потом сам расскажет. Бучу от нас «бип» и косточку.
Яська его залюбила, и мы совместно решили оставить его пока ей, а не тягать псинку туда-сюда. А дальше — будет видно.
— Всё!
Сваливаю все пакеты-сумки в угол.
Разворачиваюсь, с угрозой во взгляде, скидывая куртку прямо на пол.
— Мы одни! Наконец-то! Да будет секс!
Обнимая за шею, целует за губу.
— А то я в прошлый раз не доработал…
Срываю с нее куртку.
Со смехом вырывается.
— Денис! Укол сначала…
— Р-р-р… — стягиваю зубами шарф. — Не могу больше…
Дёргаю ширинку на ее джинсах вниз.
Выкручивается, сбегая внутрь.
Ловлю возле кровати, бросаю ее через бедро на мягкий матрас. Хватая в полете за рубашку, утаскивает за собой. Мгновенье, и я уже на лопатках. Полина победоносно сидит на мне как императрица на жеребце, сжимая бедрами. В расстёгнутой ширинке видны салатовые трусики.
— Во-о-от… — расслабляюсь я.
Маню к себе пальцами.
Наклоняется, целует в губы, закрывая глаза.
Распускаю ее волосы, они рассыпаются, я вдыхаю со стоном их запах.
Расстёгивает мне ремень, ширинку. Костяшки пальцев проходятся по члену, когда стаскивает брюки вниз. Поднимаю бедра, помогая ей.
— Но сначала укольчик… — шепчет мне в губы.
— Нечестно… — жалобно ною я.
— Врач сказал — так надо. На живот.
Подчиняюсь.
Чувствую запах спирта. Слышу, как лопается стекло на ампуле.
— Ненавижу это…
— Да ладно! Ты же весь забит с головы до ног.
— Это другое! Я был каждый раз в хламину укурен. Мне было не страшно.
Стягивая резинку вниз, протирает ягодицу спиртом.
— Стой… Стоп! Погоди… — истерично смеюсь я. — Аа… Нет!
Сжимаюсь.
— Я сейчас везде «упаду», — угораю я.
— Мы тебя везде «поднимем».
Шлепает.
— Расслабь уже свою драгоценную задницу!
— Это моя реплика, Малышкина! — угораю в подушку. — Сейчас… стой!.. Погоди…
Делаю вдох поглубже, расслабляюсь.
— Ты точно умеешь?
— Три месяца себе колола. Я профи!
Трёт опять спиртом кожу.
Шлёп!
— Ау!!
— Не ври, не
